Глен Кук - Крепость во тьме [книги 1, 2, 9] [сборник litres с оптимизированными иллюстрациями]

– Мы проделали долгий путь. И хотим воздать должное Храмам.

– Возможно, когда вернетесь.

– Что происходит? Что случилось? – требовательно спросил эль-Надим. – Ведь что-то случилось?

Гонец слегка наклонил голову, но лишь ответил:

– Ученик запретил входить в город посторонним. – Он показал на южный край котловины. – Даже паломникам – старикам, женщинам и детям.

– Даже своим генералам? Он меня примет?

– Нет. Могу лишь принести за него извинения и сказать, что со временем ты все поймешь. Он велел сохранять преданность вере и сказал, что тебя будут хранить его молитвы.

– На эту ночь мы разобьем здесь лагерь, – после долгой паузы ответил эль-Надим. – Возможно, он передумает.

Но Эль-Мюрид не передумал. Аль-Ремиш игнорировал войско.

Когда колонна вновь двинулась в путь через пустыню, Насмешник облегченно вздохнул. Опасность миновала, и теперь можно сосредоточиться на Саджаке.

Сумасшедший старик был осторожен. В Аргоне он получил весьма убедительный урок.

Насмешник нашел скорпионов у себя в сапогах, ядовитую змею в спальном мешке. В его осла едва не угодил камень, когда он преодолевал особо неприятный участок горной тропы. Он обнаружил отравленную воду в своей фляжке и опасался, что отравят и еду, если он перестанет есть из общего солдатского котла.

У Саджака имелись свои люди, заботившиеся о том, чтобы Насмешник не смог к нему даже приблизиться. Возникшая проблема вскоре стала для него вызовом. В качестве орудия справедливости Насмешнику лучше всего подошел бы яд, способный вызвать сердечный приступ…

Сердечный приступ. Саджак был стар, и, скорее всего, у него было слабое сердце. Напугать его до смерти? С помощью магии вуду, вроде той, что они с Гучем видели в Ипопотаме?

Мысли и планы порхали в его голове, словно пьяные бабочки. В конце концов, он чародей или нет? Почему бы не заставить старого подонка поверить, что он уже одной ногой в могиле? Откуда Саджаку в точности знать, что толстяк – вовсе не подмастерье Ариститорна?

Несколько минут спустя Насмешник уже говорил солдату:

– Я устал от постоянных покушений на мою жизнь. – О попытках Саджака его убить уже знали все. – Смотри! – Он показал жуткого вида ядовитую ящерицу, напоминавшую скорее примитивное творение из бисера, чем животное. – Я нашел ее спящей во вьюке моего осла. Терпение кончилось. Я налагаю заклятие, которому научил меня мастер Ариститорн, и оно сожрет сердце старого стервятника. Медленно – порой для убийства жертвы требуются месяцы. Вся красота в пытке ожиданием. Когда наступит конец? Сразу? Завтра? А если он поспешит разделаться со мной – не приблизит ли это его собственный конец? Хе-хе. Упомянутому заклятию крайне трудно было научиться, но сегодня я рад. Еще прекраснее, что сие заклятие можно в любое время ускорить, применив соответствующие каббалистические процедуры. Друг мой, я вовсе не жесток. Мне не нравится причинять вред даже чудовищам вроде этой маленькой ящерки. Но мне стыдно признаться, что я с радостью буду наблюдать за агонией мерзкого старого предателя.

Он бродил среди солдат, выступая с аналогичными заявлениями и давая волю воображению, пока не удостоверился, что Саджак обязательно об этом услышит из десятка источников. И перепугается так, что наделает в штаны.

И все же, возможно, никаких последствий бы это не возымело. Старый циник ни во что не верил. Первоначальный азарт сходил на нет, и Насмешник все больше ловил себя на мысли, что выбрал самый глупый способ нанести ответный удар.

Теперь, однако, Саджак начал следить за каждым его шагом, щуря близорукие глазки. Насмешник все время улыбался, интересовался вслух, когда наконец старику придет конец, даже организовал прием ставок на угадывание верной минуты. А иногда делал вид, будто ему надоело ждать и следовало бы ускорить развязку. Саджак все больше раздражался и дергался, и его предсказания для эль-Надима становились все бессвязнее.

– Видите? – шумно радовался Насмешник. – Проклятие пожирает старого мерзавца!

Эль-Надим стал критично относиться к работе Саджака, каждый раз спрашивая мнения Насмешника, отчего старик нервничал еще больше. Покушения на жизнь Насмешника прекратились, сменившись попытками переговоров и подкупа, которые толстяк отвергал, презрительно смеясь.

Внезапно Саджак полностью лишился зрения. Насмешник не отставал от него, продолжая мучить язвительными замечаниями. Защитники старика куда-то исчезли, почувствовав, что власть теперь не в их руках.

Впереди маячили горы Капенрунг. Когда эль-Надим позвал к себе Насмешника, он подавил зловещую улыбку и начал набираться смелости, которая требовалась, чтобы увести генерала по ложному следу. Слепой Саджак больше не мог оспаривать его предсказания.

Но генералу предсказание не требовалось.

– Я хочу, чтобы ты перестал преследовать старика, – сказал он. – Он и так уже достаточно намучился, тебе не кажется? Эль-Мюрид учит нас не отвечать жестокостью на жестокость, не издеваться над стариками лишь потому, что те слабы. Возможно, ты считаешь справедливым свой поступок в Аргоне – ты думал, что у тебя нет другого выхода. Но это больше не оправдание.

Насмешник протестующе фыркнул.

– Иди. И прекрати мучить несчастного старика.

Насмешник ушел. Несмотря на всю ненависть к старику, он подумал над словами эль-Надима. А потом взглянул на себя со стороны, и увиденное ему не понравилось. Он узрел жестокую тварь, ничем не лучшую, чем Саджак, которого он когда-то знал, удовлетворявшую собственное самолюбие за счет страданий более слабого.

Толстяк не был склонен к самосозерцанию, так что оно продлилось недолго. Он попросту решил сделать вид, что Саджак погиб после прыжка со стены в Аргоне.

Ощутив вкус прохладного горного ветерка, он улыбнулся и отправился изводить командира эль-Надима.

Когда он в очередной раз предстал перед генералом, чтобы сделать предсказание, при нем имелась грубая карта.

– Господин, – сказал он, – я немало потрудился, и теперь у меня есть план, как обойти ужасные пророчества прошлого. Он основан на весьма положительных качествах Хаммад-аль-Накира, благодаря которым можно обмануть судьбу. План этот все время ускользал от меня, но я его все-таки ухватил – и вуаля! Вот он, новый генерал на пастбищах врага. – Он яростно потряс картой. – Хэй! Империя одержала победу! Утомительная война закончена. И я, будучи гением, способным предложить данный план, получаю великую награду, после чего наконец могу оставить скупого чародея и заняться собственным делом.

– Покажи карту. И давай все же выслушаем твое предложение, а не похвалу в его адрес.

Насмешник отдал карту:

– Видишь, как горы Капенрунг уходят на запад, образуя барьер? Что, если удастся найти через них путь? Если воинство выйдет из гор в Тамериции и пересечет Алтею, оно сможет переправиться через Скарлотти и оказаться далеко на севере, прежде чем об этом сообразят шпионы врага. Они будут далеко на западе, следя за традиционными путями через Сахель. Разве нет? Так что…