Екатерина Мекачима - За тридевять земель [litres]

– Светозар… – ахнула, догадавшись, Марья, когда волк с бульканьем и рыком скрылся в чёрной воде.

Разгневанная тьма разразилась протяжным воем, и несметная стая волков явилась из клубящегося мрака Неяви. Ледяная боль пронзила Светозара, когда он вновь стукнул тоягом о воду, и Топь, опутывая волколаков зловонной гнилью, тянула оборотней ко дну.

– Теперь пора. – Светозар взял Марью за руку и побежал. Те волки, которых не успела умертвить Топь, с воем бросились за Светозаром и Марьей. Боль разрывала Светозара, но чем сильнее жёг его испепеляющий огонь, тем быстрее Светозар бежал. Марья, вновь обратившись навью, едва поспевала лететь, держа сварогина за руку.

От боли у Светозара кружилась голова, когда впереди показалась полоса серебристого берега. Осталось немного, думал Светозар, Царствие Индрика близко. Он привёл Марью. И не только, сокрушался сварогин, слыша, как сильнее завыли волколаки, увидев свет. Неужели Дреф оказался прав? Но сын Леса отогнал незваную мысль и налетевший с ней страх.

Светозар резко остановился, отпустил Марью и повернулся к бежавшим из тьмы волкам.

– Что ты делаешь? – воскликнула Марья. – Мы почти пришли!

– И привели навий, – сухо ответил Светозар. – Им не ступить на берег без меня. Я не позволю мороку завладеть тем светом, что ещё остался в мире.

– Они тебя всё равно заставят дойти до берега, в пастях по частям, но принесут! – завывая, причитала Марья.

– И ты хотела привести тьму в Царствие Индрика? – разочарованно спросил Марью Светозар. – Глупо я тебе поверил…

– Не глупо! – возмутилась Марья. – Я не хотела так. Я думала, у сварогина, что стал сыном Леса, хватит сил!

– Конечно, хватит, – согласился Светозар. – Даже на то, чтобы остаться во тьме. – Светозар пристально посмотрел в пустые глаза русалки, что от его холодного взгляда шагнула назад.

Вой приближался, и когда в сиянии Дрозда, кружившего на Светозаром и Марьей, вновь стали видны сотканные из тьмы волки, Светозар, обратившись к Топи, ударил тоягом о воду, и из озера вновь протянулись водоросли и гниль, которые, цепляясь за волколаков, топили порождений морока. Те волки, что увернулись от цепкой Топи, с рыком бросились на Светозара. Но сын Леса не сопротивлялся им – Светозар обратился к свету, что вместе с болью разрывал его раненую душу, и время замерло. В замершем мире Светозар услышал звучащую золотым сиянием Песнь. Та Песнь была о доме – о Волыньке и о Лесе, та песнь была о родных, та песнь была о друзьях. Песнь была о тех, ради кого он шагнул во тьму. И в той песне был золотой огонь. Огонь шептал, Светозар повторял за ним, и сила золотого света наполняла его Слово.

На глазах поражённой Марьи Светозар, шепча, возжёг тояг золотым светом, и уверенным выпадом отбросил им прыгнувшего волколака. Волк, упав на воду, заскулил, и Топь тут же обхватила его холодными путами.

Тьма ещё отчаяннее набросилась на Светозара, но чем неистовее атаковали сварогина волки, тем легче он отбрасывал их тоягом в лапы Топи: чем сильнее сгущалась над Светозаром тьма, чем сильнее болели раны, тем больше он думал о том, ради чего пришёл во тьму. И эти думы наполняли Светозара прежде неведомой ему силой, и тьма не могла одолеть этот свет.

Поражённая Марья видела, как Светозар молниеносно отбивает золотым тоягом волков, какими бы хитрыми ни были атаки мавок. Даже когда волки набросились на человека стаей, Светозар, не обращая внимания на рвущие плоть когти, разметал мавок, будто могучий богатырь.

