Роберт Джордан - Восходящая Тень [litres]

– Уводи… людей… на юг. – Он с трудом выдавливал из себя слова между рвущими сердце спазмами.

– Отец, это ведь мы…

– Слушай. Слушай! Уводи… Айил на юг. В безопасное место… Блюди… завет. Храни… то, что… доверили нам… Айз Седай… пока они не придут. Путь листа… Ты должен…

«Я пытался, – промелькнуло в его угасавшем сознании. – Солинда Седай, ты должна понять – я сделал все, что мог! Алнора! Алнора…»

Алнора. Имя истаяло, боль в груди Ранда отступила. Во всем этом, казалось, не было смысла. Как могли эти люди быть айильцами?

Внутри колонн пульсировали слепящие огни. Воздух пришел в движение, завиваясь смерчем.

Рядом, оскалив зубы в беззвучном реве, стоял Мурадин и рвал ногтями вуаль, впиваясь ими в лицо, на котором алели глубокие царапины.

Вперед.

Джонай бежал по пустынным улицам, стараясь не смотреть на разрушенные дома и мертвые деревья чоры. Все погибло. Но по крайней мере последние из давно брошенных джокаров были отбуксированы прочь. Земля под ногами еще дрожала после последнего толчка. Джонай был одет в кадин’сор, обычную рабочую одежду, но то, что ему приходилось делать сейчас, не имело ничего общего с привычной работой, которой его учили. Ему было всего шестьдесят три года, он был в самом расцвете сил и до седых волос ему еще далеко, но сейчас Джонай чувствовал себя разбитым, утомленным старцем.

Никто не окликнул и не поприветствовал его у обрамленного колоннами огромного входа в Зал слуг – там вообще никого не было. Внутри встревоженно суетились люди с ворохами бумаг и коробками в руках, но на него никто не обращал внимания. Казалось, все были близки к панике, и с каждым подземным толчком это ощущение усиливалось. Расстроенный до глубины души, он пересек приемную и начал торопливо подниматься по широким каменным ступеням. Серебристо-белый камень был испачкан грязью, но, похоже, теперь это никого не заботило.

Джонай подошел к нужной двери, простой и неприметной в сравнении с высокими, вызолоченными дверями Зала собраний, и без стука проскользнул внутрь. Вдоль длинного стола стояли Айз Седай. Было их полдюжины, и они, кажется, даже не замечали, что стены зала время от времени содрогаются, ибо о чем-то спорили. В зале находились только женщины.

Джонай поежился. Ему трудно было представить, чтобы здесь, среди них, вновь оказался мужчина. Но, бросив взгляд на стол, он уже не поежился, а содрогнулся. Хрустальный меч – возможно, предмет Силы, а может, просто какая-то красивая декоративная безделушка, откуда ему знать – лежал на расстеленном вместо скатерти и свисавшем до пола Драконовом стяге Льюса Тэрина Теламона, Убийцы Родичей. Сердце у него сжалось. Почему знамя здесь? Почему его не уничтожили, как и саму память о про́клятом?

– Что толку в твоих Предсказаниях? – почти кричала Оселле, и ее длинные черные волосы развевались, когда она в ярости трясла головой. – Что в них толку, если ты не можешь сказать нам когда?! От этого зависит судьба мира! Будущего! Самого Колеса!

– Я не Творец, – возразила темноглазая Диендра голосом, почти не утратившим обычной невозмутимости Айз Седай. – Я могу сказать лишь то, что предвижу, и…

– Тише, сестры! – возразила Солинда – пожалуй, самая спокойная из всех.

Джонай взглянул на нее. Айз Седай была облачена в старомодное платье из стрейта, напоминавшее с виду облако голубоватого тумана. Солнечно-рыжие волосы, почти такого же цвета, как и у него самого, ниспадали до талии. Дед Джоная служил ей еще юношей, но она была Айз Седай и даже сейчас выглядела молодой.

– Времени для наших споров не осталось, – сказала Солинда. – К завтрашнему дню Джарик и Хайндар будут здесь.

– Иначе говоря, Солинда, ошибиться мы не вправе.

– Тем более мы должны знать…

– Если есть возможность?..

Джонай молча стоял в стороне – они сами позовут его, когда сочтут нужным. Он заметил, что, кроме него и Айз Седай, в помещении находится еще и Сомешта. Огромная фигура нима, сидевшего у стены возле двери, возвышалась над Джонаем и казалась свитой из ветвей и листьев. Лицо его было испещрено трещинами коричневого и угольно-черного цвета, они же избороздили зеленую траву его волос. Он поднял огромные, орехового цвета глаза, в которых стояла тревога, и взглянул на Джоная.

Джонай кивнул, а Сомешта потрогал пальцем трещину, задумчиво нахмурился и негромко спросил:

– Я тебя знаю?

– Я твой друг, – печально сказал Джонай. Он не видел Сомешту много лет, но слышал о том, что случилось с нимами. Большинство из них погибло. – Ты катал меня на плечах, когда я был маленьким. Неужто ты ничего не помнишь?

– Песни, – пробормотал Сомешта, – пели тогда песни? Многое сгинуло. Правда, Айз Седай говорят, будто кое-что вернется. А ты ведь Дитя Дракона?

Джонай поморщился. Это имя внушало страх и к тому же не соответствовало истине. Но нынче многие считали, что некогда Да’шайн Айил служили именно Дракону, а не другим Айз Седай.

– Джонай!

Он обернулся на голос Солинды и преклонил колено, когда она подошла. Прочие Айз Седай продолжали спорить, но чуть потише.

– Все готово, Джонай? – спросила она.

– Все, Солинда Седай… – Он помедлил и, набрав в грудь воздуху, продолжил: – Солинда Седай, многие из нас желают остаться. Мы могли бы служить и дальше.

– Ты знаешь, что случилось с Айил в Тзоре?

Он кивнул, и она со вздохом погладила его по волосам, словно он был малым ребенком:

– Конечно, у вас, Да’шайн, куда больше мужества, чем у… Десять тысяч Айил, взявшись за руки, пели. Они пытались напомнить безумцу, кто они и кем был он, но тщетно. Ничего не понимая, он убивал их сотнями, а они вновь и вновь смыкали ряды и пели. Джарик Мондоран убил их. Мне говорили, последнего из Айил он слушал почти час, но потом убил и его. А потом Тзора заполыхала. Неистовое пламя пожирало все – металл, камень, плоть. На месте второго по величине города осталось лишь застывшее озеро расплавленного стекла.

– Но многие успели убежать из города, Айз Седай. Да’шайн спасли их, выиграв для них время. Мы не боимся.

Рука Айз Седай, лежавшая у него на голове, дрогнула.

– Джонай, все горожане уже покинули Пааран Дизен. Кроме того, я думаю, для Да’шайн найдется еще немало работы, если только Диендра верно увидела будущее. Но я в любом случае намерена спасти кое-что оставшееся в этом городе, и прежде всего вас.

– Как скажешь, Айз Седай, – неохотно ответил он. – Мы будем беречь то, что нам доверено, пока вы не явитесь за своими вещами.

– Правильно. Мы дали вам эти… вещи… – она улыбнулась и снова погладила его по волосам, – чтобы вы отвезли их в безопасное место. Поэтому вы должны двигаться беспрерывно, нигде не задерживаясь надолго, пока не найдете надежное пристанище, где вам ничто не будет грозить.