Екатерина Кинн - Кыз-Жибек и белые птицы

— Месяц уже, как живу я в ауле ее отца, а моя невеста все избегает встречи со мной, — сказал Корен-хан. — Пусть сама попросит.

Тут приходит сама Жибек.

Поприветствовала она Корен-хана и его людей. У Корен-хана от ее красоты дух захватило, забыл он коварные советы старухи.

— С чем пришла ты, красавица? — спросил он. — Все исполню, только попроси!

— Мне много не надо, — сказала Жибек. — Видела я твоих коней, двух непревзойденных тулпаров! Хочу помчаться по степи быстрее ветра, пока могу! Дай мне Сандалкока, солового!

Корен-хан велел привести коня, сам оседлал его.

Села Жибек на коня и помчалась в степь.

Доскакала она так до ручья, там ждала ее Енлик на соловом коне.

— Дай мне твою саукеле, — сказала Енлик. — Я поскачу в другую сторону, собью калмыков со следа!

Обменялись они одеждой — надела Енлик саукеле Жибек, всю расшитую самоцветами и золотом, надела ее алый кемзал, шитый золотом, отдала Жибек свою такию с лебединым пером и скромный чапан. Обнялись они.

— Себе все возьми. Камней с моего наряда хватит тебе на приданое. Будь счастлива, Енлик, верная моя подруга! — сказала ей на прощанье Жибек.

Енлик вскочила на своего коня и поскакала туда, куда сказала ей Жибек. А сама Жибек погнала Сандалкока к месту встречи.

Между тем день к вечеру склонился, а Жибек в аул так и не вернулась. Забеспокоился Корен-хан. Велел жигитам искать свою невесту. Поскакали они в степь, видят — скачет на соловом коне девушка в невестином уборе. Погнались за ней, а когда догнали, увидели, что это не Жибек. Вернулись жигиты к Корен-хану ни с чем. Тут старуха сказала:

— Она обманула тебя, хан!

Взяла блюдо, налила туда воды, капнула крови.

— Что ты видишь? — спросил Корен-хан.

— Вижу Жибек на твоем коне, — ответила старуха. — Вижу батыра, что пел на ее айтысе. Вижу юношу рядом с ней… — тут старуха ахнула и схватилась за сердце.

Не успел Корен-хан слова вымолвить, как старуха зашипела, изрыгая проклятия так, что испугала самых лихих калмыцких жигитов.

— Скачи за ней в погоню, — велела она хану. — Иначе увезет ее юнец из жагалбайлы, младший брат ее убитого жениха!

Корен-хан велел привести второго своего тулпара и помчался в погоню с десятком верных жигитов. Конь его, славный Казмойын, скакал, словно летел, земли на касаясь. Быстр он был и неутомим, так что жигиты постепенно отстали. Но хан одержим был желанием догнать Кыз-Жибак.

Раньше он просто хотел ее себе в жены, чтобы связать родством род алты-шекты, но теперь горела его душа, желал он сделать Кыз-Жибек своей и только своей, чтобы принадлежала она ему безраздельно.

Тем временем Жибек доскакала до перевала Кара-Агач, там ждали ее Шеге и Сансызбай с заводными конями, и еще двух прислала туда Толкын. Было у них все, что нужно, чтобы пересечь пески, пока не кончилась весна.

Дали они там отдых Сандалкоку да и пустились в путь дальше.

Уже далеко отъехали, оглянулся Сансызбай и увидел, что догоняет их всадник на черном коне.

— Все так, как ты предвидела, — сказал Сансызбай. — Это Корен-хан мчится за нами один, жигиты его отстали. Жибек, Шеге, поезжайте вперед, я его встречу.

Жибек покачала головой:

— Нет, Сансызбай, должна я сказать ему, в чем причина. Хоть он и враг моему и твоему роду, а все же заслуживает чести.

Поехали они дальше втроем, Корен-хан на Казмойыне их настигает.

