Д Кузиманза - Ну и что, что тролль[СИ]

Увы, герцогиня-мать понимала это. Если бы не сестра герцога-отца и чары, при воспоминании о которых становилось ей дурно… Кинжал из раны мог вытащить каждый, но не каждый может заставить умирающего опять вернуться к жизни.

— Я могу привести его в чувство, — с усмешкой продолжала Агнесса. — Очень легко. Но есть несколько моих желаний…

— О чём ты говоришь?

— Сейчас перечислю. Итак, барон Камора — первый министр. Герберт женится на моей кузине. Мне отдают спорные земли. Одни пустяки, неправда ли?

— Негодная!

Герцогиня бросилась на Агнессу, вцепилась ей в волосы, и обе упали на ковры. Слуги разбежались. Но кто-то позвал герцога-отца, и он оторвал жену от сестры.

— В чём дело? Она же спасла его!

— Заколдовала! Ещё и ставит условия!

— Вот как? Условия?

— Да ещё какие! Полгерцогства отдать ей, негодяя в первые министры, а её распутную кузину в жёны Герберту! Я уверена, что и ворона подослала она!

— Ты слишком много знаешь, — зловеще покачала головой Агнесса. — Это вредно для здоровья и красоты. Рыжих Драконов всегда спасала их глупость.

— И богиня Морриган, — процедил герцог-отец. — Не гневи её!

— В такую минуту о детских сказках, — хихикнула Агнесса и… закашлялась, а ноги у неё подогнулись: в дверях стояла грозная богиня Морриган. Была ею, конечно, Тилли, но сейчас разница не имела никакого значения.

— Я — детская сказка? — спросила богиня, подходя к упавшей на колени Агнессе.

— О-о-ох, — только и протянула та.

— С каких это пор я не могу помогать Рыжим Драконам? Что ты сделала с Гербертом?

Но Агнесса собралась с душевными силами и поднялась ей навстречу.

— У меня относительно племянника есть планы. Не вмешивайся! Ты богиня смерти и не сможешь вернуть его к жизни, особенно если убьёшь меня! Я же спасла его и…

— Не строй из себя ягнёнка, злодейка! — воскликнула герцогиня-мать. — Ты хочешь заполучить страну, а тогда Герберт не будет тебе нужен!

— Без меня он умрёт через несколько минут!

Тилли подняла меч, Агнесса попятилась, бормоча не то проклятие, не то заклятие.

— Не убивай её! — попросил герцог-отец. — Что если она права?

— Не убивай. Что если она права? — как эхо повторил Айвен, а все вдруг ахнули: Агнесса исчезла, на её месте перебирала ножками и крутила головой небольшая чёрная овечка.

— Ну, а теперь наши условия, — Готфрид спешил перехватить инициативу. — Или ты оживляешь парня… то есть, герцога Герберта, или всю жизнь проведёшь бекая и мекая в стаде. С баранами!

Овечка подпрыгнула, заметалась по комнате и упала в ноги Айвену.

— Он прав, — сказал Айвен, в изумлении глядя на жертву своих способностей. — Жизнь за… э-э-э… внешность.

Агнесса жалобно заблеяла, вызвав издевательский смех старца-придворного:

— Овечьим голосом она не может заклинать! Великий Айвен, верни ей прежний облик.

Айвен покачал головой:

— Я не такой дурак, как она думает… или как думаете вы. Не может овечьим, так пусть заклинает человечьим!

— Будь по-твоему! — гневно крикнула овечка и разразилась громкой тирадой непонятных слов. Очевидно волшебных, потому что со стороны ложа Герберта вдруг донёсся изумлённый голос юноши:

— Что происходит? Эй, кто там?

Счастливая герцогиня-мать бросилась обнимать сына, а чёрная овечка затопала всеми своими ножками:

— Я проиграла! Но через шесть дней проиграешь и ты, Айвен, забыл? Превратишься в гнусного тролля!

19

Он постоял возле гаража, глядя в звездное небо. Потом вернулся внутрь. "Пиршественный верстак" и друзья уже дожидались его, но он ещё раз присел на корточки возле Рапида. И вдруг почувствовал, как лицо, ладони, одежда становятся влажными.

Вокруг уже не гараж. Асфальт и бензин так не пахнут. Запах тошнотворно-сладковатый.

Кровь! Падала большими каплями. Облила его всего. Почувствовал страх, не мог свободно двигаться, терял человеческие контуры. Последнее ощущение — ужас. Понимал лишь одно:

— Я существую.

Что-то изменилось. Сначала появилось чувство слуха. Потом Алексей распознал мелодию сигнала, понял слова разговора.

Потом его выплюнуло.

В салоне автобуса было почти пусто, ничего особенного, час пик уже прошёл. Кто-то позади отвечал по телефону. Одна из тех беззаботных минут, когда хочется закрыть глаза и задремать. Но Алексей ошеломлённо пялился вокруг, ничего не понимая. Где гараж, где Игорь и Жека? И что это, вообще, за город и транспорт?

Куда он, Алексей попал?.. А с чего это он решил, что его зовут Алексей? Что такое — Алексей? Айвен, его зовут Айвен. Перегрелся, что ли? Или действительно задремал, что-то нелепое приснилось?

Автобус, величественно плывущий на воздушных подушках, бесшумно протискивался в потоке себе подобных узкими улицами старого центра. Солнце светило, зелень деревьев ещё не стала серой от пыли. Вокруг царила преувеличенно упрощённая архитектура прошлого века. Не давала пищи воображению, а глазам удовольствия. То и дело среди монотонной массы стен мелькали причудливые, разноцветные и уродливые формы новых домов.

В поле зрения Айвена неожиданно ворвался чужой предмет, засланяя вид и сбивая его с мысли. Небольшой, умышленно настроенный на громкий рокот глайдер поравнялся с автобусом. Открытый, переполненый людьми.

Одного взгляда хватило, чтобы понять, кто там лениво развалился на широких, мягких скамейках. Возвращалиcь с пятого, а может быть, и четвёртого уровня Катакомб. Все приблизительно его ровесники, уверенные в себе, тускло-бронзовые комбинезоны с нашивками успеха. В подставках недобро поблёскивали тёмным металлом и пластиком разрешённые правилами, действующие копии огнестрельного оружия. Мушкеты, пищали, трёхлинейки, автоматическое оружие, обрезы.

Усталые охотники. У некоторых головы мерно покачивались в такт поворотам и торможениям-ускорениям. Другие, всё ещё возбуждённые, обсуждали охоту и рассказывали друг другу хитрости ночного скрадывания и особенностей стрельбы по разумным целям.

На миг глаза Айвена встретились с пристальным взглядом одгого из них. Длинноволосый парень, слишком молодой для разрешения на охоту (но всё можно устроить) криво усмехнулся и толкнул локтём дремлющего рядом на скамье приятеля, что-то говоря ему. Тот даже не поднял головы, отмахнувшись слабым движением руки. Айвен медленно повёл глазами по глайдеру. Судя по регистрационному номеру машина принадлежала кому-то важному. Получение разрешения ездить личным транспортом даже по старому центру города граничила с чудом.

Охватило его неприятное чувство, хорошее настроение улетучилось. Вроде бы нормальнейшая вещь на свете — эта группка охотников. Но никак не мог согласиться с тем, что стрелять в людей, пусть это и бесправные преступники, — спортивно.