Сара Гудман - Поцелуй сумрака [litres]

– Я никогда не наврежу своей собственной дочери, – пистолет затрясся в ее руках.

– Ты собираешься утопить ее, – мягко сказал папа. Несмотря на мой ужас, я восхищалась его спокойствием.

– Это единственный способ жить с ней всегда. Без меня она в опасности, – по бледным щекам мисс Мэйв скатились сердитые слезы. Она не сводила с нас дула пистолета, курносый черный ствол маслянисто поблескивал. – Я забочусь о ней.

– Не так родители заботятся о ребенке, – возразил папа, и его слова громко раскатились по поляне.

– Да что ты об этом знаешь?! – крикнула мисс Мэйв. – Ничего! Она принадлежит мне, и я ее заберу!

Отец покачал головой и подошел еще на шаг. Я напряглась, ожидая реакции мисс Мэйв. Она лишь смотрела на него несчастными глазами.

– Это неправда. И в глубине души ты это знаешь.

Ее плечи поникли.

– Она моя, – сказала мисс Мэйв с намеком на сомнения в голосе.

Я рискнула перевести взгляд на Лайлу, которая по-прежнему неестественно лежала без всяких движений – наверняка Мэйв напоила ее одним из своих снадобий.

– Моя, – повторила она, и на этот раз слово прозвучало почти как вопрос.

Папа медленно потянулся к рукоятке пистолета, сжатой в побелевших пальцах мисс Мэйв. Ласково накрыл ее ладонь.

– Она не заменит нашего ребенка, Мэри. Лайла не та девочка. Она моя дочь – наша с Элизабет. Что бы ты ни делала, этого не изменить.

Я увидела вспышку в ее глазах за секунду до того, как раздался выстрел. Туман смешался с дымом.

Я замерла, разрываясь между Лайлой и папой.

Сквозь дым я увидела, что он распростерся на земле, держась одной рукой за грудь. На грязной рубашке расцвело яркое пятно крови. Я кинулась к нему, убрала его пальцы и увидела темную дырку в груди. Такую маленькую и в то же время такую смертоносную.

– Папа, не уходи от меня. Не закрывай глаза. – Я оторвала клочок от подола юбки и прижала ткань к ране, мои мысли и эмоции смешались в безумное варево. – Нужно зажать рану, – сказала я твердым голосом, что удивительно, поскольку внутри я разваливалась на части. – Не шевелись. Мы остановим кровотечение, и затем я…

Папа накрыл мою ладонь. Кровь, собиравшаяся на земле под ним, испачкала порванный край моей юбки. Я наблюдала, как она растекается.

Мое сердце обратилось пеплом.

Его веки затрепетали, но он все же открыл глаза и коснулся моей щеки. Его кровь согрела мне кожу.

– Я люблю тебя, Верити. Передай это Лайле. Вы, девочки, были моим вторым шансом стать отцом. Простите, что… не был… что… подвел вас.

Я утихомирила панику, ревевшую внутри меня. Ради него я буду спокойна.

– Это не так, – моя улыбка дрогнула, но не сошла с лица. – Я тоже тебя люблю.

Его лицо, кривившееся от боли, расслабилось, и на секунду он снова стал молодым. Затем из уголка его рта вытекла тонкая струйка крови. Дыхание сбилось. Папина ладонь соскользнула с моего лица и тяжело приземлилась на раненую грудь.

Я наблюдала, как девичья рука вытерла кровь с его лица и закрыла ему глаза. Нет, это моя рука. Странно, ведь я находилась где-то далеко-далеко, застряла в том миге, когда рану по сердцу уже нанесли, но ты еще не шипишь от боли. Он растягивался, и я по-прежнему ничего не чувствовала.

А затем порыв сильного ветра прочистил мне голову. Я пришла в себя. Каждый нерв моего тела предостерегающе вибрировал.

