Максим Майнер - Норвуд [litres]

– Снадобья, Норвуд, – негромко сказал он, заметив, что я смотрю на него. – В последние дни я злоупотреблял зельями и снадобьями…

– Господин Глен, представляете, люди здесь поклоняются одному из древних богов! – Мне очень хотелось обсудить эту нелепицу.

– Знаю, Норвуд.

– Я читал про такое в старых книгах, но не думал, что кто-то до сих пор верит в это!

Мне было непонятно, почему интерфектор не разделяет моего недоумения.

– Суеверия проникают глубоко… Особенно в деревнях, Норвуд. Если тебе когда-нибудь доведется попутешествовать, будешь поражен, каких дремучих представлений придерживаются иногда люди.

– Но здесь же до города рукой подать, господин Глен! Почему у нас никто ни о каком Инисе даже не слышал?

– Потому что местные об этом не говорили, Норвуд. Да и вряд ли они так уж рьяно чтили этого божка… Пока привычный мир не начал рушиться.

– Неужели они всерьез думают, что какой-то Инис сможет защитить их от мертвяков? – Я усмехнулся.

– Гораздо хуже не то, что они думают, Норвуд, – нахмурился господин Глен, – а то, что они собираются делать…

Я не понял, что имеет в виду интерфектор, но спросить не успел – за тонкими стенами раздались шаги, а затем дверь отворилась и в сарай заглянул какой-то вихрастый мальчонка.

– Золька! – прошептал он. – Золька! Беги скорее отсюда! Батька сказал, что тебя сегодня…

Голова исчезла так же неожиданно, как появилась, а снаружи послышалась какая-то возня, перемежавшаяся негромкими вскриками.

– Норвуд, дверь открыта, – загремел цепями интерфектор. – Беги и постарайся добраться до Сильного города. Предупреди всех о мертвяках!

Мастер Фонтен уже взвалил Френсис на плечо, а остальные пленники осторожно приближались к выходу.

– А как же вы? – Оставлять господина Глена не хотелось.

Вместо ответа интерфектор показал скованные руки.

– Беги, – повторил он и добавил: – Как видишь, местные рассчитывают не только на помощь своего божка, но и на мои знания, а значит, ничего со мной не сделают.

Мне хотелось многое ему сказать, но я понимал, что времени нет – нужно пользоваться подвернувшейся возможностью. Бросать старшего товарища было стыдно, но я все-таки спешно выскочил за дверь, обещая себе обязательно вернуться сразу, как получится.

Однако оказалось, что возвращаться не потребуется – мы просто не сможем никуда убежать, потому как снаружи нас поджидало, похоже, все население деревни. Люди толпой стояли в темноте, и рассмотреть, сколько их, не представлялось возможным.

– Куда собралися-то? – проворчал староста, находившийся ближе всех.

Рядом с ним, понуро уставившись в землю, стоял мальчонка, открывший дверь. Жаль, что он не сделал этого чуточку раньше…

– Чаво молчите? – раздался голос из толпы. – Бежать удумали?

Не дождавшись ответа, староста сказал:

– Девку, которая лежмя лежала весь день, мужика с дырой в ноге и мелкую, что моего сына охмурила, сюда давайте…

– Я не буду вам помогать, если сделаете с ними хоть что-нибудь, – раздался из сарая голос господина Глена.

– Как быть-то? – негромко спросил староста, обращаясь к кому-то, стоявшему в темноте.

– Стрельните по ним разок да сами заберите кого нужно, – раздался скрипучий старческий голос.

Воздух наполнился свистом, и я почти одновременно получил три удара – в живот, плечо и лоб. Спустя мгновение, оказавшись на земле, сообразил, что стрелы, которыми нас осыпали, не имели наконечников, поэтому серьезных травм опасаться не стоило. Однако было очень больно.

«Откуда у деревенских столько луков, если охотиться с ними в окрестностях города запрещено?» – Я несвоевременно расстроился из-за ненадлежащего соблюдения местными жителями распоряжений бургомистра.

– Хватайте девок, – снова проскрипел неизвестный голос. – А ранетый так из сарая и не выбрался…

Сбоку раздавались выкрики мастера Фонтена, который старался защитить Френсис, а надо мной нависли едва различимые во мраке фигуры. Попытка броситься на помощь товарищу закончилась тем, что меня без затей огрели палкой по спине, а потом, когда я на мгновение замер, добавили еще и по затылку.

Вспышка – и красноватые, похожие на искры точки в глазах. Они кружились, увлекая меня в пучину беспамятства, но я смог справиться с ними, уцепившись пальцами за траву. Однако ни о каком сопротивлении речи уже не шло, и крестьяне спокойно забрали тех, кто им был нужен.

– Остальных вяжите и тоже тащите в круг, – сказал староста, посовещавшись со скрюченной старухой, которая оказалась обладательницей скрипучего голоса. – Пущай поглядят!

Чьи-то сильные лапищи ухватили меня за волосы и заставили подняться на ноги. Вопреки распоряжению мои руки никто связывать не стал – видимо, я не внушал особенных опасений.

Подгоняемые тычками, мы плелись куда-то, петляя между домов и яблонь, пока не вышли на небольшую полянку, посреди которой темнели три столба и огромная куча дров.

– Сухие? – деловито поинтересовалась старуха.

– Обижаешь, матушка! – протянул староста.

– Это хорошо. Иначе они задохнутся, а не сжарятся… А ведь наш господарь повелевает огнем, а не дымом.

Я не знал, что делать. Пусть руки не были связаны, но рядом стоял один из крестьян, судя по усам, тот самый, что днем отвесил мне оплеуху. В руках он сжимал дубину, а за поясом виднелся нож. Чуть подальше находилось еще несколько вооруженных мужиков, но большая часть была занята тем, что привязывала пленников к столбам.

– Отпустите ее, твари! – вместо крика из горла мастера Фонтена вырывался сиплый свист – кто-то сдавил его шею локтем.

– Ай, люди, – голосила Золька, которую держали сразу несколько человек. – Что же вы хуже упырыщ-то?

Жатэнэ с молчаливой яростью бросалась на всех окружающих, пытаясь помочь девчушке, но вскоре одному из мужиков это надоело, и он мимоходом ткнул ее рукоятью топора в висок.

Вскоре все столбы оказались заняты. И если Френсис, вновь лишившаяся чувств, буквально висела на веревках, а господин Варден тратил последние силы, пытаясь справиться с болью в раненой ноге, то Золька не прекращала бороться и билась, словно рыба, угодившая в сеть.

– Сегодня наш господарь Инис получит новых слуг! – заверещала вдруг старуха.

И ее слова сопровождались стуком кремня о кресало…

Россыпь искр в темноте выглядела красиво, и я на несколько мгновений засмотрелся на пляску вспыхивающих и гаснущих огоньков, падающих на невидимый трут. Наконец он задымил, затлел и родил небольшое, но уже настоящее пламя, от которого сразу же подожгли пару факелов.

Простые палки, обмотанные промасленными тряпицами, горели недолго, копоти давали много, но в кромешной мгле и этого красноватого света было вполне достаточно.