Сансызбай остановил своего иноходца. Развернулся к калмыку.

— Эй, ты! — закричал издали тот. — Кто ты такой, похититель невест? Я истреблю твой род за то, что ты сделал!

Сансызбай ответил ему:

— Я — Сансызбай, сын Базарбая из жагалбайлы! За моего старшего брата Тулегена была просватана Жибек, и теперь суждено мне взять ее в жены, раз убит мой старший брат! Ты сам знаешь — таков обычай.

— Мой меч — вот обычай в степи! Я победил алты-шекты, по праву победителя я взял Кыз-Жибек!

— Разве Кыз-Жибек — овца, которую разбойник угоняет у пастуха? Разве не вольна она выбирать, кому стать ее мужем?

Усмехнулся Корен-хан:

— Мужчина выбирает себе жену. Женщине надлежит покоряться.

— Знай, что я никогда не стану твоей женой! — крикнула ему Жибек. — Даже если увезешь ты меня в свои владения, убью тебя, едва войдешь ко мне в юрту! Не стану жить с тобой!

— Сначала я убью этого юнца, — ответил Корен-хан. — Потом твой отец ответит передо мной. Никому я не спущу дерзости, тем более шектинской девке!

Тут вспыхнул Сансызбай, не в силах снести то, что калмык оскорбляет Жибек, и поскакал ему навстречу.

Корен-хан выстрелил из лука — но удача чильтанов была с Сансызбаем, и стрела лишь вонзилась в его кольчугу. Схватился он тогда за меч, и столкнулись они с Сансызбаем. Могуч был Корен-хан, много сражений видел, много врагов убил, думал он, что легко одолеет юнца. Но и Сансызбай был силен, в свои семнадцать лет был он уже закаленным воином, не раз сражался с калмыками. Нанес он один удар — и разрубил Корен-хану грудь. Упал тот с коня, обливаясь кровью.

И тут на него сверху камнем пал беркут. Разодрал железными когтями грудь, разворотил ребра, вырвал сердце. Потом взмахнул крыльями и перелетел на руку беркутчи. Тот словно из воздуха соткался — старуха в черном бархатном чапане, в кимешеке из китайского шелка, сидит на шелудивой кляче, а сама в золоте вся, ожерелья грудь покрывают. Пригляделся Сансызбай — а там между монеток и бляшек висят кости да птичьи черепа.

Обернулся Сансызбай. За его спиной Жибек на соловом тулпаре-иноходце, а Шеге-батыр поодаль замер, словно зачарованный, сидит на своем коне — не шелохнется.

Старуха между тем откусила кусок от сердца Корен-хана и молвила:

— Отдай мне Жибек. Не то возьму отца твоего и всех его жен, и ты сам умрешь страшной смертью.

— Не бывать тому, — молвил Сансызбай и схватился за лук.

Старуха подкинула беркута, тот полетел прямо в лицо Жибек, а кусок сердца бросила в Сансызбая. Сансызбай вскинул лук и выстрелил. Стрела его пронзила птицу, та закричала человеческим голосом и упала наземь. Окровавленное сердце ударило Сансызбая в грудь. Разошлись частые кольца его кольчуги, боль пронзила его грудь, словно стрела впилась. Пошатнулся он.

Старуха засмеялась и мелким шагом подъехала к нему.

— Взяла я сердце Корен-хана, возьму и твое.

Протянула она руку, пальцы с железными когтями — и тут вскрикнула и обернулась. Позади нее стояла Жибек с мечом Корен-хана в руке, и меч этот пронзил старуху насквозь.

— Не бывать этому, — сказала Жибек.

Зашипела старуха и упала с седла, обернулась черной змеей, на хвост поднялась, чтобы броситься на Жибек. Тут пала на нее белая птица, забила крыльями, подхватила змею, взмыла в воздух и с высоты бросила свою добычу на камень. Смотрят Жибек и Сансызбай — лежит на земле мертвая старуха с разбитой головой, у старухи железные зубы и когти.