Татьяна Любушкина - В лабиринте миров

…Мелка даже не ожидал, что всё будет так просто. Àгма поднялась с ложа, быстрая и лёгкая. Заперла дверь на ключ, и молча обхватила его, Мелку, горячими руками увлекая за собой. Тело её отзывалось на каждое движение Мелки, губы дрожали нетерпеливо и Мелка и думать забыл про то, что нельзя доводить дело до конца…

С рассветом он выскользнул из её покоев ошалевший, наполненный новыми ощущениями, радостно улыбаясь новому дню.

Его ждали у комнаты принца.

Четверо стражников с суровыми нахмуренными лицами и наместник Йо.

— За что?!

Мелка и опомниться не успел, как очутился в зале суда. С принцем ему встретиться не позволили, оправданий не слушали.

— Ты преступил черту, мой мальчик, — мягко пояснил наместник Йо. — Ты преступил черту. Не вмешивайся в дела высших, останешься цел. А теперь — прощай.

Тогда Мелку осудили впервые. Обвинение было, что называется «притянуто за уши». Имя принцессы Àгмы и принца Ре Тука нигде не упоминалось, Мелку отправили в колонии Лиены, где в дремучих лесах он провёл три года. Больше в Àтику Мелка никогда не возвращался.

Всё это Мелка вспомнил, когда проплывал в маленьком защитном облаке над землями Сиккурии. По обе стороны от него с мрачными лицами сидели Северяне. Они не разговаривали с пленником, они не разговаривали между собой, не о чём говорить, когда один осуждён на верную смерть и все об этом знают.

Но для Мелки молчание было невыносимо.

— Как мы попадём на Ор?

Северяне переглянулись. Вопрос не вызвал у них подозрения и один из них ответил:

— Через земли Сиккурии. Они дают проход.

— Ясно.

Мелка смотрел вниз. Снежные поля уступили место бурым равнинам, которые вскоре сменились зелёными травами. Приближались земли Сиккурии.

— А вы отправитесь со мной?

Северяне снова переглянулись, не понимая вопроса.

— Вы со мной отправитесь на Ор? — повторил Мелка.

Северяне рассмеялись.

— Нет, южанин. Ты пойдёшь один.

Мелка и не рассчитывал на другой ответ. Ему просто хотелось поговорить.

Защитное облако зависло над зелёным лугом. Северяне с отвращением коснулись ногами влажной травы. Мелка вышел следом и с удовольствием глотнул свежего воздуха.

— Куда идти?

Северяне уныло оглядывали окрестности. Им не хотелось покидать защитное облако надолго.

— Я могу сам дойти, — с готовностью предложил Мелка, видя их нерешительность. — Вы только скажите куда.

— Нет, — северяне бесцеремонно схватили его за руки с двух сторон. Чувство долга оказалось в них сильнее, чем отвращение к цветущим садам Сиккурии. — Мы отведём тебя.

Сиккурийский переходник оказался старой, полуразрушенной развалиной. Видно им нечасто пользовались.

У переходника их снова встретила стража, теперь это были Сиккурийцы, но, так же, как и у любой стражи любого мира у них были всё те же, неприступные суровые лица и Мелка совсем упал духом.

— Это он?

Один из Сиккурийцев ткнул Мелку угрожающего вида палицей.

— Да, преступник Мелка Лёк. Называл себя принцем Ре Туком.

— Ого, высоко метил паренёк!

Стражники рассмеялись, а Мелка уныло потупился.

Его втолкнули под низкие своды развалины. Северяне за ним не последовали, остались снаружи, вместе с стражниками Сиккурии.

Мелка затоптался на месте. Через проломленную крышу на него смотрело яркое голубое небо Сиккурии, стоит только подпрыгнуть и подтянуться на руках…

Грубый удар в спину прервал его размышления.

— Что задумался — шагай!

Мелку ввели в следующую комнату. Здесь находился сам переходник, устройство до боли знакомое Мелке Лёку.

Стражник снова толкнул его и закрыл за ним дверь.

У переходника Мелку поджидал ещё один охранник, в длинном, ниспадающем вниз одеянии и с широким капюшоном, надвинутым на самое лицо.

Мелка покосился в его сторону. Он не привык просить сострадания, но, похоже, сейчас самое время начать. Мелке отчаянно хотелось жить.

— Добрый вечер, господин, — вежливо начал Мелка. — Должно быть, вам одиноко здесь… не слишком много работы, а?

Стражник быстро приблизился к нему, откинул капюшон и перед лицом Мелки оказались полные губы и высокая грудь принцессы Àгмы.

— Ты прав, каторжник. Мне одиноко.

… За дверью раздавались приглушённые голоса, а здесь в двух шагах от собственной гибели Мелка слышал только прерывистое дыхание принцессы.

— Не бойся, сюда не войдут.

Словно и не было тех лет, что прожил на свете бродяга Мелка Лёк, снова в его руках податливо гнулось гибкое тело, и тихие стоны обдавали горячим жаром. Только на этот раз не было ложа, устеленного шёлковыми простынями. Деревянная скамья, покрытая пылью, служила любовникам кроватью, вместо балдахина свисала с потолка застарелая паутина и, заменяя серебряные канделябры, яркое солнце светило сквозь щели в стенах.

— Я не могу освободить тебя, каторжник, — проговорила Àгма, едва только Мелка отпустил ей.

— Пощади, — прохрипел Мелка. — На Òре меня убьют.

— Не в моих силах, — покачала головой Àгма. — Тебе не выйти отсюда.

Сердце Мелки ухнуло вниз. Едва увидев Àгму, он решил, что удача снова улыбнулась ему, но после её слов, надежды Мелки рассыпались в прах.

Мелка улыбнулся, но улыбка вышла кривой.

— Что ж… спасибо за подарок, принцесса. Теперь умереть мне будет куда, как легче.

— Подожди умирать.

Àгма запахнулась в широкий плащ и поманила Мелку рукой.

— Отсюда три выхода: первый тот, каким ты вошёл сюда. Но этим ходом тебе не выйти. Второй выход — в Ор. Это твой приговор и твоя смерть. Страшная смерть.

— Есть и третий выход?! — жадно перебил Мелка. — Куда?!

— Не спеши. Выход есть, но… вряд ли ты вернёшься. Но, по крайней мере, останешься жив.

— Куда?! Куда ведёт третий ход?!

— В Нижний слой. Это твой единственный выход и твоё спасение.

Мелка согласился не раздумывая. Он выжил в Нижнем слое, будучи зонтом, сумеет выжить и в собственном теле. Только не Ор, мозгососы и Поле счастья!

На мгновение Àгма прижалась к нему.

— Что ж, пора, прощай каторжник.

Мелка шагнул в переходник и задержался на пороге.

— Скажи, тогда во дворце… ты знала, что я не принц?

Àгма рассмеялась и её полные груди заколыхались в такт движениям губ.

— Конечно, знала, дурачок.

— Значит…

— Это значит, что я приметила тебя ещё днём, а ночью мечтала о тебе… ты пришёл очень вовремя, южанин!

Мелка кивнул, соглашаясь с её словами, и исчез в мраморно-сером мраке переходника.

Чужое имя прозвучало весомо, как стук печати завершающей чтение приговора. Я могу сказать, что это имя заставило меня насторожиться, но сказанное будет лишним. Я и без того была настороже.