Мишель Пейвер - Клятва мстителя [= Клятвопреступник] [litres]

Зубры посмотрели в ее сторону и перестали жестикулировать.

– Если решаете, что со мной делать, скажите мне. Не говорить мне – несправедливо.

Вождь Зубров встал на ноги:

– Зубры всегда справедливы.

– Тогда говорите со мной.

И тут в первый раз за все время подал голос вождь племени Рыси:

– Кто ты?

Ренн тоже встала:

– Я Ренн из племени Ворона. И я колдунья.

И, сказав это вслух, Ренн сразу поняла, что это правда.

– Женщины не могут быть колдунами, – ехидно заметил Зубр, который точил топор. – Это против Обычая. Я покажу вам, какая она колдунья!

Он подскочил к Ренн, чтобы сорвать у нее с шеи свисток.

– Держись подальше! – предупредила Ренн. – Это колдовская кость для призывания духов!

Зубр отдернул руку, как будто Ренн его обожгла.

Ренн приложила свисток к губам и дунула.

– Никто из вас не может услышать его голос, – сказала она. – А я могу. Эта косточка говорит только с колдунами и духами.

Теперь она привлекла внимание всех людей на стоянке.

Ренн запрокинула голову к звездам и прокаркала по-вороньи. Потом подняла руки и показала татуировки в виде ломаных линий на внутренней стороне запястий.

– Видите эти знаки? Это молнии, копья Великого Духа, ими он загоняет демонов под камни и высекает огонь из деревьев. Любой, кто захочет причинить мне вред, пострадает сам!

Это было жутковатое эхо слов ее матери, но Ренн было все равно. Кем бы ни была Сешру, она точно была могущественной колдуньей.

Над деревьями плыла горбатая луна, она была мертвой, когда убили Бейла, но теперь набиралась сил. И Ренн тоже становилась сильнее.

– Если она колдунья, – сказал вождь Рысей, – то колдунья Открытого Леса, и Великий Дух не желает, чтобы она была здесь. Поэтому он и не приходит.

Все закивали и снова начали жестикулировать.

– Она украла моего ребенка, – повторила женщина из племени Зубров. – Забрала, чтобы из него сделали токорота!

– Нет, – сказала Ренн, – я охочусь за тем, кто это сделал.

– И кто это сделал? – подозрительно спросил вождь Зубров.

– Тиацци, – ответила Ренн. – Тиацци, Повелитель Дубов.

Люди недоверчиво хмурились, а старик выглядел разочарованным, как будто подловил Ренн на лжи.

– Племени Дуба больше нет, – сказал он. – Они все вымерли.

– Но Пожиратель Душ жив, – сказала Ренн. – Отведите меня к вашему колдуну, и я докажу ему, что это так.

– Наш колдун не выходит из молитвенного укрытия, – сказал вождь Зубров. – Он не встречается с чужаками.

– Если бы ты была настоящей колдуньей, – прорычал молодой Зубр, – ты бы об этом знала.

Все закивали. Люди начали обступать Ренн со всех сторон. Лица в шрамах зловеще ухмылялись. Красные руки сжимали отравленные копья. У Ренн задрожали колени, но она не подала виду, она понимала: если покажет свою слабость – ей конец.

По Лесу разлетелось карканье ворон.

Все задрали головы к небу.

На фоне звезд мелькнула тень. Рип опустился на ветку сосны и посмотрел черными глазами на Ренн. Она прокаркала, приветствуя его, и он, шумно хлопая крыльями, слетел ей на плечо. Когти вцепились в парку. Ренн издала звуки, похожие на клекот, и Рип поднял клюв и наполовину расправил крылья.

Люди схватились за свои амулеты и отступили.

На краю стоянки появился Волк. У Ренн как камень с души упал. Если Волк выжил в огне, то и Торак мог выжить.

Волк обвел янтарными глазами стоянку, а потом повернулся к Ренн. Шерсть у него на загривке встала дыбом, сухожилия на длинных лапах натянулись. Один знак Ренн – и он бросится ей на помощь.

Но он уже помог ей, просто появившись на краю стоянки. Делать что-то еще для него было опасно.

«Уфф», – предостерегла его Ренн.

Волк, не понимая, склонил голову набок.

«Уфф!» – повторила Ренн.

Волк развернулся и исчез за деревьями.

Все на стоянке выдохнули. Молодой Зубр с топором стоял как оглушенный.

Старик прокашлялся и сказал:

– Думается, пока лучше не причинять ей вреда.

Волк был напуган и сбит с толку. От горячей земли болели лапы, и он не мог отыскать Большого Бесхвостого, потому что Яркий Зверь сожрал все запахи. А теперь еще Большая Сестра позвала его, а потом велела уйти.

Но он не ушел. Он остался рядом с Логовом.

От бесхвостых несло страхом и ненавистью. Они ненавидели Сестру Волка, но и навредить ей тоже боялись. И Большая Сестра боялась, но она очень хорошо прятала свой страх. Это бесхвостые умели делать намного лучше обычных волков.

Недалеко от Логова Волк нашел небольшую Неподвижную Мокрую и остудил обожженные лапы в прохладной грязи. Потом зашел поглубже и смыл с шерсти вонь Яркого Зверя.

Вернувшись к Логову, Волк почуял, что там что-то изменилось. Бесхвостые собирались сняться с места. Волк решил пойти за ними и держаться ближе к Большой Сестре.

А там, может, и Большой Бесхвостый появится.

Два охотника из племени Рыси, задыхаясь и обливаясь потом, прибежали на стоянку и, яростно жестикулируя, начали о чем-то рассказывать вождям. Ренн пыталась понять хоть что-то, но у нее ничего не вышло.

Волк ушел, но вороны играли на сосне: они повисали вниз головой, ухватившись когтями за рога Зубра, потом отпускали рога и падали вниз, но у самой земли снова взлетали вверх и кружили над сосной, чтобы начать все сначала.

Молодой Зубр бросал в их сторону злобные взгляды, а старик только пожал плечами:

– Это же вороны. Они любят играть. И обманывать.

Ренн подумала: не намекает ли он на нее?

А потом, немало ее удивив, старик протянул Ренн ее лук:

– Вот, можешь его взять, но стрелы я, понятное дело, не могу тебе дать.

Лук был вычищен и смазан маслом, тетива натерта свежим воском.

– Спасибо, – сказала Ренн.

– Это добрый лук, ты хорошо за ним присматривала, – проворчал старик. – Не то что некоторые. – Старика передернуло, как будто он с жалостью вспомнил все луки, с которыми дурно обращались. – Но тетива истрепалась, дай мне запасную, я заменю.

Ренн замешкалась и соврала:

– Эта и есть запасная.

Старик внимательно посмотрел на нее из-под густых бровей.

Он устроил для нее ловушку? Или советует использовать то, что у нее есть? Ренн уже собралась спросить, почему он отдал ей лук, но тут к ним подбежал молодой мужчина.

– Все решено, – сказал он старику. – Мы снимаемся со стоянки и уходим.

– Куда? – спросила Ренн.

Молодой мужчина не обратил на нее внимания, но старик посмотрел на нее с сочувствием.

– Мне жаль, – пробормотал он и поковылял прочь.

Ренн едва успела повесить лук на плечо, как ей связали руки и надели повязку на глаза.

После темноты в бобровой хатке дневной свет слепил глаза. Торак, отплевываясь озерной водой и моргая, схватился за ветку. Рука сразу стала черной от сажи. Над озером висел туман из едкого коричневого дыма.