Анна Хогтон - Маска Арибеллы [litres]

– Хотел бы я отправить во дворец кого-то вместо меня, – пробормотал он, – но другие Старшие не пойдут. Я всегда верил, что молодые голоса звучат слышнее. И я всегда разрешал ученикам пользоваться моей гондолой, если у них были добрые намерения. Возможно, этот человек… или люди, – многозначительно прибавил он, переводя взгляд с Арибеллы на Сеффи, – могли бы также сообщить дожу о возможных опасностях. С тем чтобы он предупредил островитян-инбеллис не плавать по лагуне ночью… Вот.

Он сунул руку в карман своего плаща и, вытащив крошечную деревянную гондолу, не больше его ладони, протянул её Арибелле.

– Что это? – спросила она, любуясь красивой маленькой игрушкой.

Лодочка была точной копией гондолы Родольфо – до последней детали; от ферро до вёсел, от потёртых подушек до символа крылатого льва на борту.

Сеффи распахнула глаза.

– Это пермессо. Позволение пользоваться его гондолой. Но синьор, я думала, что ученикам запрещено плавать на гондолах в одиночку.

– И с каких-то пор ты так печёшься о правилах, Персефона? – сказал Родольфо. – Иногда их можно нарушать, если на то есть важная причина.

Он вздохнул и перевёл взгляд на Арибеллу.

– Пожалуйста, учти: ты можешь доверять мне, что бы ни случилось. А самое главное – верь себе.

– Что это значит? – прошептала Сеффи, когда Родольфо, повернувшись, отправился на крышу.

– Я не знаю. – Арибелла нахмурилась. – Как думаешь, Джакапо действительно изгонит Родольфо из гостиницы?

Сеффи покачала головой.

– Будем надеяться, что Родольфо сумеет убедить других Старших поддержать его.

Она кивнула на крошечную гондолу в руках Арибеллы.

– Но сейчас нам пора в путешествие. Пошли!

– Хорошо, конечно, что Родольфо дал нам пермессо, – пропыхтела Сеффи, дёргая за верёвку, – но какая от него польза, если мы не можем вытащить гондолу из канала?

Арибелла потёрла маску, чтобы скрыть собственное разочарование. Было жарко, и маска раздражала кожу, но она не осмеливалась её снимать, понимая, что тогда её могут увидеть с проплывающих мимо лодок.

Они толклись на пристани уже целую вечность, по очереди дёргая за верёвку Родольфо. Один тянул – другой следил, чтобы никто из Старших не выглянул из гостиницы. Луна лежала у входа, приоткрыв один глаз.

– Ну, милая верёвочка, – сказала Сеффи, – пожалуйста-пожалуйста, очень прошу тебя, ШЕВЕЛИСЬ!

Она дёрнула – безрезультатно. И потеряв равновесие, Сеффи едва не плюхнулась в канал.

– Так! Я иду за Бруно. Если уж он не выволочет гондолу, никто не сможет.

– Нет, Сеффи. Чем меньше людей об этом узнает, тем лучше, – сказала Арибелла. – Я думаю, тут дело не в силе. Урсула, когда возила меня к Творцу Масок, вытащила лодку безо всяких проблем. Должно быть что-то ещё.

Послышалось хлопанье маленьких кожистых крыльев, и на причал приземлилась летучая мышь.

– Ио! – радостно воскликнула Сеффи. – Наверное, Родольфо послал его помочь нам.

Она начала издавать странные звуки, похожие на щелчки.

– Летучие мыши разговаривают так, что человеческое ухо не способно это уловить, – объяснила она Арибелле. – Поэтому слышны только щелчки. Очень трудный язык, и я его ещё не совсем освоила, но, надеюсь, что-нибудь пойму.

Ио ещё несколько раз тихо щёлкнул.

– Ну? Что он сказал? – нетерпеливо спросила Арибелла.

– Не понимаю. Похоже, он… нет, это невозможно. – Сеффи покачала головой.

– Что?

– Очень странные звуки. Он будто бы пытается… петь. Или типа того. Может, просто подбадривает нас.

Ио издал ещё несколько щелчков.

– Ну конечно! – Арибелла взяла склизкую верёвку и напела ту же мелодию, что и Урсула, когда возила её к Творцу Масок. В то же время она нежно тянула за верёвку.

– И ты туда же! – простонала Сеффи. – Зачем…

Но в следующий миг её протесты смолкли, ибо из канала показался изогнутый ферро, а за ним гладкий корпус чёрной гондолы, стряхивающей с себя воду. Крылатый лев на борту поблёскивал от влаги.

– Ты сделала это, Ари! – завизжала Сеффи, хлопая Арибеллу по спине.

Арибелла глянула на окна гостиницы. Никто на них не смотрел. Недолго думая Арибелла отвязала верёвку, и они с Сеффи запрыгнули в лодку. Волнение распирало грудь, когда она встала на корме, сделанной в форме полумесяца. Арибелла положила пермессо в карман и взялась за тяжёлое весло. Древесина была гладкой и скользкой. Девочка крепко сжала весло, боясь, что оно вырвется из рук. Пальцы начало покалывать, и она почувствовала охватившее её возбуждение. Никогда до этого дня Арибелле не позволяли управлять ни одной лодкой, не говоря уж о гондоле. Тео был бы впечатлён… и сдох бы от зависти.

Ио уселся на ферро; видимо, это означало, что он едет с ними. Арибелла была рада. Она не отказалась бы ни от какой помощи.

Луна осталась на пристани, теперь открыв оба глаза.

– Во дворец! – провозгласила Сеффи.

Арибелла подняла весло, стараясь вставить его в уключину. Это удалось не сразу: она раскачивалась, пытаясь удержать равновесие, и наконец, поелозив, весло встало на место. Затем Арибелла попробовала привести лодку в движение. При первом же взмахе весло рухнуло на палубу.

– Прости, Сеф.

Она вернула на место маску и навалилась на весло всем весом. На сей раз оно упало в воду плашмя, и обеих обдало фонтаном брызг.

– Нежнее, Ари, – прошептала Сеффи. – Гондолы похожи на животных. С ними нужно быть добрыми.

Арибелла послушалась. Она взяла весло, словно держала Луну – не сжимая чрезмерно и не боясь. Чувство, которое она испытала в то утро на тренировке, вернулось к ней, и она почувствовала, как корпус гондолы вибрирует и её маска покалывает – обе они отвечали ей.

Весло легко заскользило по воде, и гондола двинулась вперёд. Сеффи издала радостный вопль. Вскоре они плыли по Гранд-каналу, словно Арибелла управляла гондолами всю свою жизнь. Это было изумительное ощущение: научиться чему-то в единый миг, не прилагая усилий…

Очень быстро они добрались до входа во дворец. Арибелла боялась, что за пределами гостиницы маска не будет работать, но Сеффи, казалось, не испытывала ни малейшей тревоги по этому поводу. Незамеченными они проплыли мимо охранников и пришвартовались среди дворцовых гондол, которые при ближайшем рассмотрении оказались не столь роскошными, как гондолы гостиницы «На полпути».

Девочки поднялись по каменным ступеням и оказались во внутреннем дворе. По-прежнему никто не обращал на них внимания. К следующему этажу вела широкая мраморная лестница; на верхней площадке стояли две мужские статуи. Один мужчина держал рыбу, второй – острое копьё. Арибелла смотрела на них и всё ещё не могла поверить, что она во Дворце дожей. Её маска по-прежнему слегка покалывала лицо.