Джонатан Френч - Серые ублюдки [litres]

Мебель терялась в лабиринте влажных пергаментов и распухших, покрытых плесенью томов. Вокруг резвилось несколько крыс – они перебирались от груд свитков к тарелкам с засохшей едой, и все вокруг было покрыто их пометом. Среди зловонного хлама бесцельно бродила изможденная фигура. Она наобум шаркала между самой высокой стопкой книг и полной паразитов кучей белья, которое, очевидно, служило ему постелью. Единственное окно, не загроможденное мусором, едва пропускало лунный свет: его витражное стекло было мутным от толстого слоя грязи.

Фигура неуверенно повернулась и, изогнув шею, посмотрела на Шакала.

Убрав руку от лица, Шакал пересилил вонь и сказал:

– Мне нужно с вами поговорить.

Фигура еще раз прошла прежним маршрутом, прежде чем приблизиться к Шакалу. Это был старик в халате, наброшенном на голое истощенное тело. Над страшным животом тянулись жесткие линии ребер. Старческие чресла, с шарами бо́льшими, чем стручок, жалко качались между тонких, как стрелы, ног, которые дрожали на ходу.

– Нужно еще пять сотен, – заявил несчастный сухим голосом.

Шакал не мог не отступить на шаг, когда чародей подобрался к нему. У того слезились глаза, а растрепанная борода, прилипшая к дрожащему подбородку, была покрыта коркой засохших объедков.

– Я отдал тебе приказ, – недовольно проговорил старик.

Из складок грязного широкого рукава выглянула тонкая рука и попыталась стукнуть Шакала. Тот, отреагировав инстинктивно, оттолкнул его тростинку от себя. Но старый дуралей наступал, цепляясь костлявыми руками, пока не ухватил Шакала за запястье. Затем вытянул стервятничью шею, разинул рот и обдал его вонью, словно из задницы трупа.

– Ты не раб, – прокряхтел он.

– Нет, – ответил Шакал, – не раб.

Чародей раздул ноздри, будто принюхиваясь, его глаза заметались из стороны в сторону, бегая по всему телу Шакалу.

– В тебе сила, – объявил старик, и его губы дрогнули в восторженной беззубой улыбке. – Ты – это он! Ублюдок!

На лице чародея отразилось торжество осознания, но безумие быстро его унесло. Хмурое недоумение тут же вернулось, и он отпустил Шакала, повернулся обратно к своей жалкой берлоге и провел рукой по лысой шелушащейся макушке.

– Еще пять сотен, пес ты пепельный! – крикнул чародей, неуверенно оборачиваясь, чтобы ткнуть в Шакала пальцем. – Сейчас же, не то станешь одним из них!

Терпение Шакала лопнуло вместе с осторожностью, и он, агрессивно шагнув вперед, схватил хиляка за отвороты халата.

– Мы же вроде убедились, что я не раб, – прорычал он.

Чародея охватил испуг, в глазах промелькнуло узнавание.

– Это ты!

– Я, – напомнил ему Шакал грубо. – Ублюдок.

Как этот полоумный скелет сумел его узнать, было для Шакала загадкой, и он предположил, что даже помешанные чародеи были вовсе не беспомощны. Из-за серых десен старика вырывался хриплый смех.

– О, да королева просто уссытся, – злорадно усмехнулся чародей. – Восхитительно! Плод блуда ее дяди будет преследовать ее в виде вашей великолепной особы. Полукровка и ублюдок в одном лице, и все же вы законнее ее! О, до чего же это мило.

Чародей стал странно водить правым плечом. Шакал посмотрел вниз и увидел, что безумец поглаживает свой иссохший член. С отвращением оттолкнул его, и мерзавец растянулся на поганом матраце. Пока старик продолжал, хрипло смеясь, гладить свою безвольную плоть, Шакал раздумывал над его бредом.

Он сказал «ублюдок», но он не имел в виду члена копыта Серых ублюдков. Нет, он имел в виду обычного ребенка, какого-то незаконнорожденного полукровку хиляков-королей. Черт, ну и каша у этого старика в голове.

– Мне нужно узнать о чародее, – зарычал Шакал на жалкое существо.

Старик перестал себя терзать, и его смех тотчас же затих. Он поднялся, и его быстрые, но дающиеся с явным трудом движения напомнили Шакалу движения насекомого со сломанными лапками, которое не хотело умирать.

– Я и есть он, – проговорил чародей заискивающе. – Прошу прощения. Я Абзул, Говоритель Круга Уль-зувакуа, Душитель Белой демоницы.

– Я заметил, – ответил Шакал, уворачиваясь от протянутых рук. – Но ты не тот, кого я имел в виду, по тебе же могила плачет. Я говорю о чародее-полуорке, что недавно появился в Уделье.

– О полуорке! – Абзул сплюнул. – Да, еще много требуется. Если высокородные не желают расставаться с ними за честную цену, то берите их силой! И убивайте одного из членов их семей. Посмотрим, кого в знатных семьях больше ценят – рабов-полуорков или жен и детей. На это нас благословил сам король.

От забытого старого фокусника не было никакого толку. Его снова унесло в прошлое, и он извергал свою нелепицу в лица призракам. Неудивительно, что его прятали. Это была лишь очередная ложь, столь же способная защитить кастиль, как копыта были способны защитить Уделье. Когда старик принялся нервно расхаживать по комнате, Шакал отступил.

Абзул вдруг обрушился на него с криком:

– Чего стоишь? Давай за дело! Возьми выживших и новобранцев. У нас нет времени на раздельные тигли. Нужно пять сотен. Наполняй клетки!

Шакал напрягся. Не обращая внимания на разъяренного старика, он медленно оглянулся на крыс, которые копошились в комнате.

Крысы.

Клетки.

– Ты, – заявил Шакал с обвинением, делая шаг к Абзулу. – Ты был одним из них. Ты создал чуму.

Сквозь недоумение чародея проступила гордость.

– Создал. Нелегкий был труд. Заклинатели. Говорители. Виваманты. Алхимики. Отступники. Нужны были все искусства. О, если бы нам только позволили закончить…

Абзул осекся и быстро провел языком по нижней губе.

Исполненный отвращения, Шакал ощерился и схватил колдуна за горло.

– Думаю, ты уже достаточно по́жил, червяк.

Абзул выпучил глаза, и они перестали вращаться, остановившись на гневном лице Шакала. Затем, всхлипнув, подогнул колени, но Шакал крепко держал его за шею.

– Я… тебе не опасен, – выдавил чародей.

Шакал сжал сильнее.

– Да, не опасен.

– Воистину, – взмолился Абзул сдавленной глоткой, – никто… не сможет бросить вам вызов, лорд… Ультани.

Шакал резко выпрямил спину.

– Как ты меня назвал?

Он отпустил Абзула, позволив ему упасть. Чародей, съежившись, выставил перед собой руку.

– Простите меня, я не должен был называть вашего имени!

– Нет, скажи. Имя. Назови!

Старик соединил ладони и поднял их в мольбе.

– Я не желал оскорбить…

– Назови его, мать твою!

– Ухад Уль-Бадир Тарук Ультани!

Шакал медленно поднял руки и схватился за голову.

– Черти чертовские, – прошипел он.

Он пришел получить сведения о Штукаре, и этот помешанный развратник явно говорил о нем.

– Я помогу вам прийти в ваше королевство, мой лорд! – заявил Абзул. – Я буду полезен!