Кара Барбьери - Король гоблинов [litres]

– Следует поторопиться, – заметил Сеппо, – пока Хель не нагнала.

– Богиня смерти сама ни за что не станет марать руки, – фыркнула Диаваль. – Она отправит на охоту за нами какое-нибудь кошмарное существо.

– Колдунья права, – кивнул Лидиан. – Но шут тоже дело говорит. Следует ускорить продвижение. И помните, что туман Нифльхейма рано или поздно начнет воздействовать на сознание. Поэтому, во имя Одина, не сходите с тропы, которую я проложу. Это единственное, о чем прошу. Можете поверить, это место – крайне опасно.

Не имея особого выбора, мы последовали за Лидианом. Со всех сторон дули пронизывающие ветра, так что мы закутались в теплые куртки, стараясь укрыться от ледяных порывов. Я накинула капюшон и натянула на нижнюю часть лица шарф, так что наружу выглядывали только глаза. Но даже так холод и туман проникали внутрь и заставляли дрожать.

Остальные последовали моему примеру, чувствуя на себе укусы мороза. Даже Лидиан поднял капюшон, хотя казалось, что погода вовсе не беспокоила и без того мертвого гоблина. До нашего отбытия из дворца я решила прихватить запасной комплект одежды для потенциального проводника. Но не из жалости, а из нежелания часами, если не днями дышать зловонием. Так как узники Хель вряд ли содержались в чистоте и комфорте. Увидев лохмотья Лидиана, я похвалила себя за предусмотрительность.

В завываниях ветра мне чудились голоса умерших родных и других близких. Это всколыхнуло воспоминания о пережитом во время испытания Хель, и сердце болезненно сжалось. Клочья тумана то и дело складывались в очертания фигур. Это души погибших бродили по Нифльхейму, сбившись с пути к царству мертвых. Теперь они обречены вечно скитаться в этих бесплодных землях.

Кто-то схватил меня за запястье. Я вырвала руку, когда поняла, кто это был.

– Не отвлекайся и не сходи с тропы, – приказал Лидиан, затем топнул по земле и откинул в сторону кусок льда, на котором я мельком заметила красное пятно.

– Я все видела, – проворчала я, потирая запястье, словно пытаясь избавиться от прикосновения врага.

– Отлично! Значит, ты все же не так бесполезна в качестве оленя, как я предполагал, – весело рассмеялся невыносимый гоблин.

– Не смей разговаривать с ней в таком тоне! – прорычал Сорен, которого поддерживал Роуз. – Даже с одним глазом я смогу прикончить тебя!

Лидиан лишь насмешливо фыркнул и снова повел нашу группу вперед.

– Ты в порядке? – с тревогой спросила Диаваль, положив руку мне на плечо. – Тебя всю трясет.

– Да, да, все хорошо, – кивнула я и постаралась собрать волю в кулак. – Просто нервы разыгрались.

Не успела я задуматься, что все это значило, как Лидиан остановился и воткнул копье в землю.

– Так, прошу минуту внимания. Пример Яннеке наглядно продемонстрировал, что воздействие тумана может привести к смерти даже оленя, не говоря уже о гоблинах. Поэтому настало время озвучить несколько правил. Ни в коем случае нельзя оглядываться. Не обращайте внимания ни на что, даже на подозрительные звуки, даже на стекающую по щеке каплю, ни на что! Если увидите кого-то знакомого, друга, члена семьи, врага, не важно, мертвого или живого, не вздумайте говорить с ним. Если этот кто-то будет похож на одного из нашей группы, обязательно проверьте, имеется ли у него тень. Наличие тени означает, что это морок. В Нифльхейме недостаточно солнечного света, чтобы возникла настоящая тень. И последнее, но самое важное правило: спите. Отдых обязательно нужен, чтобы сохранять силы, а они вам потребуются в следующие несколько дней. Мы будем останавливаться на ночлег в местах, защищенных от тумана. Я буду их указывать, но вы и сами вскоре сможете их определять. Вероятно, нас будет сопровождать постоянное чувство тревоги, беспокойства, страха, а также ощущение пристального взгляда или зова. Не поддавайтесь. Нельзя позволить себе бодрствование. Отдых – вернейшее средство защиты от воздействия тумана. Уставшее сознание становится уязвимым. Пока же не придет время ночевки – спать запрещено. Пока я не объявлю привал, делайте все возможное, чтобы не заснуть. Все понятно?

Сорен нахмурился. Уверена, у меня на лице тоже было написано неудовольствие. Диаваль молча кивнула. Роуз утвердительно хмыкнул. Сеппо же в своей обычной манере бодро заявил:

– Понятно!

Мне захотелось ему врезать.

Мы все дальше и дальше углублялись в земли Нифльхейма. Ветер становился все холоднее и холоднее, но прекратил так громко завывать, поэтому можно было переговариваться, если повысить голос. Однако все так устали, что едва переставляли ноги и мечтали о привале, хотя не слишком много прошли. Холод забирался под одежду и уговаривал присесть ненадолго, пока ледяные объятия не сомкнутся и не выдавят всю жизнь из неосторожного путника.

Лишь Сеппо оставался верен себе и пользовался любой возможностью вывести из себя Лидиана.

– Эй, а вы в курсе, что моя мама снова ждет ребенка? – выкрикнул неугомонный полукровка, будто обращался ко всем нам, а не к объекту издевательств.

– Да все уже знают о беременности Сату, – прорычал Сорен, оскалив клыки и сверкая единственным глазом так, что боль и отчаяние легко было спутать с яростью разозленной пумы.

– Все, кроме Лидиана, – весело возразил Сеппо.

– Должно быть, мое уведомление затерялось, – с недовольной гримасой процедил проводник.

– Ну, понимаешь, ты ведь находился в царстве мертвых, – не унимался сын Сату, широко улыбаясь. – Так вот, мама решила снова попытаться завести ребенка с прежним возлюбленным. Первенец родился человеком, но мы рассчитываем в этот раз пополнить семью полукровкой.

– Передай Сату мои поздравления, – сказал Лидиан. – На тот случай, если я не переживу путешествия.

– Конечно. А вот кому-то хватает и одного ребенка, – протянул Сеппо и выразительно взглянул на Розамунда, который лишь укоризненно покачал головой. – И зачем только ты скрывал эту пикантную подробность о своем происхождении, а?

– Мне казалось, я ясно выразился, что не желаю иметь никакого отношения к биологическому отцу и вообще отрицаю всякое родство. Лишь по стечении обстоятельств в наших жилах течет одинаковая кровь, но воспитала меня мать. Так что Лидиан для меня – пустое место. – Зеленые глаза провидца полыхали праведным гневом. – Единственное, что есть хорошего во всей ситуации, это обретение двоюродного брата.

Услышав последнее замечание, Сорен улыбнулся, и на сердце у меня потеплело.

– Для меня новость оказалась полностью неожиданной, – признал он. – Однако ты действительно не самый худший из моих родных. Вот только выбор партнеров у тебя сомнительный.

Прошло несколько секунд, прежде чем Сеппо понял шутку и недовольно воскликнул: