Руслан Галеев - Трансгалактический Моджо-тайп

Впрочем, то, что открывается мне – в сотни раз прекраснее любой извращенной фантазии с участием драконов и чернокожих королев. Экран-сфера диаметром почти в пятьдесят метров, 90 % обзора открытого космоса и парящая платформа капитанского мостика точно посередине. Рай!

– Хант, – говорит мне командор Абигейл Ченг, – если я услышу тебя, замечу твое движение, или ты просто моргнешь слишком сильно, я посажу тебя в спасательную капсулу и потеряю в открытом космосе. Ты меня понял?

– Да, моя королева!

– Что?

– Я все очень хорошо понял, командор, сэр.

Меня сажают в эргономическое кресло у самого дальнего края платформы. Мне разрешают включить текстовый-редактор, но фото, видео и даже звукозапись запрещены. У моего кресла остаются двое безопасников. А вокруг меня кружит во всей красе солнечная система желтогривой Николь. Она прекрасна, эта звезда, и непослушные протуберанцы в ее короне напоминают о самых волнующих мгновениях, когда я, ломая стеснительность пубертатного периода, медленно входил в мир мужчин. Мелкие, но все же чуть большего размера, нежели остальные звезды, кружатся в тенетах своей повелительницы планеты солнечной системы.

Все равно, что наблюдать момент рождения истины! Ни один салазариновый трип не сравнится с этой картиной в ощущении скрытой магии сущего, величайшей тайны, которую человек не в состоянии понять, но может почувствовать вздыбившимися волосками на шее. Это – прекрасно, и в этом абсолютно отсутствует что-либо человеческое. Красота пределов, красота за границами понимания. Потерянное дитя пустоты и великого взрыва.

Единственное о чем я жалею в это мгновение, так это об отсутствии выпивки. Я встал бы в полный рост, протянул бокал в сторону солнца, и промолчал бы, в знак потрясенного восхищения.

Весенние каникулы на Бета-Массачусетсе, это нескончаемый Марди-Гра, огни и полумрак, сплетенные в исступлении. Это неон, тонущий в лужах, и фальшивые удостоверения о совершеннолетии оптом и в розницу. Узкие улочки так называемого Посада (то есть той части поселения, которая официально находится за пределами студенческого городка, а на деле занимает две трети обжитой территории Бета-Массачусетса) кишат пьяными студентами, пьяными преподавателями, пьяными бывшими выпускниками, пьяными шлюхами и пьяными уличными проповедниками. Беру на себя право утверждать, что это последний яркий праздник на ближайшие восемь лет ада. Никто, разумеется, этого еще не знает, и все равно все отрываются, как в последний раз, потому что только так и можно выжить на весеннем Бета-Массачусетсе.

Десять дней каникул, десять дней карнавала. Зомби, сексапильные медсестры, священники, воины, космические рейнджеры, и прочие Ван Хельсинги бродят, пошатываясь от двери до двери питейных заведений и домов, предоставляющих квартиры, комнаты и просто углы с почасовой оплатой. Гремит музыка. В небе расцветают фантастические цветы салютов. Улицы опутаны лианами серпантина, а мостовая побелела от конфетти.

Добро пожаловать в обитель счастья, вертеп пороков, альковы юности! Но позаботьтесь о карнавальном костюме, здесь строгий дресс-код.

По городку кружит ярко-расписанный грузовик, с орущими непотребства парнями в розовых касках. «Шутовская полиция» – так это называется. Они обязаны обстреливать из пейнтбольных ружей любого недоумка, посмевшего выйти на улицу без маскарадного костюма или хотя бы маски. Это подразделение набирается из самых отъявленных головорезов вне братств. Они не знают жалости, и умеют глумиться так, что любой не приодевшийся гуляка на их пути начинает чувствовать себя хуже, чем ежели бы он просто вышел голым. Кстати, один бывший выпускник, перебрав с водкой и салазарином именно так и поступил, объявив, что это костюм Тарзана. Больше часа бродил по городку, отсвечивая прожекторами зрачков и звеня причиндалами, прежде-чем его скрутили и отправили отсыпаться.

Всего через год точно такой же удолбанный сукин сын нападет с ножом на «Шутовскую полицию» только за то, что увидит это проклятое слово на их униформе – «полиция». Понимаете? Всего через год! И тогда подразделение переименуют в «Силы Беспорядка», но это уже будет не важно, потому что среди гуляющих появится такое количество агентов в штатском, или в карнавальном, что к концу десяти дней весенних каникул камеры небольшой тюрьмы Бета-Массачусетса впервые за всю историю будут ломиться от заключенных. Употребление наркотиков, распространение наркотиков, экстремизм и нарушение норм нравственности… Это неполный список статей, по которым год спустя попали за решетку многие мои знакомые и друзья. Для некоторых из них все закончилось предупреждением и испытательными сроками разной степени строгости. Но были и те, кому сломали жизнь, те, кого вынуждено были исключить из университета лишенное воли руководство, те, чьи имена навеки оказались вписаны в черные списки с пометкой – «политический экстремизм». Как вы думаете, сколько из них вернулись домой к нормальной, но невероятно скучной жизни? А сколько пополнили ряды ночных трущоб, трясущихся без дозы джанки, банд мошенников, и прочих подразделений дна людского? Арестовывая молодых за мнимые или незначительные преступления, полицейская машина множила вполне реальные преступления, и вполне реальных преступников.

Но пока, на излете второго курса, мы смотрим в будущее без мрачных теней под глазами. Мы молоды и еще умеем верить в лучшее. И впервые на этом празднике жизни мы трезвы, собраны и готовы в очередной раз потрясти устои нравственности. Ибо мы идем на дело.

По такому случаю мудрый Ревущий Медведь велел нам заготовить по два маскарадных костюма. Несколько дней подряд мы бродили в ярко-красных пижамах и красных же уродливых масках с золотыми серпами и молотами на лбах. Мы были призраками коммунизма. Но в этот вечер, предварительно как следует выспавшись, мы переоделись в черные комбинезоны, натянули шапки-балаклавы в стиле Pussy Riot, перчатки и мягкую обувь. Мы вышли через пожарную дверь в темноту двора и разделились, смешавшись с толпой.

Представьте себе огромный поезд из туристических фургонов, наглухо застрявший в пробке, которую сам же и создал, потому что его ведущий автомобиль врезался в задний бампер замыкающего. Представили? Но вот примерно так и выглядит студенческий городок на Бета-Массачусетсе. Смеющийся Уроборос. В каждом из фургонов – от десяти до сорока этажей, при этом выполнены они во всех стилях от барокко до нео-конструктивизма. В строительстве были использованы исключительно натуральные материалы местного происхождения, а сам проект проектировался проекторами из проекторского бюро «Бассман и сыновья», глава которого, одутловатый мужичек по имени Анатолий Бассман – выпускник первой волны студентов Бета-Массачусетского Политеха. И знаете что? Толя был гением проектирования! Я как-то видел его фото на стенде. Похож на обиженного жизнью представителя вымирающего вида, или на неудачливого коммивояжёра, а на деле – гений. Он-то знал, что Бета-Массачусетс, это не только, да и не столько источник знаний. Прежде всего, это место, где никогда не бывает скучно. И тогда он, я так думаю, решил, к черту, я не стану проектировать город, я сделаю поезд из туристических фургонов, застрявший в пробке. Огромный поезд, с грузом радости. Вот как я себе это представляю, и никто меня не переубедит.