Ирина Фуллер - Лебединая башня

Омарейл чуть нахмурилась.

– А вы почему не оказались?

Буря метнула на нее раздраженный взгляд, и Омарейл тут же почувствовала кипучую смесь обиды, ревности, разочарования и чего-то еще, что ранило в самое сердце.

– Может, вы у него и спросите?

Встав, Буря яростно бросила на стол салфетку. Она в несколько больших шагов пересекла таверну и вышла на улицу.

– Мне кажется, он не посадил ее в тюрьму из благородства, – заметил Май благоговейно.

Омарейл задумчиво потерла подбородок.

– Может быть. А может быть, все гораздо интереснее. Вот только есть один вопрос: хватит ли ему благородства не выдать меня?

Май серьезно посмотрел на Омарейл.

– Он ведь помог мне сделать поддельные документы, – пояснила она. – Знает, что я – не та, за кого себя выдаю. И знает, что я теперь в розыске.

Несмотря на открывшуюся правду, она не чувствовала опасности. Во-первых, Даррит уже понял бы, что Пилигрим намерен выдать их, да и она, вероятно, уловила бы подозрительные эмоции. Во-вторых, она доверяла ему. Переловить пиратов, которые нарушали закон и грабили мирных жителей, – это доблестно и честно, а выдать попросившую помощи молодую женщину – просто низко.

И теперь больше всего ей хотелось выяснить, почему Буря все еще гуляла на свободе.

Повозка в этот раз была более комфортабельная: с утепленными мягкими, как подушка, стенами, широкими сиденьями, на которые можно было забраться с ногами, большими стеклянными окнами, лампой и даже углями, на которых можно подогревать чугунный чайник с облепиховым чаем.

Пилигрим предпочел сесть снаружи, с извозчиком, поэтому Омарейл и Май устроились на одной скамейке лицом друг к другу, чтобы играть в карты, которые купил для них Даррит. Сам Даррит сел напротив Омарейл, закутался в плащ и предпочел уснуть, прижавшись щетинистой щекой к мягкой обивке повозки. Буря почти всю дорогу задумчиво смотрела в окно.

Картины за окном сменялись с одного живописного пейзажа на другой. Время от времени Омарейл с Маем выглядывали наружу, чтобы полюбоваться петлявшей горной дорогой, что лентой вилась вдоль скалистых мощных стен, или затянутыми туманом ущельями, или вдруг открывающимися взору долинами далеко-далеко внизу. Покачиваясь и усыпляя пассажиров, повозка пересекла горный хребет и к вечеру довезла их – четырех спавших и одного бодрствовавшего – до «Лондрара».

На улице было темно и зябко, но Омарейл с радостью покинула транспортное средство, в котором провела семь часов. Она размяла затекшие мышцы и огляделась. Сколько хватало взора, простиралась тьма, и только несколько домиков чуть впереди приветливо глядели на них желтыми окошками.

– Почему не доехали до постоялого двора? – спросила Буря, будто бы ни к кому конкретно не обращаясь, но всем было ясно, что вопрос был адресован Пилигриму.

Тот бросил на нее недовольный взгляд. Омарейл побоялась, что атмосфера может стать излишне напряженной, поэтому спросила:

– Там что-то случилось?

Она надеялась, что это позволит Пилигриму ответить Буре, будто бы отвечая Омарейл. Или наоборот.

– Мост сломан, не переехать, – ответил он, глядя на принцессу.

Она поплотнее укуталась в плащ, и путники, взяв все свои вещи, отправились пешком к постоялому двору «Лондрар», что на старом языке означало «земля лондов».

Омарейл много читала об этом племени – когда-то оно было самым просвещенным и процветающим. Лонды были искусными мастерами и доблестными воинами, но больше всего они славились своими мудрецами, которые – в отличие от многих других племен – копили знания об устройстве мира и собственной истории и передавали их из поколения в поколение.

Говорят, в одной из библиотек лондов сохранились записи о цивилизации, которая существовала больше тысячи лет назад. Если верить тому, что было написано, когда-то на земле существовало семь отдельных материков и на них жили огромные племена, у каждого был свой язык и своя культура, а наука была настолько развита, что люди умели летать к звездам и нырять в глубины океана, проникать в недра земли и передавать информацию через воздух на огромные расстояния.

Сам Сол, первый Король, отец династии Доминасолис, был родом из лондов. Когда он был ребенком, вся его семья перебралась южнее, но Сол всегда помнил свои корни.

Мост действительно был сломан, небольшая река, что отделяла их от «Лондрара», шумно текла по узкому каменистому желобу.

– Придется переходить вброд, – констатировал Пилигрим и начал спускаться по склону.

– Вброд?! – воскликнула Омарейл, с ужасом глядя на бурный поток.

Вода, должно быть, была ледяная.

– Мы же окоченеем!

Даррит молча подал ей руку, чтобы помочь спуститься к реке.

– Может, есть другой способ? – продолжала Омарейл. – Мы же можем серьезно заболеть. Нельзя лезть в такую холодную воду! Наверняка где-то река кончается. Не так ли? Это просто опас…

Пилигрим накрутил на руку подол плаща и шагнул в бурный поток. Сперва воды было по колено, затем она стала доставать до бедер – это было самое глубокое место, которое Пилигрим постарался пройти как можно быстрее. Как только он оказался на другом берегу, подтвердив таким образом возможность пересечь реку вброд, в воду шагнула Буря. За ней следом, стиснув зубы, пошел Май. Он старался выглядеть мужественно, но в самом глубоком месте все же выкрикнул несколько весьма неприличных слов и побежал, поднимая брызги воды…

Омарейл с ужасом взирала на перебиравшихся на тот берег людей. Она пыталась убедить себя, что могла сделать это так же, как и они. Но одна мысль о том, чтобы намочить ноги, ужасала ее.

Даррит все еще держал Омарейл за руку. Вдруг он неожиданно ловко притянул ее, подхватил и понес к реке. Прижимая принцессу к себе, Даррит стиснул зубы и шагнул в воду. Он шел медленно, так как боялся поскользнуться на мокрых камнях на дне реки и уронить Омарейл. Прежде она не видела его лицо так близко, а теперь могла рассмотреть широкие, нахмуренные брови, аккуратный нос и хитроватые глаза с длинными ресницами. И шрам, конечно. Глубокий, неровный, чуть приподнимавший уголок губ в жутковатой усмешке, он чужеродно смотрелся на этом благородном лице.

Осторожно опустив Омарейл на землю на другом берегу реки, Даррит принялся отжимать полы своего плаща. Она чуть смущенно поблагодарила его.

– Давайте поживее, не хватало еще нам всем сдохнуть от пневмонии, – бросила Буря и направилась вперед уверенными шагами.

На постоялом дворе их ждал скромный ужин из вчерашней тушеной капусты с немного подсохшим хлебом. Гости в «Лондраре» были нечастым явлением, их никто не ждал. Но это означало, что свободных спален было достаточно, чтобы каждый разместился в своей собственной.