Гаянэ Степанян - Книга аэда [litres]

– Точно помнишь?! А может, арс смыл твою память?

– Мы вместе помогали Вальдерасу! Что тебе не нравится?!

– До коронации – да! А после?! Ты хотя б раз за эти два года задумывался своими отшибленными в драках мозгами, что такое стать царем Ульма человеку вроде Вальдераса?! Сыну отступившейся Даэрры Атальпас и царя проклятого народа?! И никого – из родных! А из друзей – только мы трое! Трое! И вот с этим раскладом надо удерживать власть над Ульмом! Ты еще веришь, что у него после коронации все складывалось благополучно?!

– Я воин! Чем я мог быть полезен в дворцовой возне?! – Рагдару самому от себя стало противно. Бальвир был прав, а он пытался в очередной раз утешить себя ложью.

– Пока вы с Нартором хлебали арс, портили девок и глумились над стражей, Вальдерас бился за жизнь, располагая только царским чутьем! А из троих друзей – только я! Вокруг же – враги и зрители, которые выжидали, сможет ли бледнокожий ублюдок раскрыть заговор, разоблачить карагартского соглядатая и вообще – удержаться! Даже ставки делали!

– Почему ты не говорил? – глухо, уже не пытаясь оправдаться, спросил Рагдар.

Бальвир ослабил хватку.

– Хотел, – тихо ответил он. – Даже не сказать, а морды вам обоим начистить. Но… он велел молчать. Сказал, что ты достаточно сражался за него и можешь жить со всеми привилегиями. Без обязательств.

Бальвир опустил руки. Оба чувствовали себя опустошенными.

– Так что с ребенком? – наконец нарушил молчание Рагдар.

– Первый халит сказал, что единственный способ заткнуть врагов династии – вернуть долг Атальпас. А для этого нужно наречь новорожденную царевну Даэррой Атальпас и… в год, когда выпадет жребий, принести жертву. По-другому, говорит, царство не спасти.

– Она ж его внучка…

– Он и не рад. Ты же видел, что сегодня все с кислыми рожами сидели.

– Я не понимаю, почему судьба царства зависит от убийства ребенка. – Голос Рагдара был холоден и тих.

– Ты будто Талассат с нами не переписывал! Так Кшартар распорядился. Но я не знаю, как Вальдерас справится. Царей со дня рождения учат жертве, наш же рос, как сорная трава, а не как царь. Да и жена его – тоже не царских кровей.

Рагдар словно не услышал последних слов Бальвира:

– Не знаю, спасем ли царство, но девочку…

Бальвир смотрел на него с недоумением, а Рагдар продолжил:

– Ведь Даэрра определяется жеребьевкой, так?

– Если несколько кандидаток. А у нас одна.

– Когда Вальдерас собирает Круг халитов, чтобы посулить дочь Атальпас?

– Он взял на размышления неделю. Выходит, через два дня.

– Мне нужна твоя помощь.

– Говори.

– Вальдерас ничего не рассказал мне о планах, и на ритуал меня не звали.

– Это потому, что ты первый в драке, но мямлишь, если надо принять трудное решение.

– Мы по-разному понимаем трудное решение, Бальвир, – усмехнулся Рагдар. – Однако не время спорить. Придумай, как мне незаметно пройти в царскую тальпу. И может, мы спасем и царевну, и ее родителей. А после подумаем о царстве.

Бальвир посмотрел на Рагдара с уважением:

– Ты затеваешь очень опасное дело, Рагдар. Круг халитов ты, может, и переиграешь – но не Атальпас.

Бальвир помог. В назначенный час Рагдар, переодетый священнослужителем, спустился в царскую тальпу с другими халитами, призванными свидетельствовать ритуал наречения. Надвинув на лоб капюшон жреческой хламиды, Рагдар пробился в первый ряд, чтобы хорошо видеть трон и портал Шести, где на равном расстоянии друг от друга встали верховные халиты.

Явилась царская чета. Царица прижимала к груди спящую дочь. В неверных отсветах масляных светильников Рагдар поймал взгляд Вальдераса – тяжелый, затравленный и несчастный. А по правую руку от царя стояла женщина-воробей с альгирдовыми глазами и шептала, шептала, шептала…

– Мой царь, – начал первый халит, – Создатель, Хранитель и Защитник Ульма! Получат ли Атальпас обещанное девятнадцать лет назад? Даруешь ли ты царству Даэрру Атальпас?

Рагдар до последнего верил, что Вальдерас, не раздумывая, откажется. Но самый отважный человек из всех, кого Рагдар когда-либо встречал, был растерян, надломлен, смят. Рядом с ним каменела мать его дочери – а он молчал…

Наконец Вальдерас собрался и заговорил:

– Круг Атальпас! Я, Создатель, Хранитель и Защитник царства, Смертный Брат Шести, решил, что моя дочь, когда придет срок, направится к бессмертным братьям моим и сестрам, чтобы…

Рагдару стало невыносимо слушать безжизненный голос человека, безвольно повторявшего то, что ему задано было сказать. И смотреть, как с каждым словом Вальдераса мертвеют глаза его жены.

– Стойте! – и он сделал шаг вперед, откинув капюшон. – Мой царь! Происходящее противоречит Кодексу ульмийского воина!

Краем глаза Рагдар заметил, что взгляд твари с альгирдовыми глазами стал шарящим. Он понял, что та его не видит, но высматривает.

Первый халит развернулся к святотатцу, посмевшему прервать обряд.

– Господин Кханк, – узнал он Рагдара, – тебе как мечнику пристало знать и чтить Священный Гальдар. Как ты смеешь вмешиваться в обряд, проводимый высшим халитаром?! Мой царь, прикажи страже немедленно вывести господина Кханка, пока не переполнилась чаша терпения Атальпас!

Рагдар даже не повернул головы в сторону первого халита. Он смотрел на безмятежно спавшего на руках царицы младенца. Смотрел – и понимал, что иного выбора, как принять бой, у него нет. Даже не ради Вальдераса и не ради царства. А ради того, чтоб не оказаться бессильным свидетелем заклания беззащитного существа. Первый урок отца: когда совершается несправедливость, воин обязан вмешаться.

Рагдар закрыл глаза так, как закрывал, вынимая меч из ножен. Время послушно замерло, точно девушка, впервые ощутившая мужскую ласку. Исчезли Вальдерас, Круг халитов, тальпа и даже Ульм. Их осталось двое – он и Вселенная… И Вселенная шагнула навстречу, сливаясь с ним, становясь его продолжением. И он растворился в беспредельном потоке дхарм, доверив ему свое тело, свои мысли и свой голос.

Рагдар опустился на колено перед царем, прижав правую ладонь к левому плечу в знак почтения. Но лица не опустил – как равный.

– В Кодексе сказано, что воин защищает тех, кто не в силах защитить себя сам, мой царь. Я пришел предотвратить казнь твоей дочери.

– А что об этом говорит Талассат, первый халит? – сощурился Вальдерас.

– Пророк Кшартар учит, что лишь дева царской крови может убедить Атальпас защитить наш мир от ярости Господина Запределья.

– В Талассате сказано, что Атальпас ценят добровольную жертву, – возразил Рагдар. – Жертву, которую человек приносит по своей воле, по своему выбору, а не в счет долгов отца или царства.