Где мисс Мэйв? Я вскочила. Пистолет лежал на земле рядом с фонариком, но мисс Мэйв и Лайла исчезли. Колодец, окутанный туманом, маячил в паре шагов от меня. Я подхватила фонарик и поплелась к нему. Под поперечной балкой появились двойной шкив и веревки – раньше их не было.

Шкив покрутился, опуская веревку в колодец.

Далеко внизу я увидела белое платье мисс Мэйв. Она сидела на веревочном гамаке, держа Лайлу на коленях.

Я потянулась к шкиву и веревкам, отчаянно пытаясь их остановить, но они были вне досягаемости. В эту же секунду раздался далекий всплеск – мисс Мэйв достигла воды. Я закричала, когда она опустила Лайлу под черную гладь.

Даже не потрудившись снять обувь, я залезла на край колодца, сделала глубокий вдох и шагнула в пустоту.

Я врезалась в ледяную воду и нырнула в кромешную тьму. Сердце сбилось от холода. Запаниковав, я поплыла вверх, борясь с грузом одежды и обуви, отчаянно гребла руками, пока не нащупала пальцами грубую веревку.

Я подтянулась и ахнула. Все тело била дрожь. Я убрала мокрые волосы с глаз, едва разбирая что-либо перед собой в темноте. Но фонарик над краем колодца откидывал достаточно света, чтобы озарить ужасающее зрелище.

Лайла лежала одна на гамаке, ее тело и лицо находились под водой. Руки мягко покачивались по бокам, на запястье был плетеный браслет из веток и прядей волос. Среди них я увидела золотое острие пера от ее ручки – предмет, которым она дорожила.

Я протянула дрожащую руку, чтобы поднять ее лицо.

Сзади послышался всплеск, и пальцы мисс Мэйв сжались на моем горле.

– Прямо как твоя мать, – спокойно произнесла она, грея мне ухо своим дыханием. – Вы обе постоянно вмешиваетесь в мою жизнь.

Я зацарапала ее пальцы, давясь. Откинула голову, чтобы разбить ей нос.

Она увернулась, и ее хватка усилилась. По краям глаз почернело. Затем, по какой-то необъяснимой причине, она отпустила меня.

Ледяная вода потянула меня на дно. Борясь изо всех сил, я снова поплыла на поверхность и вынырнула в противоположной части колодца от мисс Мэйв. Прежде чем она успела среагировать, я оттолкнулась и легла верхней частью тела на гамак.

Попыталась поднять лицо Лайлы над водой, но мышцы задеревенели от холода, да и угол был не тот. Барахтаясь и сыпля ругательствами, я залезла дальше на гамак и взяла сестру под мышки. Мисс Мэйв беспечно плавала в другой части колодца и не препятствовала мне.

Отчаяние придало мне сил, и я рывком подняла голову и плечи Лайлы над водой. За этим не последовало лихорадочного вздоха. Вообще ничего. Мое дыхание обволокло ее лицо облачком пара, и я пошлепала ее по бледным щекам. Ее ресницы даже не затрепетали.

Мисс Мэйв равнодушно кружилась в воде, водя пальцами по глади. Золотой амулет на браслете спрятался под ее тонким запястьем.

– Теперь Лайла в безопасности, – внезапно произнесла она с жутким спокойствием. – Она проживет со мной каждое мгновение, вечно.

Обмякшие руки Лайлы плавали прямо под поверхностью воды. Браслет, переплетенный со светло-рыжими прядями, которые я расчесывала и заплетала еще с ее младенчества, ярко выделялся на фоне бледного запястья. Возможно, Лайлы больше нет, но я не позволю пленить ее душу. Она будет свободна, найдет наших родителей и обретет покой.

Я с новообретенной энергией вцепилась в жестокую безделушку, изо всех сил потянула ее в разные стороны. Плетеные ветки и волосы сковывали запястье Лайлы не хуже, чем наручники, которые на меня надели в тюрьме. Мои холодные, мокрые пальцы не могли проскользнуть под браслет.