Николай Грошев - Крепость Орхус [СИ]

Второе пробуждение, стало куда более болезненным. Ариец натурально завыл. Но хотя бы пелена пропала. Крик…, кто это кричит? Он не сразу сообразил, что слышит собственный вой. Поспешно закрыл рот и сжал зубы. Слабость показывать нельзя!

Марс попытался сесть. Получилось раза с третьего. Огляделся. Всё плывёт. Каменные стены, кладка довольно прочная, блоки большие, тёсаные. В углах люди. От них разит ужасом. Марс снова осмотрелся. Глупцы, тут нечего бояться. Неприятно, да, но ведь это просто стены. Стены. Сидеть у стены, куда легче, чем посередине комнаты. Он пополз, звеня цепями. Руками залез во что-то красное мокрое — откуда это взялось, он понятия не имел. Бесславная смерть Гобара, забылась.

Сев у стены, ариец прикрыл глаза, собираясь немного отдохнуть. Когда снова открыл их, мир перестал качаться, а боль в теле, немного поутихла. Темно, почему-то, стало. За решёткой, занимающей целую стену, горит факел. Там есть окно, но оно узкое, тёмное — ночь? Марс снова прикрыл глаза. Давно ему не было так плохо. Наверное, с тех самых пор, как в Малом городе он впервые сразился на кулаках, с воином-учителем. Хотя, пожалуй, тогда было значительно хуже. Тут хотя бы никто не заставляет подниматься и оттачивать приёмы боя на мечах. Не говорит, что его сломанное ребро, на самом деле просто большой синяк, а он сам жалкий слабак, коему пожилой учитель, вечером обязательно принесёт юбочку своей маленькой дочери — что бы в другой раз не спутать «эту слабую девочку» с настоящими арийцами, гордостью Славного города…

Когда он открыл глаза вновь, тёмное окно посветлело, а факел не горел. И у решётки стояла бадья. Из неё чем-то пахло. Понять чем, он не мог, но желудок отреагировал требовательным урчанием. Ариец поднялся. На четвереньки. Встать полностью не получалось. Кое-как дополз до бадьи. Внутри плескалось что-то вонючее, серо-зелёное. Прищурившись, он разглядел в вареве, какой-то плод. Ариец поплевал на ладонь и вытер её о грудь. Залез рукой в чашку, набрал немного и поперхнулся — воняло невероятно. Зажав нос второй рукой, Марс проглотил набранного варева. Что бы набрать вторую порцию, пришлось отпустить нос. Но ничего и не такое случалось…, правда, в Малом городе, хоть и приходилось куда жёстче, но там кормили на убой, от пуза. С таким мерзким варевом…, к воронам. Нужно восполнить силы, тем, что есть и не думать о будущем.

Марс уполз к стене, съев примерно половину бадьи. Едва он замер, как из углов камеры, метнулись четыре худые, какие-то серые тени и, ругаясь друг с другом, начали поглощать остатки варева. Ариец закрыл глаза и вновь заснул.

— Не сдох ещё? — Лениво проговорил стражник, заглядывая в камеру через решётку. Здоровяк, на днях убивший магистра, другого магистра оглушивший, двух послушников отправивший на неделю к лекарю, и массу простого народа перебивший, спал. У стены. Судя по тихому храпу, именно спал.

— Ну и здоров же ты нечестивец. — Пробормотал наёмник, осеняя себя знаком молнии. Покачивая головой в сильном недоумении, он пошёл осматривать остальные камеры. А ведь все полагали, что этому мускулистому старику крышка. Возраст, раны — никто не выживет после такого, даже молодой. А уж старик и подавно. Конечно, монахи обработали раны, но ведь не особо старались, только не дали ранам загноиться сразу. И что толку? Когда этот полудохлый здоровяк расправился с Гобаром (среди наёмников эта история уже распространилась и трансформировалась в два анекдота, одну байку и жуткую историю, обросшую дополнительными подробностями), все его раны открылись заново. А никакая зараза к его ранам что-то не прилипла. Впрочем, нужно подождать. Через пару дней ясно будет. Вообще, рота несущая стражу в Облачных домах Кельта, надеялась, что он всё-таки выживет. Ведь если не помрёт, сюда приедет один из Познавших — это можно сравнить с лордом, породнившимся с королём. Были даже предложения, незаметно подлатать здоровяка, чтоб точно выжил, но монахи категорически запретили такие действия. Рисковать не хотелось. Роте платили весьма неплохо, а если монахи прознают — выпрут их со службы. Где потом такое вкусное место найти? В общем, наёмники ждали и надеялись.

Сколько прошло времен, Марс сказать не мог. Он спал, отдыхал, ел жижу, которой тут кормили и ждал развития событий — тело болело и отказывалось повиноваться, так что ничего иного всё равно не оставалось. С соседями по камере, знакомиться не пытался, как и они. Эти четыре бледных худых теней от человека, его вообще панически боялись и никогда не ели вперёд него. Последнее Марса вполне устраивало, так что он к ним не лез, старался вовсе не замечать.

Однажды, ощутив себя получше, попытался разорвать цепи.

От боли потерял сознание, но попыток не оставил — повторил через пару дней. Странно, но цепи были словно зачарованы. На вид ржавое, дрянное железо, а как не пытайся, сломать невозможно.

Через несколько дней, внимание арийца переключилось на решётки.

Они, как быстро выяснилось, зачарованы не были.

— Что такое? Что за шум? — Заорал кто-то из коридора. Никто не ответил, только снова что-то грохнуло, и кто-то тихонько зарычал, словно от боли. Наёмник, хмурясь, пошёл по коридору. Что за грохот такой? Бадьёй что ли по решётке бьют? Так за то ведь можно и дубиной по хребтине получить — неужели непонятно?

Наёмник прошёл по коридору, заглядывая в камеры. Везде спокойно, а грохот всё ближе, вон, вдалеке, со стены пыль сыплется. Хм…, наёмник прошёл к странной стене, дальше глянул.

— Ох ты прости Господь мой Каил! — Воскликнул наёмник, отпрыгнув от решётки — ухватив её двумя руками, там стоял варвар, погубивший монашьего магистра. Мокрый от пота, красный весь и злобно скалится. — Чего скалишься нечестивец? А ну от решётки ушёл!

Рявкнул стражник и ариец напрягся, зарычал да как тряхнёт решётку! Пыль со стен посыпалась.

— А ну пошёл прочь! — Стражник подскочил ближе, размахнулся дубинкой и…

— Помогитееее!!!!! — Пронёсся по коридору кошмарный вопль.

Марс, которому сильно мешали цепи, грязно выругался — проклятый стражник успел-таки завопить. Если бы не цепи…, эх, а так глотку сразу раздавить не вышло. Жаль.

Ариец глянул на тело со свёрнутой на бок шеей. На ней, кстати, пальцы отпечатались. Снова ухватился за решётки, мышцы от натуги аж затрещали. Ещё раз тряхнул.

На вопль стражника откликнулись почти сразу, но когда в коридор вбежали трое вооружённых мечами наёмников, по нему пронеслись такой скрежет и такой дикий яростный крик, что все трое замерли, чуть друг друга не посадив на мечи.

— Что это было? — Пролепетал один, и в ту же секунду в коридор рухнула вырванная из пазов решётка, а следом туда вылетел бешено ревущий узник в цепях.

— Спаси Господи! — Сказал первый и, осенив себя знаком молнии, ринулся вперёд.