Дилан Фэрроу - Безмолвные [litres]

Внезапно я понимаю.

Вся эта комната заполнена гондольскими идолами. Кто-то пытался сжечь эти запрещенные предметы.

Ма тоже однажды пыталась сжечь бычка Кирана. Тогда это тоже не сработало.

У меня голова идет кругом. Убийца Ма забрал это из моего дома, а значит, они знали, что нам есть что скрывать. Но они тоже были в этой комнате. Мое дыхание становится прерывистым. Я все ближе подхожу к истине и вдруг начинаю бояться, что же она принесет.

Свет мигает, отвлекая мое внимание от вопросов. Я сжимаю быка в кулаке и быстро поворачиваюсь к двери.

Фигура в плаще движется как тень, поднимающаяся в темноте. Капюшон скрывает его лицо. В одной руке он держит незажженный факел, а в другой – канистру с маслом.

Может, это убийца Ма? Я отпрянула назад, крепко сжимая фигурку быка.

– Кто ты такой? – мой голос срывается, когда я отступаю назад, опрокидывая предметы и бумаги. Они с грохотом падают на землю.

Человек игнорирует меня и что-то бормочет себе под нос. Факел вспыхивает с новой силой. Прежде чем я понимаю, что происходит, он выливает масло на пол, и тошнотворный ядовитый запах проникает в комнату.

Я пытаюсь бежать, но порыв ветра швыряет меня на полку, опрокидывая ее содержимое на пол.

Кем бы ни был этот бард, он очень сильный. Слишком.

Я испускаю стон и падаю на пол. Схватившись за живот от боли, я смотрю на барда, стоящего надо мной. Одним быстрым движением он выхватывает быка из моих рук и пинает меня в живот.

Ударная волна боли проходит сквозь меня, и я сгибаюсь пополам. Бард роняет факел. Ярко-оранжевые языки пламени лижут края металлических полок и столов. Не пройдет много времени, прежде чем маленькое пространство будет поглощено.

Я задыхаюсь от дыма, как и в тот раз в горящем трактире, который подожгли бандиты. Густой дым обвивается вокруг моего горла, как змея.

Бард оборачивается. Мои руки хватаются за ближайший предмет – деревянный ящик, в котором хранились фигурки животных. Он горит.

Я изо всех сил швыряю его в удаляющуюся фигуру. Он сильно бьет барда по левой руке, рассекая перчатку. Бард взвизгивает от боли и исчезает на лестнице.

У меня кружится голова, когда огонь подползает ближе к тому месту, где я лежу. Я в ловушке. Пламя лижет подошву моего сапога, а дым сильнее сдавливает горло, и я теряю сознание.

– Шай! Просыпайся. Ты меня слышишь? Шай!

Глубокий голос прорывается сквозь темноту моего сознания. Мои глаза распахиваются. Вспышка холодного воздуха обжигает, и я зажмуриваюсь. Я отчаянно кашляю и отползаю подальше.

– Отойди от меня! – я кричу. – Не прикасайся ко мне!

Все, что я вижу и чувствую, – горящая комната. Бард возвращается, чтобы прикончить меня. Жара. Бык Кирана…

– Спокойно, спокойно, – нежная рука на моем плече опускает меня. – Ты в безопасности. Ты вдохнула немного дыма.

Расплывчатое лицо Равода нависает надо мной, его брови плотно сдвинуты. Мы на одной из крыш замка.

– Ты спас мне жизнь? – мой голос неприятно скрипит, как будто песок застрял в груди. – Как я сюда попала?

Равод протягивает мне металлическую флягу.

– Поспокойнее. Сначала выпей это.

– Что это?

– Вода, – говорит он, – и я не хочу больше ничего слышать, пока ты не выпьешь все до дна.

Я повинуюсь без дальнейших уговоров, и мы погружаемся в уютное молчание. Я то потягиваю воду, то кашляю под пристальным взглядом Равода.

Мои глаза медленно привыкают, и наше местоположение наконец-то становится мне понятно. Мы находимся в задней части замка, с видом на горы и элегантный сад внизу. Над головой звезды начинают уступать место сероватому свету рассвета.

Он отражается от кожи Равода, и кажется, что он сделан из лунного света. Если не считать темного пятна сажи на щеке. Края его одежды опалены.

Я допиваю воду и возвращаю ему флягу.

– Как ты меня нашел? – спрашиваю я. Он кивает, снимает с пояса вторую флягу и протягивает мне. – Спасибо, – говорю я.

– Пей.

Я задумчиво делаю глоток воды, но опускаю флягу, когда моя озадаченность, наконец, прорывается на поверхность.

Равод неловко переминается с ноги на ногу.

– Я шел в спальню, но когда открыл дверь, она каким-то образом оказалась на лестнице в разрушенной башне, – он делает тревожную паузу, – я уже собирался повернуть назад, когда услышал твой голос. Ходит слух, легенда на самом деле, что замок приведет некоторых людей туда, куда им нужно идти, – он делает паузу, кусая губы. – Похоже, я как раз успел вовремя. Еще немного – и ты могла бы получить серьезные травмы. Или еще хуже, – его голос срывается на последнем слове.

Я долго молчу.

– Дай мне взглянуть на твою руку, – наконец говорю я, – левую.

– Но зачем?

– Пожалуйста, я должна это увидеть.

Мне нужно знать, что это не он устроил пожар.

Равод медленно показывает мне руку в перчатке. В его глазах столько вопросов, но я не могу смотреть на него.

Равод ни о чем меня не спрашивает, выставляя обе руки. Его перчатка не повреждена.

– Сними свою перчатку.

Он знает. Его рука безупречна. Я быстро перевожу взгляд на его рот. Он не использует благословение.

Он не тот, кто напал на меня в башне.

При этом осознании я чувствую, что падаю в пропасть.

– Я была так близко, – шепчу я.

– Что там произошло? – спрашивает Равод.

Я шмыгаю носом, что перерастает в новый приступ кашля, и делаю еще несколько глотков воды, прежде чем ответить.

– Там был еще один бард, но я не видела его лица. Он или она подожгли комнату. Я не могла сопротивляться. Мне удалось только швырнуть в него горящим деревом. Очевидно, это не очень помогло.

Его тело напрягается.

– Кто бы он ни был, я найду этого барда. Это нарушение всего, за что мы выступаем.

– Здесь гораздо больше, чем нападение злого барда, – я спокойно смотрю на него.

– В башне были кое-какие вещи, – говорит Равод, – Мне бы не хотелось думать, что ты замешана в этом деле.

– Если ты думаешь, что это так, зачем спас меня? – спрашиваю я. – Я была там в поисках ответов, не более и не менее.

Губы Равода сжимаются в тонкую линию, и он отворачивается, задумчиво глядя на горы.

– Я верю тебе, – медленно произносит он. Его голос спокоен, как будто он какое-то время сдерживался, чтобы не сказать эти слова. – Я долго не хотел этого делать. Но как только ты указала на трещины, я не мог не заметить, насколько они глубоки на самом деле, – говорит он, делая паузу, – и я все время знал, что они там, просто не хотел их видеть.

– Равод, ты ни в чем не виноват, – я осторожно кладу руку ему на плечо. Он вздрагивает, и я думаю, что он собирается отстраниться, но он немного расслабляется.

– Башня рушится, бард пытается убить тебя, Катал поместил тебя в лазарет… – он шепчет, и произнесение этих слов, кажется, наконец позволяет ему понять, что они означают. Его лицо искажается от отвращения. – Шай, Монтана умирает. Для этого должна быть причина.