Мишель Пейвер - Клятва мстителя [= Клятвопреступник] [litres]

Некоторые места хранят эхо того, что в них случилось. У других есть своя душа. Торак ощущал, как душа этого места беззвучно гудит у него в костях. Он достал из мешочка с целебными травами рожок своей матери, высыпал на ладонь немного охры и покрасил ею щеки и брови. Рожок словно задрожал, вторя гудению внутри Торака.

Волк ткнулся носом ему в ладонь. Он прижал уши и уже не был похож на провожатого. Он был собратом Торака, и он был напуган.

Торак присел на корточки рядом с Волком и дунул ему в морду. Почувствовал, как щекочут его усы, вдохнул сладкий, чистый запах. Нельзя было позволять Волку идти дальше. Это было слишком опасно. Честно сделать все самому. Торак понимал, что собьет Волка с толку, если велит ему уйти, но все-таки велел.

Волк отказался.

Торак повторил.

Волк обежал вокруг него.

«Ты не должен охотиться на Укушенного!»

«Уходи», – повторил Торак.

Волк тронул его лапой за колено:

«Опасно! Уфф!»

Торак ожесточил свое сердце:

«Уходи!»

Волк коротко заскулил и побежал в Лес.

«Вот, теперь ты один», – подумал Торак.

Из земли просачивался холод наступающей ночи. Торак встал с корточек и пошел в темноту за деревьями.

Волк бежал вверх по склону. В его душе боролись страх и беспокойство. Это было жуткое место. Остролисты что-то шептали, пытаясь его предупредить, но он не мог понять что. Они были слишком старыми и не хотели, чтобы он был здесь.

Волк добежал до гребня над шепчущими деревьями и замер. Ветер принес сразу несколько запахов. Волк чуял Яркого Зверя, Который Больно Кусается, чуял Укушенного и запах демона. Он чуял страх своего Брата и то, как Брат жаждет крови. Этот запах не был похож на запах охоты, он был гуще и яростнее. И это не был волчий запах. Волк его не узнавал и боялся. Боялся за Большого Бесхвостого, потому что каждой своей шерстинкой чувствовал, что, если Большой Бесхвостый нападет на Укушенного, тот может его убить.

Укушенный сильнее медведя, даже Яркий Зверь не осмеливается на него напасть. А что сможет сделать один волк?

Волк ходил туда-сюда по гребню над ущельем и жалобно поскуливал. Под лапами чуть задрожала земля. Волк поводил ушами, в несколько скачков добежал до обрыва и спрыгнул на бревно. Он чуял запах крупной добычи… но это был не зубр.

В соседней долине паслись эти самые незубры. Это были огромные, но смирные животные, хотя Волк еще прошлой Тьмой узнал, что они способны разбушеваться и ненавидят, когда кто-то на них охотится.

Волк решил их отыскать.

Остролисты пахли пылью и пауками. Их настороженность давила на Торака, вытягивала дыхание из его груди, как ветер вытягивает дым из укрытия.

Остролисты постепенно поредели, и между их прямыми черными стволами Торак увидел проблески красного огня. Он вытащил нож и, подойдя ближе, услышал, как потрескивает костер. Запахло горелым мясом.

Торак укрылся за деревом на краю поляны. Кора остролиста была прохладной, как сланец.

Священную рощу заливал свет луны, на нее со всех сторон падали изломанные тени Гор. На каменной площадке светился круг из раскаленных углей. За дымкой от этих углей виднелись два огромных дерева. Они стояли рядом, словно взяв друг друга за руки.

Великий Дуб воздел ветви к небу. Его мощный ствол был изборожден морщинами, как река потрескавшимся льдом. В неясном свете Торак увидел лица, которые смотрели на него из глубоких складок коры. И ни одной почки на ветках – все пожрали демоны. Но с некоторых веток свисали небольшие тушки. Торак не мог – боялся – разглядеть, что это.

Великий Тис был древнее, чем это можно было представить. Торак знал об этом, потому что блуждал в его зеленых душах. Искривленные ветви Тиса были почти белыми, как выброшенные на берег моря коряги, но под их корой пульсировал золотой древесный сок. Его никогда не спящие ветви пережили пожар и потоп, удары молний и засуху. Его корни были крепче камня и удерживали сами Горы. Великий Тис не боялся ничего, даже демонов.

Возникший из ниоткуда порыв ветра разогнал дым и вселил жизнь в огонь. Торак увидел, что в центр костра воткнут шест, а с шеста свисает небольшая почерневшая тушка.

Тораку стало тошно. Теперь он понял, что свисало с веток Великого Дуба. Трупы. Слишком маленькие, чтобы быть человеческими, и обугленные до неузнаваемости.

Убить охотника. Торак вспомнил, какие жуткие жертвы приносили в пещерах Дальнего Севера Пожиратели Душ. И еще вспомнил, как Фин-Кединн рассказывал о давно прошедших дурных временах, когда племена убивали охотников, в том числе и людей.

«Вот оно – зло», – подумал Торак.

Он чувствовал, как зло витает в воздухе – удушающее, парализующее Сердце Леса зловоние.

Рукоять ножа в руке Торака стала скользкой от пота.

Обратного пути не было – он должен выйти из-за остролистов и найти Тиацци.

Торак приготовился сделать первый шаг, и тут один из камней за костром поднялся и превратился в мужчину с раскинутыми в стороны руками.

Колдун поднялся от самых корней деревьев священной рощи. На нем была накидка из развевающейся лошадиной шкуры и длинная резная маска, украшенная лошадиными хвостами. Нарисованные глаза были алого цвета, а разинутый рот обрамлен черными перьями, которые дрожали при каждом вдохе и выдохе.

Как-то в разговоре с Тораком Ренн назвала это дыханием духа. Маска – лицо духа, когда ее надеваешь, становишься этим духом, а перья показывают, что дух жив.

Маска и накидка свидетельствовали о том, что этот человек – колдун племени Лесной Лошади, но на груди у него был венок из омелы и желудей – знак его настоящего племени, а к венку привязан небольшой мешочек с чем-то тяжелым внутри. Огненный опал.

Торак, не выходя из укрытия, на ощупь сунул нож в ножны – против такой силы нож бесполезен. Он снял с плеча лук и неловко вытащил из колчана стрелу. Сердце так колотилось в груди, что даже больно стало. Торак чувствовал себя как мышь, которая собирается напасть на зубра.

Колдун, стоя перед костром, начал глубоко дышать. Потом, резко выдыхая – уфф! уфф! уфф! – вошел в костер. Сквозь дрожащий от жара воздух Торак видел, как он босыми ногами наступает на раскаленные угли.

«Этого не может быть», – подумал Торак.

Дыхание колдуна участилось. Он снял тушку с копья и вернулся на холодную землю.

У Торака голова пошла кругом. Если даже огонь не может навредить колдуну, то он точно не сможет сделать то, что задумал.

Колдун поднял поваленную ель так, будто это была тонкая веточка, и прислонил ее к стволу Великого Дуба. Ствол ели был с зазубринами, по которым можно было подняться, как по лестнице. Колдун поднялся и повесил тушку на сук. Спустившись обратно, он взял мешок, который лежал между корнями, и вытащил из него сокола.