Сэмюел Сайкс - Семь клинков во мраке [litres]

Я не видела причин отвечать откровенно шпиону, и уж тем более человеку, способному принять любой облик. Я отвела взгляд, но он продолжал упорно говорить и смотреть.

– Кровопролитие, насилие, сражения. Когда постель, в которой ты проводишь одну ночь, на следующую становится полем битвы. Когда человек, которого ты целуешь утром, с закатом приставляет нож к твоему горлу. – Алотен вздохнул. – Я отверг жизнь скитальца, но знаю ее слишком хорошо. Не бывает друзей, которые не превратятся во врагов, а семья из оружия выходит никудышная.

– Да что ты знаешь?! – Я не ожидала, что сорвусь. И уж тем более не ожидала, что внутри меня вспыхнет такой жар. – Все треплешься про Империум, как будто он воплощение благородства, как будто они видят в тебе не только Прах и магию для своих целей. Ведешь себя так, будто мы все до единого ушли в скитальцы из жажды золота и только.

– Полагаю, мотивом стало и некое туманное, избитое понимание «власти», – заметил Алотен. – Или что-то еще?

– Сраная свобода, вот что еще!!!

Слова вырвались у меня изо рта сами собой и рухнули на пол. Я вскочила на ноги, сжала кулаки, сцепила зубы. Какофония согласно вспыхнул, так горячо, что бедро обожгло сквозь кобуру. Но в кои-то веки мне было плевать.

В кои-то веки я горела сильнее.

– Мы рождаемся с этим даром, волочим его бремя всю жизнь ради службы на благо других, а когда умираем, не остается даже трупа. Хватит с меня того, что кто-то отнимает мое!

Я не заметила, когда успела так взвинтиться, когда успела так над ним нависнуть. Дыхание вырывалось из-за стиснутых зубов короткими, злыми хрипами.

Может, Гальта права и я не понимала, почему Заговорщики так поступили. Может, прав и Алотен и я не понимала истинную ценность службы. Может, я многого не понимала.

Зато я знала, каково это, когда тебя сводят лишь к силе. Когда все добрые дела, которые ты сделала, вся любовь, которая у тебя была, все шутки, которыми ты кого-то веселила, все истории, которые ты знала, и люди, которых ты помнила, значат, блядь, куда меньше, чем сила, которой ты обладаешь.

Вот что я знала – и знала хорошо. И меня задевало, что этого не знал Алотен. Задевало, что мои зубы так сильно сжимались, что мои глаза так пылали. И даже не задевало, а рвало на части, что Алотен следил за мной с холодным бесстрастием и, сука, даже не моргал толком.

Он окинул меня взглядом – татуировки, пыль на одежде, револьвер на бедре, – и остановился на шраме, почти скрытом под рубахой. Рубец заныл, вдруг устрашившись такого внимания.

– И кто будет рядом, – прошептал Алотен, – когда у тебя ничего не останется?

Я не заметила, когда успела осесть обратно на софу. Когда из голоса ушел весь огонь и требования превратились в мольбу.

Не заметила, как вдруг налилась тяжестью. И будто вернулась в ту темноту.

– Салазанка.

Я подняла взгляд. Алотен протягивал мне руку. Он никогда не коснулся меня первым, не спросив прежде. Такой уж он благородный. И я, наверное по привычке, взяла его ладонь.

Но, так или иначе, стало легче.

– Быть может, – тихо произнес Алотен, – это не лучший вариант. Но тогда, быть может, мы, маги, не рождены для идеальной жизни. Скитальцы ли, имперцы ли, неважно, враги видят в нас чудовищ, союзники – инструмент, и неважно, каким путем мы идем. Нас предопределяет наш дар, наше бремя, наша Мена.

Он улыбнулся мне. Губы его стали тоньше, чем прежде.

– Ведь так?

Алотен осторожнее большинства, он расходовал магию крайне бережно. Однако он отдавал ту же плату, что и любой другой мастер масок. Госпожа Негоциант дарила им хитрость, коварство и способность преображаться, но забирала саму их личность.

Я всмотрелась в его лицо. Перемены были едва заметны, но все же. Исчезли брови. Мочки ушей. Веки не закрывались до конца. Госпожа Негоциант забирала его лицо, капля за каплей, и когда она с ним покончит, когда пропадут его хищные глаза и длинный нос, останется лишь гладкое белое полотно.

Иногда мы понимали друг друга. У нас обоих были свои шрамы.

– Быть может, тогда, – Алотен стиснул мою ладонь, – нам просто не суждено обрести нормальную семью, визжащих негодников и супругов, что с годами взращивают в себе ненависть к нам за все то, что мы забывали им сказать. Быть может, вот она, наша истинная Мена. Однако, – его лицо на мгновение стало отстраненным, – для меня никогда не стоял выбор между имперцами и скитальцами, но только между смертью в одиночестве и смертью во имя цели. Такой выбор – это неправильно, ненормально. Но, быть может, большего нам не дано.

Наверное, он был прав. Как обычно.

Но я больше не понимала, что такое «нормально». Думала, что некогда знала. А потом утратила вместе со всем остальным. И теперь мне оставались только шрамы, револьвер и тоненький голосок, твердящий, что я никогда не узнаю, что такое нормальная жизнь, пока не вычеркну все имена из списка до последнего.

Я хотела рассказать об этом Алотену. Признаться и почувствовать себя лучше.

Но не стала – и жаль, что не могу объяснить тебе почему.

– В прошлом месяце здесь видели Рикку.

Я подняла голову. Тяжесть рухнула с плеч. Я ощутила не легкость, но жажду, стремление встать, взяться за дело, открыть стрельбу. Я снова вспыхнула.

– Рикку Стук, – прошептала я.

– Давний соратник Враки, как ты помнишь, – продолжил Алотен. – Я размышлял о том, чем скиталец-предатель, – он умолк, окинул меня задумчивым взглядом, – именно этот скиталец-предатель был занят в Последнесвете. Полагаю, присутствие Кальто стало бы ответом.

И не только.

А я все ломала голову, почему Враки так сложно отыскать. Я не задумывалась, что дело-то в сраном мастере дверей. Да я свято верила, что Рикку побоится ответить на его зов.

Рикку, как и прочие его собратья, мог сплетать порталы на сотни миль в мгновение ока. Вот как Враки исчез из Старковой Блажи – куда бы он там ни направлялся дальше. Вот как он забрал оттуда детей.

И где бы ни оказался Рикку, Враки будет поблизости.

Ну, вроде того. В смысле, в такой… портальной близости. Бля. Ну, ты понимаешь.

– Он должен был забрать Кальто, – сказала я и опять-таки не совсем соврала, ведь Скала явно собирался встретиться именно с Рикку. – Еб меня через колено… – Алотен вперился в меня строгим взглядом, и я робко улыбнулась. – Прости. В смысле… где? Где ты его видел? Где его найти?

– Как оказалось, он регулярно останавливается поблизости, дабы пополнить запасы, – произнес Алотен. – За все время, что я за ним наблюдаю, его график ни разу не поменялся. И если верить закономерности, я бы предположил, что он явится не иначе как… – Он выдержал издевательски долгую паузу и хмыкнул. – …завтра.

– Бля-а-а-адь! – застонала я.

– Выражения, – тут же одернул меня Алотен.