Мишель Пейвер - Клятва мстителя [= Клятвопреступник] [litres]

Торак достал из мешочка с целебными травами кусочек черного корня, о котором не рассказывал даже Ренн. Этот корень ему дала Саеунн.

«На случай, когда он тебе понадобится» – так она сказала.

Торак быстро разжевал корень. Горечь заполнила рот. Корень был сильнодействующий – острая боль пронзила внутренности Торака еще до того, как он успел его проглотить. Начались судороги, Торак согнулся пополам, веревка впилась в тело. Стало страшно. Надо было разбудить Ренн. Но веревка из сыромятной кожи не пускала, он не мог до нее дотянуться.

Судороги накатывали все чаще, неумолимый отлив вытягивал из Торака души.

Он открыл рот, чтобы позвать Ренн…

…его голос превратился в стон коры и рев ветвей. Его пальцы-веточки ощущали прохладу лунного света и кричащую ласку ветра, а толстые ветви – осиный зуд и тяжесть спящих юноши и девушки. Глубоко в земле его корни ощущали кротов и теплых слепых червей, и все это было хорошо, потому что он был деревом и наслаждался ночной жизнью Леса.

Затерявшаяся в древесном соке частичка души, которая и была Тораком, умоляла подсказать, где найти Тиацци. Тис вздохнул и подбросил его в ночь. Беспомощный, как рожденная ветром искра, Торак летел через Лес по волнам шелестящих голосов: от тиса к остролисту, от ростка к молодому деревцу, от деревца к могучему дубу. Он мчался быстрее, чем бежит волк или летит ворон.

Его охватил ужас.

«Слишком далеко, – подумал он, – ты никогда не вернешься!»

Когда он наконец остановился, его древесные пальцы узнали ледяные ветры, которые дули с Высоких Гор. Он был в золотистом соке тиса, но другого – древнего, как сам Лес. Его ветви поднимались к звездам, а корни расщепляли камни и удерживали демонов в Ином Мире. Его ветви давали кров совам и куницам, белкам и летучим мышам. Для тех, кто в нем прятался, он был целым миром, но для Великого Тиса их жизни были краткими, как дрожь листа, они исчезнут, а его жизнь продолжится.

Блуждая в бескрайнем сознании, Торак почувствовал на своей коре уколы от острых когтей токорота. Он слышал, как демоны вопят, стремясь заполучить огненный камень, который едва не оказался у них в руках. Языки пламени обжигали его ветви. Он чувствовал, как Повелитель Дубов ходит вокруг него, монотонно распевая заклинания.

Повелитель Дубов поднял руки к небу.

«Я – истина и Путь. Я – повелитель огня. Я – повелитель Леса!»

Ветер усилился, и голос Великого Тиса усилился вместе с ним. Все деревья Леса зашумели, их голоса превратились в сокрушительный рев, они раздирали Торака на части…

– Торак! – шепотом позвала Ренн. – Торак! Проснись!

Он повернул голову, но Ренн видела, что он ее не узнает, – его глаза были пустыми, в них не было душ.

Не было душ. Он отпустил блуждать свои души.

Он разбудил ее, высвободившись из веревок, а теперь стоял на коленях на своей ветке, раскачивался и бормотал что-то неразборчивое. Ренн до ужаса боялась, что он сделает шаг, упадет и сломает себе шею.

Ренн осторожно переместилась на его сторону ствола, но до него было не дотянуться. Она старалась не шевелиться, чтобы не спугнуть Торака.

Когда он наконец заговорил, голос у него был чужой.

– Я Великий Тис, – сказал Торак порывам ветра. – Я старше самого Леса. Я родился среди корней Первого Дерева. Я пророс, когда растаяли и ушли в землю последние снега Великого Холода. Я был молодым деревцем, когда пришла Волна. Я никогда не знал сна. Но я знал гнев…

Ренн не знала, что делать. Ее колдовских сил не хватало на то, чтобы призвать обратно его души. Попросив о помощи своего хранителя, она протянула к Тораку руку.

Торак встал на ветке и пошел.

Резкая боль вернула Торака в реальность – это клюв ворона дернул его за мочку уха.

У него все плыло перед глазами, в лицо дул ветер, а в голове ревели голоса деревьев.

– Торак! – откуда-то издалека крикнула Ренн. – Торак, посмотри на меня. Смотри только на меня. Не шевелись!

Ворон вспорхнул с плеча Торака, и он пошатнулся. Под ногами закачалась земля.

Нет, это не земля. Это ветка. Он стоял на ветке и хватался руками за воздух.

– Смотри на меня, – скомандовала Ренн.

Она сидела на корточках возле ствола, одной рукой держалась за веревку из сыромятной кожи, которой они привязывали себя на ночь, а вторую тянула к Тораку.

– Не смотри вниз.

Торак посмотрел. Головокружительная высота. Далеко внизу, на корнях тиса кто-то сидел на корточках. Торак увидел пепельного цвета волосы, а потом обращенное вверх бледное лицо.

Он пошатнулся, но голос Ренн вернул его в реальность:

– Торак. Иди ко мне, Торак.

Темные глаза Ренн притягивали. Торак опустился на колени и пополз к ней.

– Ты совсем ничего не помнишь? – спросила Ренн.

Торак покачал головой. Его всего трясло, она никогда не видела, чтобы ему было так плохо. Все, что она могла для него сделать, – это помочь спуститься с дерева.

– И как веревку отвязал не помнишь? Или как залез на ветку? Вообще ничего?

– Ничего, – пробормотал Торак.

Ренн открыла бурдюк с водой:

– Вот, попей, полегчает.

Торак не ответил, он сидел, прислонившись спиной к тису, и смотрел на ветки.

Ветер стих, приближался рассвет. Рип и Рек наелись конины, которой в благодарность поделилась с ними Ренн, и теперь дремали на нижней ветке тиса. Ей показалось, что Торак их даже не замечает. Приглядевшись, она увидела, что в глубине его светло-серых глаз появились зеленые крапинки.

– Я видел его, – сказал Торак. – Я видел Тиацци. Он недалеко от Гор. Создает заклинания. Думает, что может править Лесом.

Он встал на карачки, и его вырвало, а когда рвота отступила, снова привалился к дереву.

– Я думал, что никогда оттуда не вернусь.

– О чем ты?

Торак закрыл глаза.

– Когда твоя душа блуждает в вороне, или в медведе, или в лосе, ты остаешься в их теле. Но деревья… они нераздельны. Для них мысли, голоса, блуждание – все сплетено в одно. Дерево с деревом, ясень с буком, бук с остролистом. Все происходит быстро и сразу на огромных расстояниях. – Торак потер виски: – Столько голосов!

Ренн ничего не могла сделать, оставалось только наблюдать. Больше всего ее беспокоило то, что, пока душа Торака блуждала, его тело двигалось. Такого никогда раньше не случалось. Ренн знала, что люди порой ходят во сне, если их душа выскальзывает из тела, пока они спят. Тело бродит в поисках своей блуждающей души, и обычно они возвращаются вместе до того, как кто-то из них покидает укрытие. Но она не знала, как это происходит с Тораком.

– Зачем ты это сделал? Зачем заставил блуждать свою душу?

Торак открыл глаза:

– Чтобы найти Тиацци. – Он запнулся, как будто сомневался в том, нужно ли в этом признаваться, а потом продолжил: – Я вижу его, Ренн. Иногда только мельком светлые волосы. Иногда он стоит прямо передо мной, с него стекает вода, и он меня обвиняет.