Джонатан Френч - Серые ублюдки [litres]

– Игнасио иногда приводит остроухих из Гиспарты. Рабов, по одному, не больше. Их легче спрятать среди других девок. Они остаются тут, пока не приходит Меситель. Он платит монетами. Вот и все. Я просто держу их у себя день-другой, а потом беру свою долю.

В коридоре послышался скрип сапог. Кавалеро Бермудо – все четверо оставшихся в борделе. Но приближались они, не торопясь. Шакал пока их не видел, но слух подсказал ему, что они подступали осторожно, будто желая выяснить, что происходит, прежде чем вступить в дело. Санчо был не из тех, кто заслуживал их самоотверженности.

– А та из Рогов? – прорычал Шакал, понизив голос. – Когда она здесь была?

– Я же тебе сказал, – тихо промямлил Санчо, – не была она здесь. Не больше минуты. Я отказался ее брать. Послал Игнасио на хрен. Этот урод, наверное, обалдел от жадности, если рискнул взять девку из Рогов.

– Когда это было?

– В ночь перед тем, как Ублажка проткнула череп тому щеглу.

– Дерьмо свиное! – вскрикнул Шакал. – Мы же здесь были! Овес, Блажка и я!

– Были, – передразнил его Санчо. – Пили и трахались. Как всегда.

Шакал застыл в оцепенении. Прежде некий шепоток едва слышно твердил ему, что здесь причастен Ваятель, что старику удалось скрыть ото всех свою роль в этом. Но теперь этот шепот умолк. Синица была здесь до того, как убили Гарсию. Она никогда не была платой за избавление от тела, она лишь была одной из многих, проданных в отвратительной сделке, рожденной в жадности и сговоре троих отвратительных мужчин. И Меситель сам ему это сказал! Он сказал Шакалу, что не ведал о делах своего капитана, но он имел в виду не капитана Ублюдков, а того, кто работал на них. Долбаного Игнасио!

Она была здесь и ушла, пока Шакал был ослеплен охочими телами и оглушен льющимся пойлом.

За плечом Санчо из-за дверного косяка выглянула защищенная шлемом голова.

Пора поиграть.

Быстро убрав лезвие в ножны, Шакал ударил Санчо по челюсти. Тогда кавалеро ворвались в комнату с мечами наперевес.

Шакал, не вынимая тальвара из ножен, схватил стул и разбил его о нагрудник первого вошедшего в дверь. Тот врезался в стену и, выругавшись, приземлился на задницу. В тесном помещении от мечей было мало толку. Потолок здесь был низкий, и чем больше людей сюда входило, тем труднее становилось двигаться. Отразив остатками стула неуклюжий выпад мечом, Шакал пнул нападавшего по колену. Когда противник скрючился от боли, Шакал схватил его за плюмаж шлема и потянул вниз. Тот, и так потерявший равновесие, повалился на пол. Один из оставшихся двоих оказался поумнее и попытался ткнуть Шакала мечом, но его скорость явно уступала уму. Уклонившись от лезвия, Шакал ухватил солдата за запястье и хорошенько ударил по локтю. Испустив крик, кавалеро выронил меч, и Шакал, взяв его за руку, толкнул его в последнего противника. Оба мужчины рухнули на пол, громыхнув нагрудниками.

Первый солдат очнулся и уже поднимался на ноги. Шакал подскочил к нему и выбил меч из его руки, но позволил встать. Нужно было обратить все в потасовку. Шакал бил кулаками, пинал ногами, стараясь разозлить кавалеро, не нанося серьезных травм. Но дрался он яростнее, чем хотел, – пыл подогревали откровения Санчо. Шакал пришел сюда специально, чтобы его увели в кастиль без лишних подозрений. Там он надеялся получить ответы, но здесь нашел только новые вопросы. Шакала уже тошнило от загадок и обмана, поэтому он был вне себя.

