Евгений Онегин - Путь к вершине

— Эй, харя подгорелая, а чего это ты здесь забыл?

Двое скверно одетых подростков. У одного в руке нож, второй сжимает кистень. Шайвиз снова поморщился. Обычно подобную шваль изображают здоровенными бугаями со звериным оскалом на роже. Обыватели склонны бояться городского отребья, а перепуганная фантазия обычно преувеличивает размеры своих ужасов. В большинстве своем такие вот уличные грабители худы, как скелеты, и редко могут похвастать высоким ростом или аршинными плечами. Другое дело, что стая гиен куда опаснее льва.

— Чего рожу кривишь, ты? Кошелек давай.

— Уверен, что сможешь его забрать? — Ладонь легла на рукоять сабли. В обычной кожаной обмотке, лишенная изысков или драгоценностей, она вряд ли привлекала к себе много внимания. И стоила при этом едва ли не дороже, чем содержимое приглянувшегося местному отребью мешочка с золотом. Тахаданская сталь в северных землях ценилась очень, очень высоко.

Щенки озадаченно вылупились на Шайвиза. Крысиное чутье подсказало: чужак — вовсе не безобидный купец, заблудившийся в чужом городе. Опасен.

— Ты чего без уважения… — Начал было сжимавший кистень мальчишка, но осекся от раздавшегося зловещего шелеста — сабля приподнялась на несколько пальцев, хищное лезвие едва ли не дрожало от жажды крови. Как же эти щенки не вовремя…

— Да он морознутый. Ну его, — Пробормотал обладатель ножа, делая шаг назад.

— Я тебя еще не отпускал, сопляк. — Все. Даже не попытались возмутиться. Морально они полностью сломлены. Хилый народ живет на севере. — Попробуете за мной следить — я ваши уши собакам скормлю.

Мальчишки замерли, словно зайцы. Впрочем, стоило сделать один шаг в их сторону — и только ветер донес дробный стук деревянных башмаков по промерзшей земле. Вот и славно. Конечно, можно было обойтись и без запугивания. Достаточно назвать имя Рябого. Сложность только в том, что еще неизвестно, как все повернется и кто заинтересуется исчезновением девчонки. Мелюзга, может, ничего и не скажет, опасаясь мести убийц, даже если ей посулить золотые горы. А вот раскаленный железный прут развяжет им язык одним своим видом.

Миновав еще несколько вонючих переулков, Шайвиз оказался у цели — еще одна ничем не примечательная хибарка встретила его внушительного вида дверью. Тахаданец несколько раз брякнул по коричневым доскам железным кольцом.

Открытие двери сопроводил безумный вой — скрипом этот дикий звук Шайвиз бы не решился назвать при всем желании. На пороге застыл, настороженно щурясь, поджарый мужчина с избитым оспинами лицом. Видимо, тот самый Рябой.

— Заходи… те. — Буркнул хозяин простуженным голосом.

Внутри оказалось неожиданно опрятно и чисто. Вертину предупредил, что берлогу эту банда держит исключительно в качестве места связи и логова для хранения оружия и прочей снасти. Жили эти «господа» в куда более благополучных районах. Работнички ножа и топора совсем не бедствовали.

— А поскромнее одеться нельзя было? — Хозяин лачуги плавно отступил к колченогому столу, за которым сидел один из его подельников — невзрачный и незаметный мужичонка. При этом Рябой ни на миг не подставил тахаданцу спины. Блеклые глаза цепко бегали по одежде и лицу Шайвиза. Ощущение было, мягко говоря, не из приятных.

— Лохмотья носить не приучен. — Процедил тахаданец. Пристрастием к вычурным нарядам он вовсе не страдал. Но надеть что-то еще более невзрачное, чем то, что он напялил — это уже на грани неуважения к самому себе.

— Ладно, прошу садиться. Я вас слушаю. — Ходить вокруг да около Рябой не стал.

После прибытия в Веканис Шайвиз первым делом отправил на «особый» адрес письмо с предложением о встрече. Для таких случаев четверка бандитов использовала довольно головоломную схему. Впрочем, их можно понять — за те дела, что проворачивала лихая компания, виселица покажется сущей милостью.

Лишь через два дня в трактир, где остановился тахаданец, чумазый мальчишка принес письмо, где его пригласили на личную беседу.

— Мне необходимо найти одного человека.

— Мы что, на ищеек сильно похожи?! — Окрысился компаньон Рябого.

— Штырь, — ровный голос главаря мгновенно погасил раздраженные искры в бандитских глазах. — Только дружок мой прав, господин хороший. Только найти?

— Не только. Этого человека мне нужно скрытно вывезти из города. Естественно, его согласие в данном вопросе получить затруднительно.

Штырь хохотнул. Рябой остался бесстрастен.

— Не совсем наш профиль.

— Знаю. Но мне нужна помощь лучших. Я, со своей стороны, не собираюсь торговаться. Если, конечно, ваша цена будет разумна.

Главарь задумчиво почесал подбородок. Глаза тревожно ощупывали лицо потенциального нанимателя. Осторожен и подозрителен, что и неудивительно — другие при таком роде занятий долго не живут. И умирают очень неприятно и, как правило, мучительно долго.

— Что за персона?

— Девушка. Прибыла в Веканис от трех до одной недели назад. Где она может находиться сейчас, я не знаю. Потому и нужна помощь в ее поиске.

На столе с шорохом развернулся небольшой кусок холста, на котором неведомый художник изобразил Ветассию Эргерион. Картину Шайвиз получил от Сейнариса — вместе с инструкцией ни при каких условиях не разглашать родовой принадлежности беглянки. Последствия такого поступка были совершенно непредсказуемы. Например, с Рябого бы сталось продать секрет вельсийским властям. За такие сведения можно получить вдесятеро больше, чем привез с собой тахаданец.

Штырь хрюкнул и бросил взгляд на главаря. Тот, помедлив, кивнул.

— Знаю ее, — тут же проинформировал разбойник. — Зовут Ветассия. Живет в орденской резиденции.

На комнату рухнула недобрая тишина. Шайвиз мысленно отпустил несколько площадных словечек. Видимо, девка ухитрилась заручиться поддержкой ордена — хотя разглашение ей своей главной тайны все равно маловероятно. Тем не менее, не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться — такой покровитель поднимет стоимость помощи Рябого вдвое. Если не больше. Связываться с Звездоцветом не любил никто.

— Гм, гм… — Прокашлялся главарь, бросив на Шайвиза еще один колючий взгляд. — Надеюсь, вы, почтенный, не собираетесь нанимать нас для штурма этого логова?

— Я что, похож на умалишенного? — Поморщился тахаданец. — Но эта… Ветассия вряд ли сидит в резиденции безвылазно, а это меняет дело, не правда ли?

— Пожалуй. Если… Да, сударь, именно если мы возьмемся за эту работенку, то учтите…

— Просто назовите сумму, — перебил Рябого Шайвиз.

— Пять сотен золотом. Ровандисской чеканки. — Главарь никоим образом не выказал обиды в ответ на грубость.

Штырь торопливо облизал губы. Сумма по вельсийским меркам была огромной, но торговаться Шайвиз и не собирался — хотя, возникни у него такое желание, скорее всего стоимость незаконной услуги получилось бы скинуть вдвое. Если не больше. Но как же некстати Рябой затребовал именно ровандисские деньги! Трудно придумать более красноречивый след… Хотя, с другой стороны, республиканский арвий — монета очень ходовая, такую встретишь на всех концах континента.