Когда тьма пала, в тихом сиянии берега Марья увидела израненного Светозара – юноша едва держался на ногах, с его порванной одежды и длинных волос капала кровь. Сварогин, опираясь на тояг, подковылял к русалке и, молча взяв её за руку, повёл к берегу. Дрозд, чирикнув, полетел следом.

Боль от ран сдавила грудь Светозара, когда ноги ступили на серебряную землю, по которой стелился мягкий туман. Сквозь мглу виделись голубое небо и зелёный лес.

Он смог. Он исполнил Слово. Марья стояла рядом и полным муки взглядом смотрела на него.

– Теперь я могу уйти в Средний Мир, – тихо сказала она, глядя на измученное лицо Светозара, – и помочь тебе.

– Я не могу вернуться, – прохрипел Светозар. – Ты знаешь, что Топи нужна живая душа платой. Ты обманула меня.

– Я думала, у тебя хватит сил! – воскликнула Марья. – Прости!

– Дрозд отведёт тебя на Великую Поляну, – продолжал Светозар, и Марья, сложив у груди руки, кивнула словам сварогина. – Только поклянись мне своей Душой, что исполнишь Слово и спасёшь Лес.

– Клянусь! Клянусь своим почившим Духом человека! Я соберу русалок, тех, кто желает вернуться в Свет, и мы потушим огонь мёртвой водой, что течёт в нас вместо крови человеческой! – шелестела с поклоном Марья. – Если я обману тебя, остаться мне навеки в Царствии Мора! Я спасу Лес и потом за тобой приду!

Светозар кивнул и закрыл глаза, обращаясь к летающему над ним Дрозду. Едва слышимая птичья песнь застила мир, извечную мглу озарил сноп серебряного света и внук Стрибога тихо подхватил Слова. Слова летели дремучими лесами и просторными полями, слова бежали звонкими ручьями и наполняли холодные озёра, поднимались вместе с птицами и возносились к звёздам. Слова звучали в студёном ветре и тёплом солнце, дрожали весенней листвой и холодным снегом, слова пронзали весь Свет… Всё сущее пело свету, и Светозар открыл глаза. Дрозд кружил вокруг Марьи, озаряя русалку серебром. И сквозь свет Светозар увидел живые глаза русалки – зеленые, как весенний лес, наполненные смыслом и теплом, а не бесконечной тьмой. И подумал Светозар о том, что испытание Леса он прошёл.

– Отведи её к Свету, на Великую Поляну, на Великое Вече Леса, – прошептал Светозар Дрозду, и птица чирикнула. – Слушайся её как меня, ибо она теперь – дочь Леса, – сипел сварогин, и Дрозд согласно пропел. Светозар посмотрел на Марью и протянул ей тояг. – Он теперь мне не нужен, – сказал юноша, и русалка с поклоном приняла дар.

– Я отдам его, когда вернусь за тобой, сын Леса, – пообещала Марья.

Светозар не ответил русалке. Дрозд, кружа вокруг Марьи, вновь запел. Птичья песнь застилала мир и, окружая Марью серебряным узором, разгоралась светом. Серебряный свет становился ярче, пока не скрыл Марью и не потух. Померк и берег, и мир вновь налился тьмой.

Светозар остался один. Юноша медленно обернулся на чёрное озеро, что лежало среди чёрного леса.

– Я смог, ибо мои раны сделали меня сильнее, – прошептал Светозар, глядя во тьму. – И Царствие Индрика не наводнили создания Неяви, как ты опасался, Учитель. Даже в Душе тёмной нави есть проблеск света, ибо Свет есть только там, где есть Тьма, ибо Свет существует благодаря Тьме. И нынче я понял, что есть вечная борьба за Свет, великая Миродрева. Понял, что значит внимать Песне и поступать в соответствии с Ней. – Светозар улыбнулся сквозь боль. – Я понял, почему вы не позволяли мне отправиться за Марьей, Учитель, – только вопреки вашему Слову я мог пойти за ней своим путём. Я спас Лес, а вы, Дреф, спасёте всех нас.