Виктор Кораблев - Королевства изгоев

— Откуда тебе знать, он бессменный правитель, избираемый сотнями поколений курфюрстов подряд. Вы никогда не жили по-другому, у власти всегда был он.

— А кто, если не он? — презрительно глянул на полуэльфа человек.

Тот не нашелся что ответить, лишь тихо прошептал:

— Но империя задыхается, все трещит по швам.

— Трещишь тут только ты, ушастик, а Сквизэр стоит и простоит еще столько же.

— Но как же сепаратисты, пираты, налетчики из северных земель?

— Это трепыхания униженных. Вот ответь, когда в последний раз была война? Настоящая война.

— Я…

— Я тебе скажу, когда она закончилась. Почти что полторы тысячи лет тому. Дальше просто давили дикарей.

Файл скачан программой телеграмм канала @books_fine( https://t.me/books_fine). Узнать о программе можно на канале.

На странице https://author.today/work/41540вы можете купить книгу или отблагодарить автора книгинаградой.

— Но нас же держат в неведении, мы же не знаем всего. Ты даже не знаешь, человек ли под тем доспехом. Люди не живут столько.

— Нужные люди живут столько, сколько нужно, а мы в нем нуждаемся и вы, и все. Ты правильно сказал, что мы ничего не знаем, а вот Ауринк — кайзер единой и неделимой, король королевства Нефраер — он все знает и не делает ошибок. Все, что может вызывать вопросы — работа его правительства. Ведь они работают с перерывами и за деньги. Кайзер же владеет всем и работает всегда, — человек закипел, еще немного, и он бы кинулся на полуэльфа. — Понял?!

— Понял, — бессильно повесил голову дворник, подбирая метелку.

— Хорошо. Дурак бы не понял. Пойдем все-таки подпалим, пока не перегнило. Бродяги убегут, а кто не убежит, того отдадим дракону. Он любит прожаренных.

— Ты где застрял? — Лоуренс окликнул сына.

Редрик развернулся и увидел, что отец уже далеко впереди. Парень невольно остановился, заслушавшись разговором дворников.

— Сейчас, — он перешел на бег и поравнялся с лавочником.

— Не стоит слушать таких людей, их разговоры — пустая болтовня, что повторялась много раз. Если у человека действительно есть что-то свое в голове, то тогда ему не дадут метлу в руки и не пошлют мести двор.

— Но мы же не лучше. Мы такие же работяги, живем в казенном доме, работаем на государство.

— В работе на государство нет ничего зазорного, если оно того заслуживает. Мы отличаемся тем, что понимаем это. Всякий труд должен вести к высокому результату, от которого ты не отчужден. Иначе это лишь продлевающая существование имитация деятельности. Но если нет такой возможности, нужна мечта, что станет целью.

— И какая же твоя мечта?

— О, когда я ее нашел, ее растоптали. Это оказалось невозможным и решенным задолго до меня. Мир подсунул мне огромную и вонючую свинью, сынок. Настолько жирную, что я сломался под ее весом. Сломался, Родя.

Лоуренс смотрел будто на тысячу ярдов вдаль. Его зрачки сжались до точек, а радужка стала практически белой. Редрик давно не слышал от отца ничего, кроме глупых подколок. Он снова почувствовал себя маленьким.

— Обещаю, пап. Прежде чем мечтать, я стану достаточно сильным, чтобы справиться с последствиями.

— Не надо. Человек, что лишь копит силы и не мечтает, заканчивает как злодей. Высокая цель — вот что дает силы. Воля и дух, что ты получаешь в пути. Моя цель была мелкой, вот мир и не заметил ее. Найди что-то, что больше этого мира, что стоит над всеми народами и их хотелками. Тогда ты сможешь взять мир за жабры и хорошенько встряхнуть.

— Приму к сведению.

— Вот паразит, — к отцу вернулась его привычная усмешка. — Ты уже принял к сведению мою нотацию о синьке, а бухаешь, как прежде. Я тебе тут о высоком, чувственно, блин. А ты так старика обломал.

— Никакой ты не старик, я не видел человека сильнее тебя. Мир еще не поставил на тебе крест.

— Мир полон тех, кто никогда не был человеком или перестал им быть. Они много сильнее всех людей вместе взятых. И сила — это далеко не все. Да ты и сам знаешь. Хотя ничего ты не знаешь — так даже лучше, — выдохнул лавочник, помяв низ рубашки.

— Замечательно, теперь ты меня обломал.

— Лучше отдавать долги сразу… а еще лучше никогда их не иметь. Тем более, не связываться с местными ростовщиками, особенно с гелетами полуросликов.

— Обуют?

— Они-то? Будешь слушать батьку — не обуют… а вот Гизмо сейчас обует нас обоих.

Лоуренс показал подбородком на арку в стене, что ограждала сквер. В нее въезжал Гизмо верхом на оседланном Смоки. Через седло было перекинуто что-то, похожее на верхнюю одежду, а гремлин держал в руках две пары обуви. Ботинки Лоуренса и «грохочущие» сапоги Реда.

— Я сегодня побывал в трех странных местах, — говорил Гизмо, пока мужчины обувались. — В первое я попал, когда вышел из-за стола. Там было холодно — мне не понравилось. Во второе меня перенес это шароголовый мудак. Там было никак. В третьем я был только что. Там было тепло — мне понравилось.

Сапоги Реда действительно казались теплыми на ощупь.

— Ну, и? — поинтересовался Лоуренс.

— Ну, и теперь я тут, — пожал плечами Гизмо, спрыгнув с коня.

— Мутные вы ребята, гремлины. Темнить любите.

— А как же, мы вообще света не любим — тоннельщики мы.

— Свиристельщики вы, — надевая свою старую кожаную куртку, пробурчал Лоуренс.

— А это что?

Редрик держал на вытянутых руках плащ необычного покроя. Дорожный пыльник, черный, как уголь, хоть и слегка потертый. Тяжелый и плотный, в таком не страшно ни одно ненастье.

— Подарок. Ты стал кидаться утварью, а затем порталами, так что мы не дошли до моей комнаты. Он ждал тебя там.

— Это. Это то, что нужно, — осматривал Ред плащ со всех сторон.

— В смысле?

— Этот магистр Кэссиди, когда подтверждал наличие склонности к магии, обнаружил проблему. Это связано с тем, что мне ставили блокаду. Мне все время жарко из-за этого. Он посоветовал постоянно носить плотную верхнюю одежду, например, мантию или пончо.

— Какой-то совет от противного, — почесал подбородок лавочник.

— Это да, но с магией всегда все мутно. Ох, ептыть, совсем забыл…

— Поблагодарить отца за подарок?

— Это тоже, но я про лежак, надо его вскрыть.

— Интересно.

— Да, и спасибо, пап. Не знаю, как ты это делаешь, но ты всегда давал мне то, что действительно было нужно. Я очень это ценю.

— Смотри сопли не размажь, он, конечно, не новый, но будет обидно. Глянь сюда.

Отец отвернул заднюю часть ворота пыльника, к которой оказался пришит армейский воротничок с надписью: « Маккройд / Черный Канцеляр ». Ткань подкладки выглядела довольно потрепанной.

— Это твой старый плащ, — уверенно сказал Ред.

— Ага. Выиграл его в карты у особиста, когда был чуть старше тебя. Он мне хорошо послужил, но, когда я набрал вес, он стал мне мелковат. Вот и лежал, ожидая нового владельца.