Дмитрий Вернидуб - Морская пена

Олли не очень нравился жесткий подход Пита, но ничего лучшего он пока предложить не мог.

Давно уже папаша Уткинс не выглядел таким счастливым невысокликом. Он парил на крыльях радости. Хотя восстановление разоренного хапосом жилища требовало уйму усилий, Уткинс почти не уставал. Ему во всем помогала его любимица-дочка. Иногда он грустил, вспоминая о Пине, но быстро успокаивался, смотря на ловкие руки и слушая нежный голосок Тины.

Девочка совсем изменилась. Грациозная скромность и спокойная уверенность в собственных силах пришли на смену детской непосредственности и мечтательности.

Тина с удовольствием помогала отцу. Она стирала, готовила, белила, красила, копалась в огороде. Даже тачку с землей пыталась таскать, только бы Уткинс не надрывался. Соседи недоумевали: если она фея, то почему не может одним взмахом все отремонтировать, навести глянец, да заодно и им устроить райскую жизнь?

Но Тине почему-то не хотелось делать этот взмах. Наверное, в какой-то момент, волшебство пресытило тонкую душу, пошатнув веру в силу магии. Теперь девушка пыталась доказать самой себе, что способна своими руками воплощать идеи, создавать что-либо без помощи колдовства. А еще труд отвлекал от грустных мыслей об Олли.

Соседские парни стайками приходили здороваться, чтобы хоть одним глазом посмотреть на таинственную красавицу-златовласку. Они могли разбиться в лепешку ради Тининой улыбки или благосклонного взгляда. Но ее это не интересовало.

Теперь Тина часто возилась с дикими животными, язык которых понимала все лучше. На участке вертелись выдры, сидели совы, прыгали оленята. Один раз даже видели волка, который мирно ждал у порога. Окрестным псам такое активно не нравилось, но соваться сюда они не решались.

Как-то раз златовласка, стоя на крылечке, отчитывала выдр за излишнюю болтливость. Товарки считали себя основными претендентами на хозяйское внимание и постоянно задирали камышового кота. Бывший негодяй, по их мнению, был незаслуженно пригрет в доме Уткинсов.

Кот же, напротив, вел себя прилично, абсолютно уверенный в том, что начал новую жизнь. Как и подобает приличным котам, он ластился к хозяйке, мурчал, ловил мышей и умывался на подоконнике. Иногда, конечно, он не мог устоять перед искушением стащить что-нибудь со стола или украдкой лизнуть сметанки. Но скажите, какой домашний кот этим не грешит? В глазах всего Норного поселка он твердо стал на путь исправления и был заслуженно амнистирован.

— Вместо того, чтобы за котом шпионить, лучше бы с береговыми родственниками связались! — выговаривала выдрам Тина. — Где связь с морскими обитателями? Лесная почта работает, воздушная работает, а водная в крепости когда-нибудь будет? Вот скажу повару…

Выдры закланялись:

— Только не надо повару! Мы сделаем, точно-точно-с.

Заняться организацией звериной почты Тину попросил Совет. Она с удовольствием согласилась, втайне сознавая, что это понравилось бы Олли.

Отправив выдр выполнять обещанное, златовласка вернулась в огород, прополоть свеклу, но тут взгляд упал на дорогу. Сердечко забилось часто-часто. К калитке подходил Олли.

Тина чуть не задохнулась. Глядя под ноги, как бы не споткнуться, она вышла на дорогу и остановилась, не решаясь поднять глаза. Сердце колотилось, разрываемое сомнениями и страхом: «Нет, он меня не простит…» Но когда увидела широко шагающего навстречу Олли, подумала, что сейчас умрет. Умрет от счастья. На лице паренька сияла широкая, обезоруживающая улыбка.

Тина шагнула раз, шагнула два, а дальше, не в силах больше сдерживаться, побежала навстречу любимому. Она бежала не видя ничего, кроме его лица. Летела, задыхаясь от радости и нового страха, что не успеет дотронуться до своего невероятного счастья, и оно растает как мираж.

Олли не растаял. Он подхватил девушку на руки и так стоял, прижав ее к груди, целуя пахнущие фиалками волосы. Тина тихо плакала, уткнувшись ему в шею: «Мне было так плохо без тебя…»

После случившегося Тина была готова горы свернуть. Работа звериной почты полностью захватила ее. Она принимала, доставляла, определяла, приглядывала, учила. Маршруты иногда менялись. Случалось, что и почтальоны пропадали — несмотря на статус, их могли самым наглым образом съесть. Тогда Тина проводила среди лесных обитателей разъяснительную работу.

Хлопоты почтмейстера отнимали почти все время. Златовласке очень нравилось, что в ней постоянно нуждаются. Кроме того, от своих помощников девушка зачастую получала очень интересные и таинственные сведения. Так она узнала, что давным-давно в лесах скрывался некий странный невысоклик — высокий старец. Говорили, что самого старика почти никто никогда не видел. Однако, знали, что он частенько навещал одно достойное семейство, жившее в глуши, а также любил «поговорить» со всяческим зверьем. Что-то необычное было в этой истории. Но что — никто толком не знал. Лес скрывал и множество других загадок, которые предстояло разгадать.

Виндибур всегда уважительно относился к почтальонам и теперь смотрел на свою златовласку с гордостью. А кому не дорого уважение окружающих к предмету обожания? С возвращением Олли «цветочек», как называл дочку папаша Уткинс, расцвел во всю свою силу. Тина буквально порхала, окрыленная счастьем.

Соседей, встречавших ее на улице, потом целый день не покидало прекрасное настроение. Иногда они получали неожиданные подарки. Например, вернувшись домой, кто-то мог обнаружить вырытый колодец или новенькое свежевыкрашенное крылечко, а кто-то — теплый роскошный ужин у себя на столе. Но маленькая фея никогда не признавалась, сколько ее не расспрашивали и не благодарили.

Девушка часто ходила в крепость и по дороге напевала сочиненные на ходу песенки, адресованные луговым цветам, лазоревому небу, жужжащим вокруг пчелам. Ветерок относил слова к верхушкам сосен, которые качали колючими головами, как благодарные слушатели.

Каждый суслик и каждая белка понимали, о чем она поет, и бежали следом, ловя отголоски веселых ноток — Тина пела на зверином языке. Апельсинка тоже увязывалась за Тиной. Пина, заметив, что общество сестрицы нравится ее попугаихе больше, была очень раздосадована, но сделала благородный жест и подарила Апельсинку сестре, взамен погибшей канарейки Кены.

Все складывалось отлично. Звериная почта работала слаженно, папаша Уткинс не болел, а главное, она была с Олли. Вчера он так нежно ее целовал! Тина зажмурилась, вспоминая сладостные минуты, проведенные вдвоем у водопадика. Ах, что может быть слаще поцелуя любимого!

В этот раз фея-почтмейстер несла в крепость сразу несколько донесений. Птицы и звери сообщали об изменениях в природе, об отступающей потихоньку воде, доставляли послания от скотоводов с дальних пастбищ, от гномов, нашедших в горах очередную жилу.