Хафса Файзал - Охотники за пламенем [litres]

Гнев, истинный, глупый, дрожал в её пальцах.

О нас будут слагать истории , говорил он.

Жил-был мальчик, у которого было будущее.

А потом у него осталось только прошлое.

Он выглядел умиротворённым, как будто спал. Но чем дольше Зафира смотрела, тем больше ощущала нечто странное: одиночество.

Одиночество проникло в каждую частичку её тела, прижав своим весом к песку. Зафира была далеко от дома, в месте, где никто не мог её отыскать. В месте, где погиб единственный мужчина, который её любил.

О, Дин. Если Зафира считала Ясмин сестрой сердца – больше, чем просто лучшей подругой, – то Дин для неё был лучшим другом. Дин был для неё всем, после Ясмин.

Почему же судьба настолько несправедлива к лучшим душам?

Теперь Дин был лишь телом. Плоть сохранила прекрасные черты, но они больше не сияли при звуке её голоса, не улыбались её словам.

Зафира наконец всхлипнула.

Что-то хрустнуло.

Она подняла голову. Ей было всё равно, кто затаился на просторах Шарра. Кто бы то ни был, он, должно быть, хотел её смерти, а не смерти Дина. Наверняка у лучника имелась запасная стрела. Зафира усмехнулась. Ведьма солгала . На остров отправили не только её.

Зафира слышала постороннее присутствие. Ещё одно присутствие. Шорох, который раздался за спиной, когда Дин встал на пути стрелы.

Треск, теперь сопровождаемый воем, становился всё более непрерывным. Зафира, вздрогнув, встала на колени.

Из земли вырвались тени, обвив конечности и туловище Дина. Его тюрбан цвета индиго начал сливаться с чёрным сумраком; бронзовые локоны потемнели. Песок покрылся рябью, как вода на ветру. Чёрные огоньки раскрылись, усыпали тело.

Шарр забирал его.

Зафира вскочила на ноги, но замешкалась. Сбитый с толку разум подсказывал, что так Дин обретёт некое подобие захоронения. Пока тени утаскивали тело всё глубже в песок, Зафира заметила в дрожащем свете блеск стрелы.

Стрела .

Зафира подкралась ближе, попыталась вытащить её из груди Дина. Стрела сломалась с глухим звуком, и сердце Зафиры закричало от боли. Однако на самом деле нужна ей была только верхняя половина эбенового древка с тёмно-серебряным заострённым оперением.

Зафира схватила джамбию и сумку Дина, но так и не смогла заставить себя забрать его любимый табар.

Она отступила, пока Шарр поглощал мужчину, который любил её. Вскоре от Дина не осталось и следа. Пустота вновь отяготила душу, утяжелила руки, обожгла глаза. Зафира не чувствовала ничего и одновременно с этим чувствовала слишком многое.

Она надела цепочку на шею, и кольцо упало на грудь. Внутри были выгравированы слова: «Ради тебя тысячу раз». Она прикусила щёку. И пообещала себе отыскать утраченный Джаварат. Но сначала – отомстить за смерть Дина.

Она подставила сломанную стрелу под поцелуй солнца и замерла, когда мир вдруг потускнел.

Тени поднимались, плыли по ветру, сливались с песками. Тихий стон разнёсся по сгущающемуся воздуху, и ужас разлился в крови Зафиры, когда она поняла, что происходит.

Шарр был сыт.

Стрела Насира прошла сквозь череп ифрита. Он понял, что это ифрит, лишь потому, что человеческая форма незамедлительно превратилась во что-то тёмное.

Альтаир повалился наземь, издав тошнотворный хрип.

Звук, заставивший что-то внутри Насира вскинуть голову.

Альтаир умирал.

Охотник тоже ответил стрелой. Она умчалась в пустоту, но поразила бы Насира, если бы тот в последний момент не повернулся. Он не упустил из виду тот факт, что Охотник сумел точно прицелиться прямо посреди боя.

Генерал смотрел на принца снизу вверх, выглядывая из тени тесной арки.

– Ты с ума сошёл? Ты чуть не убил Охотника, – сквозь зубы выдавил Насир.

Альтаир расплылся в жуткой улыбке.

– Но не убил же, а?

Они были настолько близки к тому, чтобы потерять Охотника, свой единственный билет на поиски Джаварата, а этот ублюдок искрится самодовольством?

Насир схватил стрелу, торчавшую из-под плеча генерала, и резко провернул её в ране. Альтаир поднялся с дрожащими руками и стиснутыми от боли зубами.

– Дерись! – гаркнул Насир и громко выругался.

Он жаждал боли. Нуждался в ней, чтобы вспомнить и забыть. Если бы не вмешался деменхурец, Охотник бы умер. Вся миссия попала бы под угрозу срыва.

Альтаир не двинулся с места.

Насир зарычал, снова потянувшись к стреле. Глаза Альтаира вспыхнули в темноте, и принц ощутил прилив удовлетворения, когда генерал толкнул его к камню. В воздух поднялись клубы пыли. От напряжения из раны Альтаира хлынула кровь, и Насир дёрнул головой при виде брызжущей алой жидкости.

– Не трогай меня, – огрызнулся Альтаир. Тепло его дыхания коснулось кожи Насира. В голубых глазах плыли пятна тьмы.

– Продолжай, – насмехался Насир. – Дерись так, как умоляет твоё сердце.

Мощные руки Альтаира сомкнулись вокруг шеи принца; пальцы пульсировали на гладкой коже, сжимаясь, пока Насир вдруг не почувствовал укол… страха .

Это был долгожданный порыв, всплеск, который обострил его чувства. Он почти улыбнулся.

Но затем Альтаир моргнул, вспомнив что-то, и упал обратно на камень, будто ничего не произошло.

– Я не пытался его убить.

Насир медленно сел. Замешательство вновь притупило его чувства. Он осторожно посмотрел на генерала.

– Но именно это обычно случается, когда в дело идёт стрела. Кто-то умирает. Чья вина, что ты ужасный стрелок?

– Убей меня, – проворчал Альтаир, с гримасой прижимая руку к плечу.

Из всего, что Насир ожидал от Альтаира…

Альтаир невесело рассмеялся:

– Ты действительно думал, что я отправлюсь сюда, не разузнав о планах твоего отца? Я знаю об Охотнике и о том, что думает о нём Гамек. Я знаю , что он приказал тебе. Покончим с этим, мой Султан. – Титул он выплюнул с яростью.

– Ты ничего не знаешь, – прошипел Насир. – Ты лишь предполагаешь.

Со скрежетом Альтаир вытащил стрелу из плеча, и кровь заструилась по руке. Древко и оперение были грубо сделанными, столь же непримечательными, как и сам ифрит. Но почему существо целилось в Альтаира, а не в Насира? Неужели Гамек может контролировать Шарр?

Рот генерала скривился, но он взял себя в руки.

– У меня… везде… есть глаза.

Зажав язык между зубами, он бросил стрелу к обломкам и подтянул к себе сумку. Пот на его коже блестел от света, проникающего через небольшую арку.

– Ты хочешь сказать, что у тебя есть шпион? – спросил Насир.

– И не один. Много, – фыркнул генерал, копаясь в сумке.

Насир вспомнил, как два дня назад поутру его вызвал султан. Как он стоял на коленях на жёстком полу покоев Гамека, слушая приказы об этом походе. Как в комнату ворвалась служанка, держа в руках поднос с фруктами. Как она задержалась, зажгла бахур и наполнила комнату чувственным ароматом.