Вскоре невозможно было сказать, кому больше повезло остаться в живых в этой схватке – Шакалу или кавалеро. Он почти не чувствовал их ударов, большинство которых пропускал, а когда упал, позволив солдатам себя одолеть, у двоих из них недоставало зубов. Тяжело дышащего Шакала подняли на ноги, заломили ему руки.

Бордельщик натянул штаны до приемлемого уровня и нашел в себе достаточно мужества, чтобы подойти к Шакалу и ударить его в живот, пока его держали кавалеро.

Шакал рассмеялся.

– Тебе только шлюх драть, жирдяй ты мелкочленный.

Санчо пригладил сальные волосы и шмыгнул носом. На его лице появилась жалкая улыбочка.

– И буду, – прошептал бордельщик, наклоняясь к нему. – Знаешь, Шакал, я торговал щелками еще мальчишкой. Сначала на улицах Магерита – собирал плату, пока мои сестры раздвигали ноги в канавах. И я давно научился распознавать людей, у которых есть чувства к монетным щелкам. Так что ты должен знать, чернявый, что когда мне захочется побить кого-нибудь из своих шлюх, то я начну с Делии.

Шакал тоже улыбнулся ему.

– А ты должен знать, что когда я выйду из кастили и начну убивать, я начну с тебя.

Когда кавалеро выводили Шакала из комнаты, он не сводил с Санчо сурового взгляда. Бордельщик хоть и сумел сохранить улыбку, но его обычно румяное лицо заметно побледнело.

Во дворе кавалеро отняли у Шакала его клинки и надели наручники, прежде чем перекинуть через спину мула. Кровь прилила к лицу Шакала, и ему оставалось только дождаться, пока его привяжут веревками.

Кавалеро оседлали лошадей, и один поехал спереди, другой повел мула, а еще двое держали тыл. Следующие несколько миль Шакал только глотал пыль. А где-то сзади, скрытый среди кустов и вызванных жарой волнистых призраков, за ними крался Певчий. Он должен был убедиться, что Шакал попадет в кастиль, потом дождаться утра и явиться в гарнизон, назвавшись добровольным разведчиком. У старого трикрата была в Уделье крепкая репутация – хиляки были бы дураками, если бы его не взяли. По крайней мере ему позволят войти в ворота и поговорить с одним из капитанов. Они рассчитывали, что это будет Игнасио, но Шакал не ожидал, что тот окажется связан темными делами с Месителем. Капитан был неисправимой кучей дерьма, но чтоб продавать в рабство эльфов? Еще и не кому иному, как Месителю, для неизвестных извращенных целей. Это многое меняло.

Шакал подумывал разозлить кавалеро оскорблениями. Если он вынудит их себя побить, если будет похоже, что они собираются его убить, Певчий несомненно вмешается. Это было бы не совсем по плану, но если Санчо донесет Игнасио о том, что теперь знает Шакал, его путь к виселице окажется весьма быстрым.

Однако бордельщик ничего не рассказал кавалеро, пришедшим ему на помощь. Они были из знати, подчиненными Бермудо.

Шакал усмехнулся, с его лица капал пот.

Бермудо знал. Вот почему он, видимо, приезжал в бордель тем утром. Хотел поймать Игнасио на горячем. Рабство считалось в Гиспарте обычным делом, но торговать эльфами было незаконно – потому что угрожало союзу с остроухими.

Каждого из капитанов возмущало присутствие другого в Уделье. Бермудо ненавидел своего соратника с низким происхождением, который так тесно общался с копытами полукровок. Ведь полуорки были недостойны внимания джентльмена. Игнасио же смотрел на Бермудо с тем презрением, которое крестьяне питают к своим господам. А еще с осознанием его полной бесполезности в таком месте, как Уделье. И все же Бермудо смог выявить преступление Игнасио и теперь ухватился за возможность от него избавиться. Шакал задумался, что бы предпринял голубокровный, узнай он, что у Ублюдков появилось живое доказательство работорговли Игнасио. Если бы надменный капитанишка явился в бордель чуть раньше, он сам бы нашел Синицу. Если бы только Шакал тогда не напился…