Николай Грошев - Сын славного города [СИ]

Мальчик видит его и, зачем-то, умоляющим взглядом смотрит он на него.

Слабый, бесполезный, мёртвый мальчик…, а ведь и он тоже таким был когда-то…, или нет?

Он знал это всегда или нет?

Мысль билась в душе, она металась в его голове и всё громче всё раскатистей звучали слова боевых песен в его голове. Ужас пожирал его душу, он проникал всё дальше и дальше.

Логран перехватил взгляд Лида — тревожный, беспокойный взгляд. Лид меняется в лице, удивление близкое к шоку, беспокойство и решимость — он что-то орёт, быстро бежит сюда.

Ужас.

Он знал это всегда?

Почему мёртвый мальчик в юбке так смотрит на него?

Ужас.

Боль и ужас…, голову разрывает на части.

Он знал это всегда или нет?

Ужас.

Тихий рык зарождается в глубине грудной клетки.

Губы поднимаются, оскаливая зубы, в глазах темнеет.

Кто такой Пиранья? Почему он помнит эту слабую слизь и почему ему больно от памяти той?

Ужас…, звуки песен — они гремят подобно грому зимней грозы, великие воины прошлого словно живые стоят перед ним — он знал это всегда! Он жив, он сильный…

Или нет? Он был таким всегда или он был столь же мёртв как мальчик в юбке?

Красная пелена падает откуда-то сверху на его глаза.

— В сторону! Закройтесь бараны!!! — Орёт Лид, широкими прыжками устремляясь к Лограну и окружавшим его мальчикам. Он не пытался никого оббегать — летел напролом, раскидывая всех со своего пути. — Шитран! Шитран, корм ты вороны! Поверни башку свою тупую!!!

Шитран повернул — как раз вовремя, что бы поймать отброшенного свирепым ударом парнишку и услышать громоподобный рёв, кажется, в конец одичалого волка.

Поймать-то он поймал, да выше всех он тут был, и вовремя отпустить бесчувственного паренька не успел — кулак обезумевшего ученика влетел ему точно в нос.

Мальчики ринулись в разные стороны.

Ревущий в бешенстве, красноглазый, высокий парень, с раздутыми венами на голове, бегал за ними по двору и бил всех кого успевал догнать. Трое из них не побежали, решив встретить безумца, как подобает — кинулись на него с разных сторон, избрав бой, вместо бегства. Первый получил стремительный удар в челюсть и рухнул, выронив два зуба, второй получил под дых и сложенными замком руками по хребту — со сломанным ребром вскоре он отправился к лекарю.

Третьему повезло меньше всех.

Логран поймал его за шиворот. Парень развернулся и начал бить — Логран не реагировал, даже когда нос сломался в лепёшку. Он держал его за шировот и бил — один удар, второй, третий, парень обмяк, а он наносил удар за ударом, не давая ему упасть.

Кто-то поймал его руку и рёв бешенства повторился, кулак врезался в другое лицо, однако, в этот раз так же легко не получилось.

Мальчик оказался на земле. С большим трудом, Лид заломал ему руку, но мальчик ревел как бык и рвался изо всех сил — с хрустом сустав вышел из природой ему положенного места, но мальчик того словно и не заметил.

— Шитрааан! Да кто-нибудь, мечи Аргхана в ваши глотки!!!

Мальчик скинул его со своей спины, хотя и был меньше и заметно слабее, однако, больше ничего сделать не успел — воины-учителя уже были тут, включая Шитрана с окровавленным лицом.

Его скрутили и прижали к земле.

Ещё несколько минут, мальчики Малого города, стояли на месте, круглыми глазами глядя, как под четырьмя воинами-учителями, вздрагивает и бешено ревёт тело самого крепкого и самого сильного из них.

— Да успокойся ты уже! — Простонал Лид, прижимавший к земле ноги мальчика.

Вскоре, дикий пугающий рёв мальчика, стих. Воины-учителя поднялись на ноги.

Логран лежал без чувств, тяжело, с хрипом дыша.

Его левая рука была неестественно вывернута, вверх и вбок.

— Фух…, - выдохнул Лид. — Вот такого я точно никогда не видел.

— Он мне нос сломал, проклятье. — Сиплым басом проворчал Шитран.

Воины глянули на его свёрнутый набок нос, сердитое лицо и рассмеялись. Потом посмотрели окрест себя — белые лицами дети, со вставшими дыбом волосами, тихо смотрели на них.

— Нужно рассказать арийцам. — Сказал Лид. Его товарищи, неуверенно пожали плечами.

Логран слышал голоса. Он не сомневался, что это сон — он не ощущал боли, всё вокруг звучало, словно сквозь запертые двери, звучало очень тихо, но разборчиво.

— Не может этого быть! — Заявил женский голосок.

— Ты уверена женщина?

— Уверена!

— Не зря я против был. Магия всегда хитра, всегда есть что-то, что идёт не так.

— Я уверена — не могло заклинание свести его с ума! Оно вообще не о том. Оно только чуть-чуть усиливает память. Не могло это его с ума свести! Никто же больше не свихнулся, так?

— Так. — После паузы произнёс мужской голос.

— В этом нет вины моего заклинания. Я из Эрфии! — Гордо заявил женский голос.

— Я из Арии. — Заметил другой мужской голос.

— Не про то я. — Сердито ответил ему женский голосок. — Не могло такого быть от моего заклинания. Оно работает исправно — совсем чуть-чуть заклинание туманит их старые воспоминания, что были до Нара и заставляет их лучше запоминать ваши песенки, но и только…

— Это не песенки!!! Это боевые песни глупая женщина!

— Мужлан.

— Отала! — Сказал резко и с долей мольбы, третий голос.

— В общем, я всё сказала. И удаляюсь. Домен, любовь моя — увидимся. Ваше дикарское высочество — надеюсь, больше не увидимся.

— Отала! Ну что ж с тобой делать то… — Посетовал голос, сразу после странного хлопка.

Некоторое время было тихо, а Логран ощутил, как куда-то проваливается.

Так это сон или кто-то и правда рядом говорит?

— Что думаешь Домен?

— Не знаю…, но я видел такое. И ты такое видел. Мы все это видели. Не в этой земле женщин, не в Орхусе. Мы это видели в Таре. Я видел, как такое случилось с тобой Логан.

— Со мной постоянно случается. Но не так. — Ворчливо ответил Логан.

— Я помню, как было в первый раз — ты чуть не убил троих.

— Может быть. Я не помню.

— Так и бывает, если не учить.

Молчание длилось ещё несколько секунд.

— Боевое безумие? Настоящее? Боевое безумие сынов Славного города Тара?

— Да, Логан, да. В его теле, душа одного из павших воинов Тара.

— Это было бы слишком хорошим знаком. Мне трудно поверить.

— Как ещё объяснить? Эта слабая тушка из земли женщин и боевое безумие? Аррр! Невозможно.

— Но они описали именно то, что видели мы все, что посещает в бою и нас.

— В его теле — душа одного из сынов Тара.

— Трудно поверить. Нужно время, мы можем ошибаться.

— Можем. Но если нет…

— Тару нравится Нар. Мы поступили правильно, построив его. Ар не погибнет никогда…

Логран провалился в пучину, имя которой — беспамятство.

Пирайи сидел на пеньке перед своим домом и курил трубку, набитую иноземным, пахучим табаком. В этом сорте имелась лёгкая горчинка, к которой, в последнее время, Пирайи, надо признать, пристрастился. Нравился ему именно этот табак с горьковатым дымком.