Кара Барбьери - Король гоблинов [litres]

– Эй!

– Должен сообщить, что с трудом сдерживаю желание разорвать на клочки этого шута, – прошипел Лидиан, шедший неподалеку от меня. – А еще, как ни невероятно, чрезвычайно рад, что не удостоился внимания Сату.

– Мы все чрезвычайно рады, что она тебе отказала, – прокомментировал Сорен. – И добро пожаловать в наш дружный коллектив. Как ты заметил, если не возникает желания выпустить кому-то кишки или если все ведут себя спокойно, значит, что-то идет совсем-совсем неправильно.

Небеса Нифльхейма не становились ни ярче, ни темнее, пока мы шли вперед и вперед, лишь бесконечная дымка тумана смыкалась с серой пеленой облаков, сливаясь в пространство вне времени. Мы шагали по этим молчаливым ледяным землям, казалось, целую вечность, прежде чем Лидиан дал знак сделать привал и кивнул в сторону убежища. Оно выглядело совершенно непримечательно: выемка в снегу, покрытом коркой наста.

– Не слишком ли маленькое место? – хмыкнул Сорен, недоверчиво разглядывая пристанище.

– Изнутри оно будет больше, – отозвался Лидиан.

Нам пришлось довериться словам убийцы и по очереди забраться внутрь ледяной пещеры. Ко всеобщему удивлению, она действительно оказалась намного больше изнутри, чем выглядела снаружи, и вместила всех нас. Мы принялись раскладывать переносные постели и ложиться тесным кружком, чтобы сохранять тепло. Естественно, Лидиан устроился отдельно, в стороне от всех нас. Никто не предложил ему присоединиться к общей группе, а он сам и не настаивал.

Я прижалась к боку Сорена, прислушиваясь к его медленному сердцебиению и греясь в родных объятиях. Спиной к моей спине лежала Диаваль, которая поместила голову на плечо Розамунду. Тот, в свою очередь, уютно устроился вместе с Сеппо.

Когда все заснули, я тихо прошептала Сорену на ухо:

– Я тебя люблю, ты же знаешь?

– Думаешь, я достаточно хорош для тебя даже с одним глазом? – улыбнулся он и поморщился, когда едва зажившие мышцы пришли в движение.

– Ты прекрасен, – заверила я тщеславного гоблина и поцеловала кончик его носа. – А теперь спи.

Саму же меня уже вскоре что-то разбудило. Я приподнялась над скорченными телами спутников и огляделась по сторонам, но не заметила ничего, кроме стен ледяной пещеры. Затем положила голову обратно на грудь Сорену и снова сомкнула веки, но в сознании продолжало что-то настойчиво скрестись. Желая выяснить, в чем дело, я осторожно, чтобы не потревожить спящих, выбралась наружу и уставилась вдаль. Тело трясло от холода на морозе. Мириады снежинок кружили, танцевали в воздухе, мерцали разными оттенками голубого, красного и фиолетового, смешиваясь с серой пеленой тумана.

Я сделала шаг вперед по направлению к золотистому свечению, взывающему ко мне. Тоска и желание сделались непреодолимыми, заставив сделать еще один шаг. Сияние стало ярче, а зов – громче и мелодичнее. Спотыкаясь в непроглядной дымке, я потянулась к окружавшему меня золотистому свету, всей душой ощущая, зная , что он даст мне ответы на все вопросы о силах оленя. Если удастся обнаружить источник мерцания и прикоснуться к нему, это позволит наконец обрести целостность.

Сверкающие линии в воздухе приподнялись, образовав полукруглый купол, подобно грудной клетке выброшенного на берег огромного кита, ребра которого мы использовали всей деревней множеством способов. Тихий голосок в отдаленном уголке сознания надрывался, предупреждая об опасности, но я проигнорировала его. Получить разом все ответы казалось важнее.

– Яннеке! – послышался за спиной чей-то голос.

Ему вторили и другие крики. Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как огромное чудовище захлопнуло ловушку, поймав меня длинными костяными пальцами.

На смену теплому спокойствию пришел ледяной ужас, и я немедленно побежала на голос Сорена в надежде, что удастся обнаружить слабую точку ловушки или достаточно большой зазор, чтобы выбраться наружу. Лидиан указывал остальным, куда следует наносить удары. У меня получилось вытянуть руку достаточно далеко между сомкнутыми костяными пальцами, чтобы коснуться Сорена.

– Я здесь! Я здесь! – изо всех сил выкрикнула я и забарабанила кулаками по стенам капкана.

Мои спутники с удвоенной энергией принялись обрушивать удары топоров и мечей в соответствии с указаниями Лидиана. Только он, являясь лиминальным существом, как и я, мог видеть монстра. Наконец Сорен сумел проделать достаточно широкое отверстие в костях чудовища мечом из гоблинской стали, чтобы я протиснулась, и тут же сжал меня в объятиях.

Раненая тварь взревела от боли и зашагала прочь в поисках более покорной добычи. Земля содрогалась под ногами великана.

– Именно поэтому не следует покидать тропу, – наставительно заметил Лидиан.

– Что… – Голос дрожал, поэтому я на мгновение умолкла, стараясь восстановить дыхание и успокоиться. – Что это было за чудовище?

– Скорее всего, какой-то инеистый великан, владеющий даром заманивать жертв, – пожал плечами Сорен. – Либо еще более страшный монстр. Будем надеяться, что удалось его прогнать и что он не вернется с друзьями.

– Ты сумела разглядеть его, правда, Яннеке? – спросил Лидиан. – Недостаточно хорошо, чтобы избежать ловушки, но достаточно, чтобы указать нам, где нужно наносить удары.

– Я видела только мерцающие контуры, – сокрушенно призналась я. – Лишь общие очертания. В остальном же была слепой.

– Уже неплохо, – кивнул Лидиан. – Когда ранее ты воспользовалась способностями оленя, то сорвала покров с третьего глаза и преодолела стену между двумя сущностями, стала единой. Теперь силы постепенно будут проявляться.

– Откуда тебе известно про силы оленя? – спросила я, пока Сорен помогал мне доплестись до убежища.

Мы принялись укладываться, но я так дрожала, что не могла согреться даже под меховыми одеялами и в теплых объятиях возлюбленного.

– Потому что мне известно абсолютно все, – отозвался Лидиан со своего места.

– Какой бесполезный ответ, – проворчала я. – Расскажи, что со мной происходит?

– Завтра, – пообещал он. – Сейчас же нужно воспользоваться возможностью и отдохнуть хотя бы несколько оставшихся часов.

– Значит, завтра, – согласилась я и прижалась к груди Сорена, надеясь снова уснуть.

Несмотря на кошмары, рваные и беспокойные, мне все же действительно удалось отдохнуть. Очнулась я последней. Меня разбудил Сорен и протянул миску пеммикана: пастообразной смеси кореньев, ягод и семян. Я только вздохнула. Клейкая масса постоянно вязла на зубах, а ужасный горький вкус потом держался во рту весь день.

Но это была наилучшая еда для путешествия, потому что в бесплодном Нифльхейме нельзя было рассчитывать на добычу от охоты. Так что приходилось довольствоваться пеммиканом, сушеным мясом и вялеными кусками оленины. Не слишком роскошная пища, но она позволяла поддерживать энергию в дальних странствиях.