Мишель Пейвер - Клятва мстителя [= Клятвопреступник] [litres]

Услышав такое, сидевшие у костра Олени недовольно забормотали, а Дюррайн поджала губы.

– Ваши поиски подошли к концу. Сегодня ночью мы будем молиться. А завтра отведем вас обратно в Открытый Лес.

– Нет! – хором крикнули Торак и Ренн.

– Вы не понимаете, во что ввязываетесь, – сказала Дюррайн. – В Сердце Леса идет война!

– Но вы никогда не сражаетесь, – возразила Ренн, – и, значит, вас это не касается.

– Это касается всех нас, – сказала Дюррайн. – Война отгоняет Великий Дух, а без него в Лес приходят болезни, и он чахнет. Уверена, даже в Открытом Лесу об этом знают.

– Нет, мы слишком темные, – сказала Ренн. – Почему бы тебе нас не просветить?

Дюррайн зло сверкнула глазами:

– Зимой Великий Дух бродит по пустошам в обличье женщины с волосами из листьев ивы. Летом он бродит в лесных чащах в обличье высокого мужчины с оленьими рогами. Это хотя бы вам известно?

Ренн молчала, но чувствовала, что вот-вот сорвется.

– Весной, в дни поворота, на Великом Дубе в священной роще распускаются листья. Так было всегда, но не этой весной. Этой весной все почки сожрали демоны. Дух не пришел. – Дюррайн выдержала паузу. – Мы испробовали все средства.

– Красные ветки, – сказал Торак.

Дюррайн кивнула:

– Каждое племя по-своему заклинает Духа. Зубры красят ветки. Рыси и Летучие Мыши приносят жертвы. Лесные Лошади тоже красят ветки, а их новый колдун в одиночестве, ожидая знамения, воздерживается от еды в священной роще.

Ренн почувствовала, как Торак напрягся.

– Новый колдун племени Лесной Лошади мужчина или женщина? – спросил он.

– Мужчина, – ответила Дюррайн.

У Ренн бешено заколотилось сердце.

– Как он выглядит?

– Никто не видел его лица, он всегда носит деревянную маску, чтобы быть единым с деревьями.

– Где эта священная роща? – спросил Торак.

– В долине лошадей, – ответила Дюррайн.

– И где эта долина? – спросила Ренн.

– Мы никогда не говорим об этом чужакам.

– На чьей она земле? – спросил Торак. – На земле Зубров или на земле Лесной Лошади?

– Священная роща в самом Сердце Леса, – сказала Дюррайн. – Эта земля не принадлежит никому. Все могут прийти туда, но только во времена великой нужды. Вернее, могли, пока колдун племени Лесной Лошади не запретил туда приходить.

Ренн сделала глубокий вдох и спросила:

– А если мы скажем, что это Тиацци скрывается под личиной колдуна Лесной Лошади?

Дюррайн с сочувствием на нее посмотрела, остальные Олени улыбались так, словно Ренн рассказывала им сказки.

– Но если мы правы, вы нам поможете? – спросил Торак. – Вы поможете мне, вашему сородичу, сражаться с Пожирателем Душ?

– Благородные Олени никогда не сражаются, – повторила Дюррайн.

– Но вы не можете сидеть сложа руки! – возмутилась Ренн.

– Мы молимся, чтобы вражда закончилась, – сказала Дюррайн. – Мы молимся, чтобы вернулся Великий Дух.

– Вы так сражаетесь? – спросил Торак. – Молитесь?

Дюррайн встала и отрывисто, словно выплевывая камни, сказала:

– Я покажу вам, почему мы не сражаемся.

После этого она ухватила Торака и Ренн за запястья и потащила их со стоянки.

Они поднялись по склону холма и вышли на небольшую поляну. Косые лучи заходящего солнца освещали желтые стволы дубняка. Пения птиц слышно не было. Царящая вокруг тишина пугала. В центре поляны Ренн увидела какое-то сплетение из белых костей. Это были два скелета благородных оленей.

Догадаться о том, что тут произошло, было совсем нетрудно. Прошлой осенью во время гона два самца бились за самок. Ренн живо представила, как они бросились друг на друга и сцепились рогами. Как они отчаянно пытались высвободиться. Но не смогли. Они сцепились намертво.

– Это знак, который послал нам Дух, – сказала Дюррайн. – Смотрите, какая участь постигла покровителей нашего племени! Они сражались. И не смогли освободиться. Их постигла голодная смерть. Вот почему Благородные Олени никогда не станут сражаться!

На обратном пути на стоянку Торак немного отстал, и Ренн тоже сбавила шаг.

– Ты как? – спросила она.

– Хорошо.

Ренн прикоснулась к его руке:

– Я знаю, ты ждал от них большего.

Торак пожал плечами, как будто ему все равно. Ренн – это Ренн, и он был не против того, что она ему сочувствует, но продолжения слушать он не хотел и поэтому резко сменил тему:

– Они решили, что не будут сражаться, и я считаю – это неправильное решение.

– Я тоже.

– Как можно отказываться сражаться с Пожирателями Душ? Если с ними никто не будет сражаться, они захватят весь Лес.

– Да, но кто мы такие, чтобы сомневаться в решениях Благородных Оленей? – спросила Ренн, передразнивая высокомерный тон Дюррайн.

Торак улыбнулся:

– Особенно ты, темная девчонка из племени Ворона.

Ренн ткнула его локтем под ребра. Торак вскрикнул, чем заслужил неодобрительный взгляд Дюррайн.

Когда они подошли к стоянке, Торак тихо сказал:

– И все же мы узнали от них кое-что важное.

Ренн кивнула:

– Надо найти священную рощу.

Стемнело, и большинство Оленей ушли в укрытие, но Дюррайн дождалась, пока не подошли Торак и Ренн.

– Мы будем молиться до рассвета, – сказала она. – Вы будете молиться вместе с нами.

Ренн постаралась изобразить покорность. Торак поклонился, хотя и не думал молиться, у него была цель, и больше никто не мог сбить его с пути.

К стоянке по другой тропинке вышла женщина из племени Благородных Оленей. Увидев Дюррайн, она заметалась, как будто высматривала место, где спрятаться.

Дюррайн тяжело вздохнула:

– Где ты была?

– Я… я относила подношение лошадям, – запинаясь, ответила женщина.

– Ты не должна делать это без моего ведома.

– Да, колдунья, – покорно сказала женщина.

Торак переглянулся с Ренн. Подношение лошадям.

Ренн, чтобы дать Тораку шанс поговорить с этой женщиной, попросила Дюррайн рассказать ей о том, как Благородные Олени входят в транс. Колдунья смерила ее взглядом и проводила в укрытие.

– Мы должны войти, – жалобно, как будто блея, сказала женщина Тораку.

У нее была чешуйчатая кожа, Тораку она напомнила сушеную оленину. И моргала она так, будто ждала, что ее вот-вот ударят. Ее грязную повязку давно надо было заменить.

Чтобы как-то ее успокоить, Торак спросил, кого она оплакивает.

– Моего… моего ребенка, – пробормотала женщина и повторила: – Мы должны войти.

– И ты делаешь подношения лошадям? В их долине?

– Да, у Извилистой Реки. – Женщина махнула рукой за спину и тут же прижала ладонь ко рту. – Мы должны войти!

Торак, с трудом сохраняя спокойствие, оставил свой топор и лук там, где мог бы легко их найти, и вошел в укрытие. Все это было как-то слишком уж просто.