Саманта Шеннон - Обитель Апельсинового Дерева [litres]

– Благородная Маргрет Исток и госпожа Эда Дариан!

Старое имя. Поддельное имя.

В зале стало почти совсем тихо. Сотни глаз обратились к ведьме. Маргрет крепче сжала локоть Эды.

Лот один сидел за верхним столом по левую руку от трона. Он поманил их к себе.

Они прошли между рядами столов. Когда Маргрет заняла место по другую сторону трона, Эда села с ней рядом. Она никогда еще не ела за верхним столом: он предназначался для королевы, герцогов Духа и двух почетных гостей. В прежние времена такими почетными гостями оказывались обычно Лот и Розлайн.

– Видала я погосты веселее этого, – заметила Маргрет. – Лот, ты говорил с Розлайн?

Лот подпер кулаком щеку и обернулся к ним, прикрывая губы:

– Как же. После того, как костоправ разобрался с ее рукой. – Он понизил голос. – Как видно, чутье тебя не обмануло, Эда. Венц вообразила себя судьей королев.

Эду это известие не обрадовало.

– Не знаю, с каких пор она так обезумела, – продолжал Лот, – но еще при жизни королевы Розариан одна из ее дам уведомила Венц, что у той появился любовник, капитан Гиан Харло. Венц сочла Розариан… распутницей, недостойной королевского трона. И наказывала ее как могла. А потом решила, что та неисправима.

Эда по лицу Лота видела, как трудно ему такое проглотить. Он слишком долго верил в тонкое обращение придворных. А теперь искусно разложенные листья сдуло ветром, открыв челюсти капкана.

– Она предупреждала королеву Розариан, – наморщив лоб, говорил Лот, – но та не отказалась от Харло. Даже… – он бросил взгляд на дверь, – даже после рождения Саб.

Маргрет вздернула брови:

– Значит, Сабран могла быть его дочерью?

– Если Венц не лжет. А я думаю, не лжет. Она, как заговорила, очертя голову кинулась выкладывать все подробности своего… предприятия.

Еще одна тайна, которую предстояло хранить. Еще одна трещинка в мраморном троне.

– Когда Сабран достигла возраста деторождения, – сказал Лот, – Венц связалась с королем Сигосо. Знала, что он давно затаил злобу на отказавшую ему Розариан, так что они вместе составили заговор – а вина за убийство, по расчету Венц, должна была пасть на Искалин.

– И она воображает себя добродетельной? – фыркнула Маргрет. – После убийства Беретнет?

– Жадных до власти благочестие порой обращает в чудовищ, – заметила Эда. – Они любое учение извращают так, чтобы оправдывать свои поступки.

Она такое уже видела. Мита, казня Залу, верила, что служит Матери.

– Потом Венц стала ждать, – рассказывал Лот. – Ждала, вырастет ли Сабран более благочестивой, чем была ее мать. Когда Саб отказалась рожать, Венц увидела в этом бунт. Она нанимала людей для вооруженного вторжения в Королевскую башню, надеялась напугать королеву. Ты, Эда, правильно догадалась. Она и рассчитывала, что тех головорезов перехватят. Обещала расплатиться с их семьями.

– И внедрилась в спектакль Трюд, чтобы убить Льевелина? – (Лот, отвечая Маргрет, кивнул.) – Но зачем?

– Льевелин вел торговлю с Сейки. Так она мне объяснила. И еще сказала, что он разорял Инис, – хотя, по правде сказать, думаю, она не могла простить, что Сабран пренебрегла ее советом в выборе супруга. Что ушла из-под ее влияния.

– Правда, Саб, как видно, прислушивалась к Льевелину, – признала Маргрет. – По его просьбе она впервые за четырнадцать лет показалась из дворца.

– Вот именно. Многогрешный выскочка приобрел слишком много власти. Он свое дело сделал, наделил Сабран потомством, так пусть умрет. – Лот покачал головой. – Узнав от врачей, что Сабран никогда больше не зачать, Венц увидела в том доказательство, что она – порченое семя, что дом Беретнет больше недостоин служить Святому. И решила, что трон должен перейти наконец к единственно достойным потомкам Святого Союза. К ее наследникам.

– Такого признания должно хватить для приговора, – сказала Эда.

Лот мрачно усмехнулся:

– Полагаю, хватит.

В эту минуту мажордом ударил посохом о пол:

– Ее величество королева Сабран!

Двор замолк, поднимаясь на ноги. Когда Сабран в сопровождении серебряных рыцарей-телохранителей вступила в сияние свечей, зал дружно вздохнул.

Никогда еще Эда не видела ее такой величественно одинокой. Обычно королева входила в зал вместе со своими дамами, или с Сейтоном Комбом, или с другими важными особами.

Сабран не напудрила лица. Из драгоценностей на ней было лишь одно коронационное кольцо. Платье черного бархата, с траурно-серым лифом и рукавами. И каждому с первого взгляда было видно, что ребенка нет.

По залу забегали растерянные шепотки. По обычаю королева при своем первом выходе после уединения в покоях выносила завернутую в пеленки дочь.

Лот встал, позволяя Сабран пройти к трону. Королева опустилась на сиденье под взглядами своего двора.

– Госпожа Лидден, – твердым голосом произнесла она, – не споешь ли ты нам?

Рыцари-телохранители заняли свои места за верхним столом. Кудель не снимал руки с рукояти меча. Дворцовые музыканты начали игру, и Жиллет Лидден запела.

С главной кухни вынесли серебряные блюда, расставили на столах все угощения, какие мог предложить зимний Инис. «Лебединый» пирог, павлины, жареный гусь, запеченная оленина в густом чесночном соусе, посыпанный миндальной стружкой и серебристыми листьями налим, белая капуста, пастернак в меду, обжаренные в масле мидии с красным винным уксусом. Понемногу за столами вновь завязывались разговоры, но никто, казалось, не мог оторвать глаз от королевы.

Паж наполнил их кубки ледяным хротским вином. Эда взяла несколько мидий и кусочек гусятины. За едой она искоса поглядывала на Сабран.

Она узнавала выражение на ее лице. Хрупкость под маской силы. Когда Сабран подносила к губам кубок, одна только Эда замечала, как дрожит ее рука.

Сладкие печенья, засахаренные сливы, груши с пряностями и смородиновый пирог, рожки со снежным кремом и яблочные тартинки среди прочих лакомств последовали за главными блюдами. Когда Сабран поднялась и мажордом призвал к молчанию, снова упала мертвая тишина.

Сабран начала не сразу. Она строго и прямо застыла, сложив руки на талии.

– Добрые люди, – заговорила королева, – мы знаем, что в последние дни двор в беспокойстве, что наше отсутствие встревожило вас. – Она произносила слова негромко, но каким-то образом заставляла себя услышать. – При этом дворе нашлись люди, составившие заговор с целью разбить дух верности, издавна связующий народы Добродетели.

Она ничем не выдала боли. Словно каменная.

– Вас, несомненно, поразит известие, что во время нашей недавней болезни мы были заперты в Королевской башне одной из наших же советниц, покушавшейся на данную нам Святым власть. – Зал зароптал. – Эта советница воспользовалась нашим отсутствием в своих честолюбивых целях, стремясь похитить наш трон. И это потомок святой крови!