Виктор Кораблев - Королевства изгоев

— Зебулон-Зебулон. Отгул-отгул.

— Опять? — полурослик, хоть и слегка оживился, но не разделял бурных восторгов коллеги.

— Ползарплаты и мешок угля. Очень надо.

— И спиртовые таблетки.

— Да-да, все будет. Можно? — гремлин нервно дергал полурослика за штанину.

— Ну, беги, только завтра чтоб не опаздывал.

— Да-да! — прокричал юный гремлин, уже пробежав полвестибюля.

— Так, секунду, — Ред ударил кулаком по ладони. — Так эти шипения и скрежетания — ваш язык?

— Вообще — да, еще дым. Форма клуба — образ эмоций. Правда, у нас есть и второй, его придумали нам вы.

— Господа хорошие, не задерживайте купающихся своими этническими экскурсами, таки понятно вам? — обратился к ним полурослик, складывающий фигуры.

Редрик огляделся, очереди не наблюдалось. Лоуренс достал кошель и тряхнул им, привлекая внимание работника бань:

— Таки если уважаемый хоббит нас обслужит — не будем.

— Другой разговор, — потряс рукой Зебулон, доставая гроссбух. — Таки куда вас определить? Мужская, смешанная, свое, наше? Только, я извиняюсь, банщиц в такую пору нет и бар закрыт, — развел руками коротышка.

— Смешанная. Полотенца и прочее — ваше. Вот, — не считая, бросил Лоуренс монеты на стойку.

Полурослик посмотрел в глаза лавочнику, а затем пересчитал деньги и выдал сдачу. Далила расказала Редрику, что, если уважительно назвать полурослика-торгаша — «хоббитом», а затем, глядя ему в глаза, расплатиться, то он не обсчитает, возможно, даже возьмет меньше, чем нужно. Маленький народец ценил уважение даже больше звонкой монеты. Похоже, лавочник об этом прекрасно знал.

— Пройдите в третью купальню, уважаемые. Это через галерею, затем направо, там вам все выдадут. Обратно — так и идете, взад-назад. Я сильно извиняюсь, вас бы отвел Пабло, но ваш товарищ его сам куда-то увел.

— Не заблудятся, — ответил за людей Гизмо. — Ты давай фигуры расставляй, а то руки чешутся сыграть.

Идя с отцом в купальню, Ред вдруг понял, что в кампусе никогда не было шахматной доски. Они там даже не продавались, как и другие игры: шашки, нарды. Это, не говоря о «Трех королевствах» и «Гномах и Гоблинах». У парня имелись лишь карты и набор игральных костей, и то доставшиеся от братьев Жмых, когда те квартировали в кампусе.

Пройдя по указанному пути, они зашли в просторный предбанник. Там около металлической дверцы стоял полный человек, с подбородком, что практически заменял ему шею. Если у Каднификара подбородков было штук десять, то у работника бань — один, но размером со свиной пузырь.

Он был лыс, одет в тогу и ко всему — евнух. В смешанных банях всегда работали евнухи, и хоть традиция делать из мальчиков-слуг евнухов сохранилась только в юго-восточных княжествах, но некоторая их часть переезжала и на север, где тоже находила себе место.

Редрику стало слегка не по себе.

— Слушай. Зачем было идти в смешанную?

— Так они просторнее, чаще убираются, да и все равно сюда одни мужики ходят. Какая разница? Вот на южных островах… — поднял взгляд лавочник. — …там смешанная баня — это действительно смешанная баня.

— Действительно, — пробурчал Ред, встречаясь с безразличным и слегка заспанным взглядом евнуха.

Толстяк, увидев подошедших двоих мужчин «налегке», дернул пару раз за один из шнуров над дверцей, а затем открыл ее. За ней был желоб. Из глубины здания донесся перезвон. Через несколько секунд с веселым «у-и-и-и» по желобу съехал гремлин, держа два банных комплекта.

— Только из стирки, сам сушил, — отрапортовал он.

Евнух, забрав их, легонько махнул пальцами, на что гремлин кивнул и ушел.

— Мыло и прочая парфюмерия внутри, уносить запрещено. Одежду оставляйте мне — мы освежим. Приятного омовения, — прозвучал голос восьмилетнего мальчика из глотки крупного мужчины.

Купальня состояла из двух помещений. В первом из стен били потоки воды разной температуры, тут можно было помыться, встав под один. Второе находилось за ширмой, там находилась общая ванна размером с бассейн.

Мужчины спокойно ополоснулись. Ред давно не стеснялся наготы, ни своей, ни чьей-либо. Даже если бы тут находилась женщина, это бы его никак не смутило. Но в первом помещении никого кроме них не наблюдалось. Никто не мешал.

Закончив водные процедуры, они пошли к ширме. За ней послышался всплеск. Лавочник вежливо постучал по деревянной части перегородки, а затем спросил:

— Вы не против компании, ничего, если мы к вам присоединимся?

— Опять вы, а я уже надеялся отдохнуть, — ответил голос Энвина Хира.

Редрик не особо удивился повторной встрече с полковником. Его больше поразила роспись в виде карты звездного неба на потолке. Еще в глаза сразу бросилось то, что бассейн был отделан не плиткой, а природными камнями, даже глыбами. На один такой валун и облокотился полковник.

— Что ж, если не боитесь обвариться или засолиться, то будьте добры — вперед, — махнул рукой эльф.

От поверхности бассейна подымался пар. Ванна была большой — в ней спокойно могли разместиться человек шесть, совершенно не мешая друг другу. Лоуренс пожал плечами и залез в воду. Глаза лавочника слегка прикрылись, он тяжело выдохнул:

— М-да, если вы постоянно купаетесь в такой водичке, то круче вас только яйца.

Редрик окунул руку в воду. Ничего. Ни тепла, ни ощущения влаги, только легкое покалывание в трещинах растяжек.

— Пойду в цирк работать, буду углями жонглировать, — проворчал Ред себе под нос.

— Давай лезь, факир, тебе же дракон не зад подпалил, — плеснул лавочник в сына водой. Кипяток.

— Ладно, но если я себе кое-что обварю, то домой без нового сына не приходи. Фамилия пропадет.

Эльф и человек молчали, шутки никто не оценил. Редрик задержал дыхание и залез. На удивление водичка оказалась в самый раз. Парень и не понимал, насколько был напряжен до теперешнего момента. Утро выдалось действительно жестким. Тиски, что сжимали затылок, понемногу отпускали, плечи расслабились.

— Круче только обрыв, — выдохнул Ред.

— Какие комплименты, уже краснею, — как-то устало сказал полковник.

Ред глянул на Хира. Несмотря на жару, его кожа оставалась белой, как снег. Из воды торчал верх торса и непропорционально длинные, как и у всех эльфов, жилистые руки. Размах — метра два с половиной. Как парень и думал, тело старого эльфа сплошь покрывали шрамы. Особенно было много следов от глубоких порезов, но больше всего в глаза бросалась дуга звездообразных рубцов, что шла через все тело.

— Такое случается, когда сильнейший в мире лучник сталкивается с сильнейшим мечником, — сказал эльф, осматривая свои руки. — Я получил их все в одном-единственном бою.

Сотни шрамов. Они пересекались, накладывались, продолжали друг друга.