Ллойд Александер - Замок Ллира [litres]

Некоторое время он беззвучно шевелил губами и вдруг присвистнул.

– Я много странствовал, – сказал Ффлеуддур, – и немало узнал, в частности, что не стоит лезть не в свое дело… Боюсь, именно этим твой Глеу и занимался. Он действительно искал зелье, чтобы стать больше и сильнее. Если башмаки, которые вон там валяются, на самом деле его, – бард указал на угол, заваленный всякой рухлядью, – то вырасти ему впрямь бы не помешало.

В углу, наполовину запорошенные сухими листьями, лежали поношенные башмаки. Они с трудом влезли бы на детскую ногу, и Тарен, глядя на эти жалкие обноски, представил себе одинокого, беззащитного человечка, их владельца.

– Он, должно быть, ужасно старательный малый, – продолжал Ффлеуддур. – Смотрите, как он подробно, до мелочей описывает все, что сделал. Он перечислил все возможные рецепты. Но что касается состава этих зелий, – бард сделал кислое лицо, – то я – брр – предпочел бы не думать об этой гадости.

– Ну почему же! – восторженно воскликнул принц Рун. – Это интересно. Не попробовать ли нам самим? Было бы забавно посмотреть, что из этого выйдет.

– Нет, нет! – закричал Гурги. – Гурги не станет пробовать эти опасные, отвратительные мазьки и грязьки!

– И я тоже, – продолжал Ффлеуддур. – Да и Глеу не стал. Не хотел пить зелье, пока не убедится, что оно действует как надо. Вполне разумно.

Ффлеуддур еще раз проглядел листки.

– Из того, что здесь накалякано, я понял, как он действовал. Он поймал дикую горную кошку, маленькую, наверное, потому что и сам был крохотулькой. Принес ее домой, посадил в клетку и поил своим зельем.

– Несчастное существо, – сказал Тарен.

– И то верно, – согласился бард, – не хотел бы я быть на месте той кошки. Хотя он-то мог ее даже любить и, смотрите, дал ей имя. Вот оно тут записано: Ллиан. Он, вероятно, с ней хорошо обращался, если не считать того ужасного зелья, которым ее пичкал. Жил он одиноко, а кошка – какое-никакое общество.

Ффлеуддур взял следующую страницу.

– Ага! Наконец это произошло! – продолжал он. – А какой почерк – видно, что Глеу был возбужден. Ллиан начала расти. Глеу здесь отмечает, что ему пришлось сделать новую клетку. А потом еще одну. Как он, должно быть, был доволен! С легкостью могу вообразить, как этот коротышка радовался и варил зелье изо всех сил.

Ффлеуддур открыл последнюю страницу.

– Ну вот и все, – сказал он. – Дальше ничего не разберешь – мыши обгрызли пергамент. Пропал и последний рецепт Глеу. А что касается Ллиан, то она вместе с Глеу тоже исчезла.

Тарен молча разглядывал перевернутые стулья, опрокинутые горшки и сиротливо лежащие в углу башмачки.

– Глеу, наверное, ушел, – задумчиво проговорил он. – Но мне почему-то кажется, что ушел он недалеко.

– То есть? – не понял бард. – О, я догадался, что ты имеешь в виду! – воскликнул он, вздрогнув. – Это произошло… внезапно, не так ли? Как я понимаю, Глеу – человек аккуратный. Он не оставил бы свою хижину в таком разоренном и неприглядном виде. И не ушел бы без башмаков, босиком. Несчастный коротышка, – вздохнул он. – Это только подтверждает мою мысль, что нельзя совать нос не в свое дело. В благодарность за все Глеу, должно быть, проглотили. И если ты спросишь меня, то я отвечу, что самым мудрым будет для нас убраться отсюда, и поскорее.

Тарен согласно кивнул и поднялся на ноги. В это мгновение раздалось лошадиное ржание и бешеный стук копыт.

– Лошади! – вскричал Тарен, кидаясь к двери.

Но не успел он добежать, как дверь слетела с петель. Тарен схватился за меч и отступил назад. На него прыгнула огромная тень.

Клинок Тарена, завертевшись в воздухе, отлетел в сторону, а сам он упал ничком, закрывая голову. Огромный зверь перелетел через него и завизжал от ярости. Все бывшие в хижине в ужасе бросились врассыпную.

Среди беспорядочно падающих скамей и табуретов, вороха поднявшихся в воздух сухих листьев Тарен увидел Ффлеуддура: тот вспрыгнул на стол и угодил в паутину, облепившую его с головы до ног. Принц Рун тщетно попытался залезть в дымоход, но не втиснулся и теперь съежился в очаге. Гурги сжался в комочек в углу и пронзительно визжал:

– По-помогите! О, помогите! Спасите бедную, слабую голову Гурги от злобен и зубей!

– Это Ллиан! – вскричал Тарен.

– Она самая! – откликнулся Ффлеуддур. – Теперь уж я знаю наверняка, в чьем желудке пропал Глеу!

Протяжный вой вырвался из горла страшилища, на секунду прервался рычащим клокотанием и вновь наполнил хижину. Кошка замерла, собравшись для нового прыжка. Тарен, сидя на полу, впервые ее разглядел.

Хотя Глеу и описывал рост Ллиан, Тарен и вообразить себе не мог, что горная кошка может вымахать до такой величины. Стоя, зверь был ростом с лошадь, но более поджарый, гибкий и длинный. Только хвост гигантской кошки был толщиной с руку Тарена и протянулся через всю хижину. Мех густой и лоснящийся, рыжевато-коричневый, отливающий золотом, пестрящий черными и оранжевыми пятнами. Живот светлый, с редкими черными подпалинами. Кончики ушей увенчивались пушистыми кисточками. Пучки шерсти топорщились по углам страшных, мощных челюстей. Длинные усы подергивались. Злобные желтые глаза перебегали от одной жертвы к другой. Ллиан ощерилась, и Тарен увидел острые белые клыки, готовые вонзиться в каждого, кто попадется ей в лапы.

Огромная кошка повернула голову в сторону Тарена и стала, изгибаясь, ползти к нему. Воспользовавшись этим, Ффлеуддур выхватил меч и, весь опутанный липкой паутиной, спрыгнул со стола прямо на зверя. Он громко кричал и бешено размахивал мечом. Ллиан мгновенно повернулась. Ударом хвоста она отшвырнула Тарена в угол хижины. Тяжелая лапа мелькнула в воздухе. Движение было таким быстрым, что Тарен увидел лишь, как меч изумленного барда, звеня и кувыркаясь, вылетел в дверной проем, а сам Ффлеуддур грохнулся на пол.

Зверь фыркнул. Напряжение волнами прошло по его гибкому телу. Повернувшись снова к Тарену, Ллиан прижалась к земле, усы ее поднялись, шея вытянулась. Она медленно подползала все ближе и ближе. Тарен, не смея пошевелиться, затаил дыхание. Ллиан кружила вокруг него, принюхиваясь к воздуху. Краем глаза Тарен заметил, что бард пытается подняться на ноги, и велел тому не шевелиться.

– Кажется, ей просто любопытно, – прошептал Тарен. – В противном случае она уже давно разорвала бы нас на куски. Не двигайся, и она, может быть, уйдет.

– Мне радостно слышать то, о чем ты говоришь, – ответил Ффлеуддур сдавленным голосом, – и когда она будет есть меня, я буду утешаться тем, что она делает это из любопытства.