Элис Хэмминг - Проклятый единорог [litres]

Должно быть, девушка решила, что старцу нужна её помощь. Он отдал мантию Селене и теперь стоял по щиколотку в воде, одетый лишь в холщовую рубаху и намокшие штаны. Но стоило его знакомой приблизиться, как стало очевидно, что помощь нужна скорее ей. На заплаканном бледном лице читалась непреодолимая грусть.

– Что вы делаете здесь так рано, дитя? – спросил маг.

– Я всю ночь каталась верхом. Хотелось уехать как можно дальше от Элитии и немного проветрить голову. Но я уже возвращаюсь домой.

– Боюсь, домой вы вернётесь нескоро, – покачал головой чародей. – На остров наложено проклятье. И если вас волнует собственная судьба и судьба вашего будущего ребёнка, нужно немедленно уезжать.

Девушка удивлённо приподняла брови, гадая, откуда Ардису известно о её положении. Но спросить об этом она не решилась и, глядя вдаль, на башни дворца, лишь тихо произнесла:

– Я ведь не могу уехать, никому ничего не сказав.

– Тучи так заволокли небо, что я не знаю, сколько времени осталось до рассвета. Возможно, солнце уже успело взойти. А в таком случае вам больше некого предупреждать о своём отъезде. Сидра наложила заклятие на королевство: утром все его жители погрузятся в вечный сон. Вы ведь не хотите к ним присоединиться, верно? К счастью, пока мы на дамбе, нам ничего не грозит. Нужно бежать на континент, это единственный способ спастись.

Юная особа растерянно смотрела на мага, не понимая, что же ей делать дальше. Тогда он достал из кармана бархатный мешочек, запустил в него руку и протянул знакомой несколько увесистых золотых монет:

– Возьмите, этого хватит, чтобы начать новую жизнь.

Опуская деньги в седельную сумку, девушка не смогла сдержать слёз. Сердце старца разрывалось от жалости к ней, так что он отломил заострённую верхушку своего сучковатого посоха и вручил его наезднице:

– Это ветвь элитианской шелковицы. Однажды вы найдёте место, которое сможете называть домом. Посадите её в своём саду, и вскоре там вырастет дерево, которое будет напоминать вам о родине.

Она с благодарностью приняла подарок чародея, а затем устремила свой взгляд в сторону большой земли.

– Выходит, мы с вами не единственные, кто чудом избежал проклятья? – задумчиво спросила она. – Когда я подъезжала к дамбе сквозь лес, я отчётливо слышала, как по ней скачет чья-то лошадь. Но к моменту, когда я выехала на побережье, всадник уже скрылся из вида.

– Вам несказанно повезло, что вы разминулись. Стук копыт, который вы слышали, принадлежал не лошади. Это был проклятый единорог. Лучше держаться подальше от этого несчастного создания. У вас с ним разные пути.

А вода тем временем всё прибывала, так что девушка помогла старцу взобраться на её коня, и они двинулись прочь от острова по затопленной насыпи.

– Что же теперь будет с Элитией? – спросила Самара мага, поглаживая свой живот, в котором росла новая жизнь.

– Не волнуйтесь об Элитии, леди Самара. Однажды она пробудится ото сна, и тогда вы сможете вернуться домой.

Совсем недавно я слышал родные голоса, и нежные руки любимой касались моих волос. А теперь всё стихло. Та милая женщина как раз укрывала меня тёплым одеялом, когда её тело ослабло и медленно опустилось на ковёр. На моё королевство пало страшное проклятье, и больше не будет ни прикосновений, ни голосов.

Как я счастлив, что двое самых дорогих для меня людей успели покинуть Элитию. Я чувствую, что они уже далеко. Я уверен в этом так же сильно, как и в том, что однажды они обязательно вернутся ко мне.

Когда до берега оставалось всего полверсты, внезапный порыв сильного ветра чуть было не сбил Селену с ног. А следом на дорогу обрушился шквал высоких волн.

Девушка замерла на месте и обернулась, чтобы в последний раз взглянуть на любимую Элитию. На фоне пепельно-серого неба чернели закруглённые башни с узкими арочными окнами, закрытыми фигурными решётками. Принцесса прожила здесь всю свою жизнь и не могла даже представить себя в каком-то другом месте. Её глаза наполнились слезами, когда она вспомнила тихие семейные вечера в библиотеке, где Герой играл на лире весёлые песенки, Самара вышивала, а король показывал дочери старинные книги с красивыми гравюрами. Неужели это больше никогда не повторится? Вода всё прибывала, затапливая дамбу, и Селене пришлось продолжить свой путь.

Она неслась прочь, звонко отталкиваясь ногами от гладкого булыжника. Сердце бешено колотилось у неё в груди.

Хотела бы она извиниться перед Эстер за то, что не приняла всерьёз её слова насчёт вещего сна. Увидятся ли они когда-нибудь вновь? Принцесса сожалела, что так и не поблагодарила свою добрую служанку за её верность и заботу.

Она огляделась, пытаясь понять, в какую сторону лучше бежать, достигнув берега. Где-то вдалеке раздавался топот копыт, и девушка натянула на голову капюшон мантии. Не хватало ещё, чтобы кто-то заметил, как дочь короля Эллиса бежит ночью прочь от дворца совершенно одна. К счастью, на берегу не было ни души, и она надеялась, что успеет скрыться в лесу до того, как появится всадник.

А небо тем временем становилось всё светлей. В другой день Селена остановилась бы, чтобы насладиться красотой утреннего пейзажа, но сегодня одна мысль о приближающемся рассвете заставляла её вздрагивать от страха. Ещё секунда, и всё непоправимо изменится, как для неё, так и для Элитии.

Она неслась всё быстрее, словно надеясь скрыться от проклятия. Но, увы, это было невозможно. В какой-то момент девушка почувствовала, как её ноги окрепли, и бежать стало значительно легче. Затем она почувствовала странное напряжение в руках, и какой-то внутренний инстинкт подсказал Селене, что если задействовать их, двигаться станет ещё проще. Опустив руки на залитую водой дорогу, она увидела вместо ладоней серо-чёрные копыта, вверх от которых разрасталась белая гладкая шерсть с нежным золотистым отливом. Волосы, которые в течение долгих лет нещадно отстригали покороче, наконец отрасли, превратившись в прекрасную густую гриву. Брызги вырывались из-под сильных ног, рассыпаясь по каменистой дамбе. В сторону берега мчался прекрасный единорог с душой юной принцессы.

Всё изменилось. Солнце встало, но никто на острове не видит его света. На кухне не гремят кастрюли, не слышно звуков повозок и ритмичного шуршания метлы, которой всегда в этот час подметают двор. Я слышу лишь монотонный шум волн и крики взволнованных чаек. Но среди этой симфонии природы не слышится ни единого человеческого голоса.

Все безмолвствуют: торговцы на рынке, городские глашатаи, рыбаки и смелые королевские рыцари. Все вокруг погрузились в сон. Я ощущаю что они рядом со мной, в пространстве, скрытом где-то между жизнью и смертью. Теперь они понимают, что я чувствовал все эти дни.