Николай Грошев - Пламя войны [СИ]

Снова на наёмников посмотрел.

— Он убил нашего. — Наёмник показал пальцем за спину девушки. Та отошла, но молча — однажды, некто Марс, прогуливался по двору. Девушка, разгорячённая тренировкой, что-то ему сказала, остановив парня ласковым прикосновением к плечу…

Даже не повернув головы, Марс врезал ей по лицу тыльной стороной ладони. Девушка отправилась в глухой нокаут и неделю питалась, челюсть ладошкой придерживая. Научилась она молчать…, и ненавидеть своих нанимателей. Потому что были в Орхусе женщины, коим говорить разрешалось в любое время, в любом месте и с кем угодно. Причём, как оказалось, варвары из-за Великих гор, воспринимали такое поведение спокойно, только если женщина с оружием в руках доказывала своё право говорить с ними по своему желанию. То есть, дискриминация полная. Сильная, не уступает мужчинам — почёт и уважение. Слабая — лучше не мелькай, в зубы прилетит.

И хуже всего то, что критерием доказательства силы, были сами арийцы. А на их тренировочные битвы без замирания сердца нельзя было смотреть. Каждый раз казалось, что вот-вот кому-то там отрубят голову. Они демонстрировали запредельные возможности и девушку это бесило. Как и капитана её роты, рыжеволосую воительницу, по имени Шола. Впрочем, больше всего, наверное, бесило то, как арийцы в принципе относились к женщинам.

Домен глянул в указанную сторону — труп лежит. Голова проломлена какой-то толкушкой каменной. Ариец пожал плечами, протянул руку и поднял селянина за шкирку. На ноги поставил.

Вот тут и побагровел от ярости, зарычал даже. Наёмники как один отступили, положив ладони на рукояти мечей.

— Нельзя. — Прошипел ариец. Рыкнул, проглотил слово, снова рыкнул и добавил. — Пытки позорят меч. Нельзя.

— Да пошё… — Девушка не успела закончить фразу. Меч арийца вдруг оказался у него в руке и плоской стороной клинка опустился ей на темя. Рухнула как подрубленная.

— На. — Ариец сунул в руку жестоко избитого селянина, нож. Показал пальцем на одного из наёмников. — Убей его и ты будешь жить.

Селянин что-то замычал слезливо. Весь побит, тело в десятках неглубоких порезов — его мучили уже довольно давно. Но боль с таких ран не может быть настолько сильной, что бы лишить подвижности и способности убивать своих врагов. Хотя…, это не всегда верно, ведь кроме мужчин есть и другой пол, который слабый. Ариец, на всякий случай, быстро ощупал грудь селянина, а то темно тут…, да нет, точно мужчина, грудь у него не женская, всё нормально значит.

Селянин шмыгнул носом и отчаянно завопив, прыгнул вперёд.

Наёмник убил его одним движением меча. Парень свалился с разрубленной глоткой.

— Хорошо. — Кивнул ариец. — Запомните его имя.

— Зачем? — Мрачно осведомился наёмник убивший мужчину.

— Помнить его силу, честь для вас.

— Его звали…

— Нет. — Ариец поднял руку, останавливая наёмников. — Помнить его имя, честь для вас.

— Не понял… — Проговорили они, чуть ли не разом.

— Слабый. — Пояснил ариец, презрительно сморщив нос, и вышел прочь.

— Что? — Прошипел один из наёмников, когда ариец покинул домик, а дар речи вернулся.

— Забудь. — Махнул рукой второй. — Эти оройцы, клянусь Привой, они все сумасшедшие.

— Арийцы. — Поправил его другой наёмник.

— Какая разница? Варвары они варвары и есть.

Все трое разом кивнули и принялись потрошить домик — имя селянина, естественно, никто запоминать не собирался…

Логан смотрел на ворота. Тяжело топая, к нему подошёл Радон. Гигант повёл плечами, корка чужой, запёкшейся крови, потрескалась, стала сыпаться вниз.

— Это замок? — С некоторым сомнением спросил ариец. Логан сплюнул и мрачно кивнул.

Довольно долго они стояли молча. Из-за стен неслись плачь и стенания — воспитанники Домена следили за людьми внутри. Ночью, сменяя друг друга, они сторожили пленных и грабили город, как и все, но сейчас уже весь отряд там.

Они не трогают тех, кто внутри, только следят за ними и не выпускают наружу.

Мимо пробежала голая девица в синяках, за ней, с улюлюканьем побежали два крестьянина, видимо, они насиловали бедняжку всю ночь.

Один, добежав до ворот, замер как столб. Второй заскочил внутрь и потащил девушку обратно на улицу. Бедняжка вырывалась и кричала. Король не шевелился, только хмуро смотрел.

Из сторожки у самых ворот, тенью выскользнул один из воспитанников Домена. Рукоять меча опустилась на затылок крестьянина, он свалился под ноги девушке.

— Ррр. — Скривив губы, кивнул король юному воителю. Тот радостно отсалютовал мечом и потащил воющую от страха девушку внутрь, к остальным жителям Салира.

Второй, увидев, что с товарищем сделали, было, за мечом потянулся. Скосил взгляд на громадные фигуры Святого господаря и его колдовского друга. Шумно сглотнул и поспешно убежал в город.

— Рассвет. — Произнёс Радон.

— Рассвет. — Согласился с ним Логан, глянув на сегодня чистые небеса. Солнце поднимается над стенами. Скоро улицы зальёт ярким светом.

Он пожал плечами — до рассвета разрешил грабить город. Но не ловить же их всех по улицам и закоулкам? К тому же, они не ещё не настоящие воины. Вон, по улице слева, двигается Домен, с другой стороны подходит Марс. Арагона пока не видно — воины выполнили приказ в точности.

Остальные слишком слабые, что бы требовать от них больше. Они умрут в битвах за Сабас, или станут сильнее. Другого не дано. Ничего другого, для мужчины и не нужно

— Почему мы не берём рабов, Логан? — Спросил Радон, когда за их спинами, в полном молчании, собралась разношёрстная толпа из воинов, насытившихся грабежом и насилием.

— Тар пал, потому что был мал. — Ответил король и замолчал.

— Я не понимаю. — Честно признался Радон, спустя пару минут.

— Тебе и не нужно. — Криво усмехнувшись, заявил король, после чего широким шагом двинулся внутрь замка.

Радон покраснел от обиды, но она была мимолётна — он что-то увидел в его глазах, как тогда, в битве за город Арии, где Логан, убедил их сражаться, используя луки.

Тогда он тоже не понимал. Но опасное решение королевского сына, вылилось в безумно богатую добычу и крайне низкие потери среди арийских воинов. Сейчас, как и тогда, нужно просто дождаться момента, когда всё станет ясно.

Очутившись внутри, Логан приказал выпнуть всех на открытые участки, во двор внутреннего замка. Он взобрался на стену и произнёс краткую речь, после которой плачь и стенания, заметно стихли. Взгляды, полные ненависти, никуда не делись, но люди ощутили облегчение.

А он говорил о том, что город теперь принадлежит Логану из Арии, сыну Славного города Тара и его королю. Что все выжившие, останутся здесь и будут под его защитой. Что их город не будет разрушен, что с них не будут брать никакой дани, кроме двадцатины, что будут они жить, как и раньше, с той лишь разницей, что отныне придётся им носить печати Свободных…