Мишель Пейвер - Клятва мстителя [= Клятвопреступник] [litres]

– Сердце Леса никогда не давало своего согласия, – ответила раскрашенная маска. – Вождь Воронов хотел поменять закон. Никто не вправе изменять закон племен.

– Кроме тебя, – вставил Торак.

– Молчи! – прошипела вождь Лесной Лошади.

Торак вскинул голову и зло посмотрел на Тиацци:

– Ты нарушаешь закон племен, когда пожелаешь. Да, Тиацци?

Все удивленно посмотрели на колдуна.

– Ты нарушил его, когда убивал охотников, – продолжил Торак. – Когда убил моего отца. Убил моего со…

– Молчать! – заорала вождь Лесной Лошади. – Как ты смеешь обвинять нашего колдуна!

– Он не ваш колдун, – ответил Торак, поднимаясь на ноги. – Он – Пожиратель Душ.

Из толпы донеслись гневные возгласы, но Тиацци торжествовал:

– Этими словами он сам себя изобличает!

– Да что с вами со всеми такое! – возвысил голос Торак.

Зашумели листья деревьев, замерцало пламя факелов, даже вождь племени Лесной Лошади отступила.

Со своими сверкающими глазами и шрамом на груди Торак выглядел устрашающе, в точности так, как говорил о нем Тиацци.

– Вы что, думать разучились? – проревел он, обращаясь к толпе. – Вас совсем не удивляет то, что ваш новый колдун вдруг стал таким воинственным? Разве вы не видите, что он не один из вас?

Ренн никогда не видела, чтобы Торак был настолько зол. Его гнев был как леденящая ярость белого медведя, и это ее пугало. И остальных тоже пугало.

Смех Тиацци сбил этот страх.

– Видите? Он в отчаянии! Он знает, что обречен!

По толпе прокатилась волна облегчения. Колдун вернул всем уверенность.

– Я слышал достаточно, чтобы принять решение, – провозгласил Тиацци. – Изгнанник в Истинном Лесу оскорбляет Великого Духа. Вот почему Великий Дух не приходит. Изгнанник должен умереть.

Поднялся ветер. Красное дерево словно вздохнуло.

Ренн оцепенела от ужаса.

Торак твердо смотрел в глаза Тиацци.

– Но если мы соблюдаем перемирие, – сказал старик с посохом в руке, – колдун Зубров тоже должен дать свое согласие.

Слова старика отрезвили людей из его племени, они ждали, что ответит колдун Лесных Лошадей.

Свет факелов играл на деревянной маске. Ренн чувствовала, как под ней проносятся его мысли. Он хотел, чтобы Торак умер, и чем скорее, тем лучше. Но если с пренебрежением отнестись к мнению Зубров, это вызовет их недовольство, и тогда его планы рухнут.

– Да, конечно, он должен дать согласие, – процедил сквозь зубы Тиацци. – Эту ночь колдун Зубров проведет в своем молитвенном укрытии, а я в священной роще. Каждое племя раскрасит дерево охрой. Потом мы оба вернемся. Если наши решения совпадут, изгнанник умрет.

Торак проснулся от мучительной жажды.

Веревки из конских волос связывали его по рукам и ногам. Синяки пульсировали, голова раскалывалась от боли. Приходя в себя и снова проваливаясь в забытье, Торак пытался понять, где он.

Тесное укрытие, под щекой корни…

Он резко очнулся. Его положили под красным деревом. Скоро его на нем повесят.

Торак не представлял, как выкрутится из всего этого. Сколько требуется времени на то, чтобы целиком покрасить дерево в красный цвет? Ровно столько ему осталось.

Он подумал о Ренн. Он не заметил на ней следов побоев, а значит, ей могли сохранить жизнь. Главное, чтобы она не пыталась ему помочь.

А Волк? Торак представил, как Волк – если он еще жив – рыщет по сгоревшему Лесу. Он сбился со следа и воет, зовет своего Брата, но ему никто не отвечает.

Торак, теряя всякую надежду, соскользнул в пылающее море жажды.

Кто-то поддерживал его голову и вливал в рот воду.

Торак закашлялся, у него распух язык, он не мог глотать.

– Не останавливайся, – попытался взмолиться он, но вместо слов вышло какое-то невнятное бормотание.

К губам прикасалась жесткая береста, прохладная рука поддерживала затылок. Вода струилась по горлу и напитывала его плоть, как потоп потрескавшуюся во время засухи землю.

– Как ты?

– Лучше, – просипел Торак.

Конечно, ему было плохо, но он знал, что скоро станет намного лучше. Закрыв глаза, Торак чувствовал, как к нему возвращаются силы, а Ренн тем временем перерезала ножом из зуба бобра связывавшие его запястья веревки.

– Волк, – пробормотал Торак.

– Я видела его вчера. Он в порядке.

– Спасибо Духу. А…

– Вороны тоже в порядке. Попытайся сесть, нам надо спешить, – сказала Ренн и принялась разрезать веревки у него на лодыжках.

– Как тебе это удалось? – спросил Торак.

– Никак, – коротко ответила Ренн. – Все спят. Не знаю почему. Как будто зелье снотворное выпили. Но это долго не продлится.

Прикусив от боли губу, Торак растер затекшие запястья, а Ренн смыла кровь с его с лица и рассказала о том, как Тиацци объявил перемирие между племенами.

– Он наверняка обманул колдуна Зубров и теперь подчинил всех своей власти. – Ренн запнулась. – Торак, все гораздо серьезнее, чем мы думали. Он натравливает их на племена Открытого Леса.

Торак попытался обдумать слова Ренн, и тут они услышали совсем рядом сонное бормотание и шорох плетенной из коры одежды, который заглушал храп.

Когда все стихло, Торак шепотом спросил:

– Почему тебя не связали?

– Они меня боятся… Потому что я – колдунья.

Они посмотрели друг другу в глаза в багровой темноте. Лицо Ренн было прекрасным и суровым, у Торака даже холодок по спине пробежал.

А потом она снова стала прежней.

– Держи. – Ренн достала из-за спины башмаки из шкуры оленя. – Украла у человека из племени Рыси. Должны быть впору.

Пока Торак натягивал башмаки, Ренн выглянула из укрытия.

– Идти сможешь?

– Придется.

Луна зашла, факелы догорели, на обеих стоянках было темно и тихо. Вокруг укрытия спали четверо охотников, рядом с ними лежало их оружие. Их дыхание было таким слабым, что Тораку сначала даже показалось, что они мертвы. Он схватил лук с колчаном и заткнул за пояс топор.

Они шли к факелам. Их могли увидеть в любой момент. Тораку казалось, это тянется целую вечность. Кровь стучала в висках, каждый шаг отдавался болью в ногах. Ренн исчезла в темноте, и он подумал, что потерял ее. Но вот она вынырнула из темноты со своим луком и колчаном со стрелами, сунула что-то ему в руку. Это был его нож.

– Как ты…

– Я же сказала – все спят!

Наконец они вышли со стоянки Зубров, которая располагалась за кустами можжевельника.

Ренн наклонилась к Тораку так близко, что ее волосы коснулись его щеки:

– Меня привели сюда с завязанными глазами, так что я не знаю, где мы. А ты?

Торак кивнул:

– Мы плыли на долбленках. Черная Вода вон там, примерно в двадцати шагах. Возьмем лодку и поплывем вверх по течению. Потом оставим лодку и перейдем в соседнюю долину. Это и будет долина лошадей. Оттуда пойдем прямиком в священную рощу.