Джонатан Френч - Серые ублюдки [litres]

– Скорее, позволяет ей управлять собой. Не знаю. Не уверен, что понимаю это чародейство.

– Зато Штукарь может.

Шакал проговорил это тихо, почти себе под нос, но угрюмость на лице Певчего сменилась зловещей решимостью.

– И на что он способен?

Голову Шакала заполонили разные картины. Чародей стоит в Горниле и не обжигается. Месиво не может двинуться с места из-за дыма. Самого Месителя охватывает живое огненное дыхание. Орк-убийца кричит после смерти.

– На что угодно, – только и смог ответить Шакал.

Певчий со вздохом провел рукой по своей серебристой гриве.

– За время, что ты провел с ним, этот тюрбан ничего не сказал такого, что помогло бы нам понять его замысел?

Медленно начав рассказ, Шакал выложил все. Внезапное появление Штукаря, их путешествие в Топи Старой девы, обещание помочь Шакалу стать вождем в обмен на неназванную услугу – все. Когда он закончил рассказ, Певчий долго сидел, сдвинув брови.

– Он сказал: «только Серые ублюдки годятся»? Это были его слова?

Шакал кивнул.

– Сказал, что хотел увидеть Уль-вундулас… прежде чем его не станет.

– Копье мне в задницу, – выругался Певчий. – Раз он выделил Ублюдков, это значит, ему зачем-то нужен Ваятель. Потому что Ваятель – единственный, кто делает нас особенными среди других копыт.

– Нас? – заметил Шакал.

Певчий сверкнул на него глазами.

– А ты скажи, что уже не чувствуешь себя в их ряду.

Шакал ничего не ответил.

Певчий, увидев, что его слова возымели действие, хлопнул Шакала по спине.

– Так что будем делать, Ублюдок?

– Попытаемся вместе сделать то, чего не смогли по отдельности, – ответил Шакал. – Спасем наше копыто.

– Уверен? – спросил его Певчий с ухмылкой, обведя рукой тьму. – Перед тобой вся Гиспарта, а за ней Анвилья. Можешь рвануть туда, устроиться наемником. Может, станешь блудником. Готов поспорить, там есть немало знатных женщин, которые заплатили бы за то, чтобы симпатичный полуорк отлизал их щелки.

Шакал улыбнулся и покачал головой.

– Уделье – мой дом, Печный. Куча кишок, хрящей и измазанных дерьмом внутренностей, по словам одной знакомой шлюхи. Это неважно. Все равно дом. И если Штукарь думает, что всего этого скоро не станет, значит, он что-то знает. Я думаю, Уделья может не стать, только если его кто-то отнимет. Так кто? Гиспарта или тяжаки? Штукарь явно думает, что это кто-то из них. И как бы то ни было, мы не можем этого допустить.

– Не можем, – согласился Певчий, поднимаясь. – Итак, он знает больше нас. А кто знает больше его?

– Другой чародей, – предположил Шакал.

Певчий кивнул на север.

– Там таких много.

– А там один, – сказал Шакал, указывая подбородком на юг, в сторону Уль-вундуласа. – Он знает Уделье. К тому же, если пойдем на север, я могу опьянеть от запаха благородных щелок и уже никогда не вернусь.

– Тогда в кастиль. – Певчий усмехнулся. – Думаешь, они нас впустят?

– Уверен, что да.

– Почему?

Шакал пожал плечами.

– Кое-кто там очень хочет меня повесить.

Санчо завопил, когда Шакал выбил ногой дверь в его спальню. Такой пронзительный вопль мог быть вызван либо его потрясением, либо тем, что девка, обхватившая ртом его член, случайно прикусила его от удивления. Когда Шакал ворвался в комнату, она быстро отползла в угол. Санчо попытался встать, но паника и спущенные до лодыжек штаны, словно сговорившись, поставили ему подножку. Он завалился на стул, с которого вставал, и вместе с ним рухнул на пол. Шакал отбросил перевернутый стул с дороги и наступил каблуком на мелкий потный отросток бордельщика, едва выступающий между его жирных бедер. Санчо снова завопил и выпучил глаза, когда Шакал склонился над ним.

– Где ты нашел девку из Рогов? – проревел полуорк. Времени оставалось немного, и нужды сохранять тишину не было.

Санчо попытался произнести имя нападчика, но получилось только: «Ша».

Шакал метнул взгляд на шлюху в углу. Новенькая из Анвильи, которая была с Делией, когда он здесь развлекался в ночь перед тем, как Блажка убила Гарсию.

– Все в порядке, милая, – заверил ее Шакал. – Тебя здесь не тронут.

Убрав ногу с паха Санчо, он нагнулся и приподнял жирдяя над полом, крутанув его перед собой. Шакал хотел, чтобы широкая спина бордельщика отделяла его от двери, на случай если ребята Бермудо решат ворваться сюда с боем.

– Где, Санчо? – с вызовом спросил Шакал, наотмашь ударяя толстяка по губам.

Голова бордельщика откинулась назад, и черная щетина на его щеках окрасилась кровью.

– Шакал, – проныл он, – тебя изгнали. Я слышал…

– Правильно слышал! У меня больше нет копыта, жирдяй. Мне нечего терять, и меня ничто не держит. И это случилось отчасти по твоей вине. Так что говори! Говори, пока я тебя на котлеты не пустил!

Несмотря на угрозы, Шакал не вынимал свой клинок из ножен. Он даже не взял с собой тренчало, оставив его Певчему. От оружия не было толку, если солдаты захотят немедленно его убить. Грубо тряхнув Санчо, Шакал заглянул ему прямо в лицо.

– Я хочу знать, где ты нашел девку из Рогов, которую насиловали орки.

– Но я… Я не…

Шакал въехал коленом Санчо в живот.

– Только попробуй мне еще раз соврать!

Бордельщик согнулся пополам, исходя хрипами и рвотными позывами. Шакал опять заставил его сесть ровно.

– Давай выворачивай все, что у тебя в кишках, говнюк жирный, не то так запинаю, что сами через глотку вылезут.

Санчо слабо покачал головой, и с его трясущихся губ слетела розовая нить слюны.

– Меситель сказал мне, что заплатил за нее, – сказал Шакал. – А деньги у него точно были. Где еще он бы ее нашел, как не здесь?

Сквозь страх и боль в глазах Санчо сквозил вызов.

– У меня никогда не было той траханой эльфийки! – воскликнул он, дрожа от бессильного гнева. – Я говорил Игнасио, что это ошибка. Нельзя брать эльфов из Псового ущелья, он это знал! Я сказал ему отдать ее Месителю, и дело с концом.

Сбитый с толку, Шакал почувствовал, как кровь заиграла у него в жилах.

– Игнасио? О чем ты вообще? – спросил он с напором, почти подняв бордельщика с пола за грязную тунику. Но Санчо едва его слышал.

– Что мне… во имя всех траханых щелей, что мне было делать? – бормотал он. Его гнев остывал так же быстро, как вспыхнул, оставив его без сил. – Какой у меня был выбор, когда я оказался между Месителем и капитаном кастили?

Отбросив всякую осторожность, Шакал выхватил нож со своего пояса и плашмя приставил лезвие к достоинству Санчо. Бордельщик замер, прикосновение холодного металла заставило его сосредоточиться.

– Выбор? – прошипел Шакал. – Я дам тебе два. Говори нормально и оставайся целым, либо продолжай мямлить и останешься кастратом.

Шакал еще никогда не слышал, чтобы человек говорил, не вдохнув перед этим, но Санчо каким-то образом это удалось.