Илья Крымов - Драконов бастард

Тобиус сомкнул веки и тихо зарычал от натуги, направляя потоки магической силы в один из своих перстней. В тот самый, который Орза назвала мелочью, в шарик из розового стекла, который тут же вспыхнул ярчайшим ослепительным светом. Вопль колдуна походил на предсмертный клекот хищной птицы, которая, охотясь, промахнулась и спикировала на голые камни, упустив добычу и переломав крылья. Его густая черная тень погибла в ярком свете, и Тобиус получил свободу. Он выбросил вперед руку, атакуя Кровяным Вектором, тело ослепшего колдуна конвульсивно содрогнулось, пронзенное черной стрелой в сердце, и он повалился на палубу.

Гримзонзера удалось настичь уже на мостках — он заметил волшебника, пытающегося схватить его, и резво отпрыгнул, перетаскивая огромный свиток себе за спину. В руке у мелкого духа появился костяной нож, и он принялся с шипением размахивать им перед собой. Тобиус ударил по твари Светящейся Паутинкой — гримзонзер немедленно распался туманными клочьями. Здоровой рукой магистр поднял Афивианские свитки и, прижимая их к себе, словно младенца, полез обратно.

Бой прекратился — когда случилась световая вспышка, почти все ослепли и теперь ползали по политой кровью палубе меж трупов. Волшебник хотел было наложить на захватчиков чары Паралича, чтобы пленить их, но замер, заметив полосу размазанной черной жижи, которая вела к противоположному борту. Он, шатаясь от накатывающей слабости, бросился к фальшборту, роняя свитки в кровь, но его здоровая рука успела ухватить лишь клочок соломенного плаща. Колдун смог сбежать даже с рассеченным сердцем. Он упал в темные воды ночного моря, кровоточащий и наверняка находящийся при смерти на радость акулам, однако оставил подарок на прощанье… боль пульсировала в почерневших венах правой руки, и магистру с трудом верилось, что тот, кто оставил ее, благополучно издох.

Тобиус, понимая, что промедление обречет его на смерть, глубоко вдохнул, приготовился к предстоящему — и впился в свою плоть зубами. Он вырвал кусок мяса и кожи в месте укуса, выплюнул за борт и испепелил в полете. Затем маг начал высасывать из себя испорченную кровь. Подобно хирургическим швам он накладывал на поврежденную руку сверкающие знаки чар, выстраивая сложную систему целительного кокона.

— Капитан, — бросил он через плечо, очистив рану, — вяжите их и…

— Что?

Умраз Калабонгот как раз вонзил саблю в горло последнему выжившему противнику. Его люди добили недругов без тени жалости, быстро и с заметной сноровкой, некоторые уже шарили в одежде убитых, а самые смелые начали перебираться на опустевшую палубу кеча.

— У меня в глазах белые пятна, почти ничего не вижу, два раза промахнулся, пока зачищал корабль! Это можно убрать? — Шатаясь, капитан приблизился к Тобиусу. — О, Господь-Кузнец всеединый! Что это?! Господи! Это… ахог подери, ты вырвал из себя кусок мяса!

— Зрение возвращается к вам, — ответил Тобиус, чей подбородок был покрыт толстым слоем черной запекающейся крови. — Потери?

— Зачем вам?

— Если кто-нибудь из ваших парней порублен на части, но еще жив, я могу попробовать собрать его.

— С такой-то рукой?!

— Моя рука — моя проблема, — ответил маг, который только-только собирался сотворить заклинание Обезболивание и пока что испытывал сильнейшие муки, но в руках себя держал. — Мне нужно в Ривен, капитан.

— Не раньше, чем ты объяснишь…

— Я ничего не буду объяснять тебе, смерд! — взревел волшебник, у которого почернела не только рука, но и лицо. — Я измучен, ранен, ничего не понимаю, мне больно настолько, что хоть головой о мачту бейся, и я жажду поделиться этой болью с кем-нибудь еще! Все еще хочешь что-то от меня потребовать?! Все еще хочешь?!

Умраз Калабонгот счел за лучшее тихо попятиться, стараясь не смотреть Тобиусу в глаза и не поскальзываться на телах.

Пахло кровью и солью, магистр смотрел в пробудившиеся воды моря, баюкая раненую руку, укрытую коконом золотистых лент с пылающими на них знаками. Вновь его жизнь оказалась на волоске. Быть может, какой-нибудь герой легенд в его положении смело взглянул бы на враждебный мир и принял вызов, но Тобиус был испуган до тошноты, и его бил озноб то ли от страха, то ли от внезапного холодного ветра. Больше всего волшебник хотел укутаться во всевозможные защитные чары и забиться в какую-нибудь Господом-Кузнецом забытую нору, где его никто никогда не найдет. Все тело трясла крупная дрожь, челюсти сжались до боли, и слюна вырывалась изо рта тонкими струйками вместе с тяжелым дыханием.

— Капитан, похоже, это люди с Кадыка! — крикнул матрос, осматривавший убитых.

— Татуировки?

— Да, вот.

— Немудрено.

— Кадыка? — Голоса матросов вывели Тобиуса из прострации.

Те испуганно разбежались по палубе, оставив капитана в одиночестве перед лицом ужасного чара.

— Да… э… чар.

Тобиус подошел поближе, чтобы рассмотреть труп одного из нападавших. Черную ткань и тонкую кольчугу рассекли саблей в бою, и теперь можно было видеть вытатуированный на груди знак. Он походил на трезубец из трех черных линий… или на куриную лапу.

— Вы знаете, что это?

— В первый раз вижу.

— Надо же, — хмыкнул капитан, балансируя на краю пропасти, — а казалось, что вы многое знаете об архипелаге Шеи, когда называли моих людей пиратами…

— Капитан, — холодно произнес Тобиус.

— Да-да, понял, не бужу лиха, пока по морде не получил, ага. Это знак Кабала, самого опасного пиратского клана на архипелаге. Считается, что Кабал гнездится на нескольких островах, главный из которых Кадык. Довольно крупный остров, много лесов, и горы тоже есть, тихих укромных лагун и бухточек не счесть. Без хорошего лоцмана просто так к берегу не подойдешь, рифов и скал там великое множество. Флот Соломеи постоянно совершает рейды к Кадыку, шерстит прибрежные воды по мере сил и обыскивает поселения. Говорят, несколько лет назад светлый князь Соломейский поставил адмиралом своего наследника и отправил его воевать с пиратами Кабала. Хех.

— И что?

— Ну… у князя, говорят, есть еще сыновья, так что не беда. Правда, кажется мне, он не захочет отправлять их следом за старшеньким — все равно они ничего не найдут, да и головы свои сложат зазря.

— Не найдут?

— Не найдут. Пираты, знаете ли, не рыцари, чтобы по замкам сидеть с флажками на шпилях башен. Нет, чар, этот народ умеет прятаться, убегать и бить в спину. Вот эти как раз из таких. Ночные налетчики, лучшие в деле, когда нужно проникнуть на корабль ночью, вырезать команду и захватить все целехоньким. Нам сильно повезло. В конечном счете, чар, вы спасли нас.

— Если я правильно понял, эти люди нас ждали?

— Ну с ходу они не действуют, ждут наводки…

— Они знали, что мы будем плыть здесь. Кто-то их предупредил.