Сара Гудман - Поцелуй сумрака [litres]

Я с точностью хирурга вставила металл в замок. Слава богу, что я внимательно слушала объяснения Деллы, когда она взламывала ящик в комоде родителей. Но одно дело слушать, как кто-то взламывает замок, и другое – делать это самому. Секунды растягивались в минуты, солнце садилось все ниже. По моему горлу поднималось отчаяние.

Затем, без какого-либо предупреждения, металл скользнул на место между штифтами. Затаив дыхание, я надавила. Раздался тихий щелчок. Замок открылся.

Папа пошел открывать дверь, но я его остановила:

– Рано.

Я надела платье и быстро глянула на улицу. Под столбиком в красно-белую полоску цирюльник невыносимо медленно сметал срезанные волосы на тротуар. Наконец мужчина не спеша зашел обратно в цирюльню, даже не догадываясь, что его мирный вечерний быт мешал побегу из тюрьмы.

– Ладно, теперь пойдем.

Я выскользнула первой, папа – через секунду, аккуратно закрывая за нами решетку. Желание сбежать нарастало волной, но я взяла себя в руки, медленно перешла дорогу и пошла по тротуару к краю города.

Папа взял меня за руку.

– Мы всего лишь прогуливаемся, – сказал он, поправляя волосы, чтобы закрыть синюю шишку на виске.

Когда мы проходили мимо банка, перед нами вышел молодой человек. Мое сердце подскочило к горлу.

– Добрый вечер, – сказал он, сняв передо мной шляпу и кивнув папе. Должно быть, он пропустил наш арест, иначе сразу бы нас узнал.

– И вам, – ответил папа. Мужчина водрузил шляпу на голову и пошел по дороге, лишь единожды оглянувшись на нас. Я натянуто улыбнулась ему, и когда он отвернулся, мы свернули в переулок.

– Быстрее, – поторопил папа, переходя на бег. Мы дружно помчались к лесу.

У меня заныли легкие, но я заставила себя бежать дальше, сжав юбку в кулаках. Попутно я напряженно прислушивалась к звукам погони, но слышала только шорох травы, хлеставшей по ногам, и топот отца.

Лес был все ближе, казалось, что тени деревьев тянутся к нам. Папа вошел первым, и его сразу же поглотил мрак. Мое сердце колотилось в такт быстрым шагам.

Я сломя голову кинулась во тьму.

Меня окутала ночь. Кроны деревьев не пропускали ни лучика света. Я натолкнулась на папу.

– Не останавливайся, – прошептал он.

Мы пошли в нужном направлении, как я надеялась, но не преодолели и сотни ярдов, как на нас подул зябкий ветер. С земли поднялся холодный туман.

– Только не это, – пискнула я. – Не сейчас.

Он липнул к телу, просачивался сквозь одежду и высасывал все тепло, пока меня не пробрало до самых костей. Я схватилась за папу для поддержки и боролась с леденящим, ошеломляющим чувством, которое всегда появлялось вместе с туманом.

– В какую сторону? – пробормотал папа.

– Не знаю.

На глазах выступили слезы. Не для того мы зашли так далеко, чтобы потерять Лайлу во тьме и мгле. Но серая завеса не давала намеков, в каком направлении нам идти.

Как вдруг в ней возник слабый, тусклый кружок света. В его центре стояла молчаливая девочка, которую я встречала у колодца.

Джози Лофтис, сестра Деллы.

Папа замер как вкопанный.

– Ребенок-призрак, – выдохнул он с восторгом вместо страха. В кои-то веки его готовность поверить в невозможное не была для нас помехой.

– Нам нужно к колодцу, – сказала я. – Ты покажешь дорогу?

В странном, водянистом свете лицо девочки жутковато светилось. Ее очертания размывались, как набросок углем, размазанный небрежной рукой. Я боялась, что она исчезнет. Вместо этого она поманила нас пальцем.

Я взяла папу за руку, и мы последовали за призрачным светом Джози, колеблющимся в тумане. Страх сковал мое тело. Поскольку заходящего солнца не было видно, я не знала, не опоздали ли мы. Я ускорила шаг, пригнулась под веткой и поравнялась с нашим гидом.

– Сколько еще до…

В тот же миг она исчезла. На нас обрушилась тьма. Рука папы напряглась, но он спокойно прошептал в черноту:

– Спасибо, что провела нас. – А затем, наклонившись к моему уху, добавил: – Думаю, мы на месте.

Впереди, между деревьями, сквозь мрак пробивалось слабое сияние фонарика. Мы всмотрелись в затуманенную поляну. В ее центре стоял колодец. А рядом с ним – мисс Мэйв.

Она опустилась на колени в кругу света, ее белая сорочка и серебристые волосы чуть ли не светились. Лайла неподвижно лежала на мшистой земле, в стелящейся дымке ее лицо казалось мертвенно-бледным.

– Она жива? – сдавленно прошептала я. По исполненным ужаса глазам папы я поняла, что он сам не знает.

Мисс Мэйв обвязала что-то вокруг запястья Лайлы, напевая жутковатую колыбельную, которую моя сестра пела своей кукле.

– На счет три хватаем ее, – тихо произнес отец.

Я напряглась, отпустила его руку и приготовилась.

– Раз… два…

Мы бесшумно побежали вперед по влажной листве.

Мисс Мэйв встала в вихре тумана и наставила на нас пистолет.

Мы резко остановились. Папа поднял руки. Я посмотрела на Лайлу, такую маленькую и неподвижную у ног мисс Мэйв. Как вдруг она пошевелила мизинцем.

Мимолетно покосившись на Лайлу, папа сосредоточился на женщине, которая некогда была его истинной любовью; на женщине, которая ныне держала нас под прицелом.

– Мэри.

Он произнес ее имя как извинение, обвинение и признание в одночасье. И в нем я услышала затаенную любовь к девушке, которой она однажды была.

– Это и вправду ты, – сказала она. Ее голос ничего не выражал, зато в светлых глазах вспыхнула буря эмоций. – Я подозревала, что Рубен предал мое доверие, но сомневалась, ты ли тот мужчина, с которым я его видела. – Ее хватка на пистолете окрепла. – Обидно, он был верным помощником. Он помог мне уничтожить тебя и играл роль противного скряги, чтобы все меня жалели.

На ее шее пульсировала вена, но рука, держащая пистолет, не дрогнула.

– Сама виновата, не следовало с тобой играться. Нужно было убить тебя и покончить с этим, пока Рубен не успел размякнуть.

Папа подошел ближе.

– Убери пистолет, Мэри. Давай спокойно все обсудим.

Мисс Мэйв взвела курок.

– Время для разговоров давно прошло, Мэтью. Оно мертво и похоронено вместе с нашим ребенком. Все, что остается, это вернуть долги, – она наклонила голову в сторону Лайлы, и ее голос задрожал. – Я заберу свое. Она – мое вознаграждение, расплата за страдания, которые ты мне причинил.

Папа встал перед ней, преисполненный раскаянием. Его некогда красивое лицо осунулось и исказилось от чувства вины.

– Я сильно тебя обидел. Но я не знал о ребенке. В ночь, когда мы сбежали, твой отец сказал, что тебе будет лучше без меня. Он всерьез угрожал мне. Я был молод и напуган.

– А я – нет? – спросила мисс Мэйв, повысив голос.

– Мэри, мне жаль. Мы должны были растить нашу девочку вместе. Жить вместе, – искренность его слов слышалась в каждом мучительном слоге. – Но навредив Лайле, ты не вернешь нашу малышку.