Николай Грошев - Крепость Орхус [СИ]

Послушники в коричневом, такого стерпеть не могли — оба бросились на арийца и почти сразу присоединились к магистру. Один получил наотмашь кулаком в подбородок и свалился под ноги арийца. Второй успел ударить по мускулистому торсу, после чего получил кулаком в живот и с треском впечатался в стену. Пузатый бородач, в льняном одеянии, поднялся из-за ближайшего стола и с ножом кинулся на человека, посмевшего поднять руку на монахов.

Марса накрыло. Кровавая пелена застила разум. Увидев нового противника, он зарычал как зверь, ухватил тяжёлый стол двумя руками, поднял его, провернулся вокруг своей оси и тяжёлое столярное изделие, разлетелось в куски — они на пузатого парня и посыпались. Он просто в пол лбом воткнулся, прямо где стоял, там и воткнулся, поэтому обломки как раз на него и посыпались.

Тут уже вся таверна словно взбесилась. Даже мальчишки-разносчики, похватав стулья, кинулись на арийца. Только наёмники, влезать не стали, поспешно отступив к стенам. Некоторые аборигены, под шумок поспешили раствориться в толпе и покинуть таверну. Подставлять лица под тяжёлые кулаки незнакомца, троих монахов уделавшего почти без напряга, им не очень хотелось. А не поддержишь народный гнев, самого в Облачный дом отправят. Так что поспешили накинуть на лица капюшоны и сбежать, пока их не запомнили. Но большая часть, ринулась в атаку.

Наставник поспешно убрался с дороги толпы, прижался к стене, перед ним мгновенно сомкнулись спины наёмников. Двое обнажили оружие, дабы в случае чего защитить серого монаха.

— Он нужен живой, нужно узнать о гибели того магистра… — Еле ворочая зыком простонал монах.

— Поздно Наставник. — Сказал один из наёмников, обернувшись. — Народ растопчет его.

А народ разбушевался не на шутку. На арийца насели всем скопом. Он отмахивался вторым столом, но вскоре он разбился — четверых к полу прибил, а на пятом стол не выдержал. Мгновенно оценив обстановку, животная часть сознания человечьего арийцу принадлежавшего, направила его на прорыв, на улицу. В таверне не развернуться, там очень неудобно драться.

Марс бешено зарычал, запустил в толпу табуреткой и ринулся вперёд — люди начали разлетаться в разные стороны. Не сами по себе конечно, крыльев у них не отросло, просто их словно бревном дубасили — тяжёлая у Марса рука оказалась.

Вскоре вся толпа выплеснулась на улицу, вслед за бегущим арийцем. Несколько ошалевшие наёмники смотрели на погром учинённый парнем, хоть и крупным, мускулистым, но довольно таки пожилым. Пол усыпан стонущими и неподвижными телами. Что-то не затоптал его народ…

Впрочем, это не меняла сути дела. На улице у незнакомца, противников станет в десять раз больше. Весть о нападении на магистра, наставника и послушников разойдётся как пожар. Ему не убежать далеко. Каждый встречный будет кидаться на него с дубинкой или ножом. Лучше в это не соваться, толпа существо безумное, могут и их за компанию прибить.

— Он был нужен живым… — В отчаянии простонал Наставник и потерял сознание — один из наёмников вовремя подхватил раненного монаха, а то упал бы тот на грязный пол. Ну а как тут не потеряешь сознание, если утром тебе в пузо воткнулся деревянный кол, а руку пробил второй? Он и сюда-то едва дошёл. — Проклятье…, - наёмник, поддерживавший монаха, показал друзьям ладонь вымазанную кровью.

— У него рана открылась. На стол ложите. Скорее! — Рыкнул один из них, видимо, старший.

— Я за лекарем. — Сказал один, и было двинулся к дверям, да они открылись, и в таверну влетело завывающее тело местного жителя. Тело грохнулось на пол, затихло.

Наёмники переглянулись. На улице громогласно зарычал какой-то зверь, потом завизжал кто-то, затрещали чьи-то кости, потом снова кто-то закричал, послышались удары такие, вот будто по сырому мясу дубинкой…

— Что там происходит? — Спросил парень, собиравшийся за лекарем. Вопрос повис в воздухе.

Пойти посмотреть наёмники что-то не очень стремились.

— Поздно лекаря звать. — Проговорил один, известный как Шогран. — Надо это, самим помочь, пока не помер. Вот.

Бойцы дружно закивали головами — на улице опять вой, рык, а потом чей-то полный ужаса вопль. Они, конечно, не потому остались в таверне. Подумаешь вой там всякий страшный…, просто Наставник нуждался в срочной медицинской помощи. Не бросать же его, помрёт ещё…

Марс сражался изо всех сил. Он крушил черепа, бил по всему что видит, но врагов становилось только больше. В бешенстве, ариец даже не заметил, как бок ему располосовали ножом, ударив со спины. Он просто месил кулаками всё, что попадалось под руку. Толпа теснила его дальше в порт, но он не отступал, просто в процессе боя приходилось двигаться — прыгать, кидаться телами селян, в общем, постепенно он смещался в сторону портов. За полчаса широкая грязная улица, оказалась вымощена не только камнем, но и телами местных обитателей. Их то и нашла группа монахов, прибывшая на зов чад Храма завывающих от гнева и несущих какую-то ахинею. Будто некий приезжий наёмник, один расправился с магистром и двумя послушниками. А теперь избивает жителей города. Не откликнуться они не могли, но не ожидали такого зрелища.

На зов отправились трое — один серый и два чёрных монаха. Все трое полагали, что прибежавший в Храм мальчишка из портовой таверны, просто преувеличивает и пьяного дебошира, наверняка, уже убили наёмники — они довольно дикие, зачастую необразованные, Благой Веры не знающие. Они не понимают, что пройдя через Облачный дом, человек имеет все шансы, однажды, духом обратиться к Каилу и спастись. Потому и махают железом по поводу и без оного.

Наверняка, тело дебошира уже остывает, исторгнув душу.

Когда трое монахов ступили на Безрадостную улицу, они замерли, шокированные открывшимся зрелищем. Улица завалена телами. Камень мостовой, во множестве мест, красный от крови. Не все мертвы, но многие покалечены и ранены. Некоторые стонут, другие лежат неподвижно.

Монахи перешли на бег. Шум внизу улицы, почти у гаваней, они уже услышали — вопли чад Храма, рык какого-то зверя, яростные вопли, крики избиваемых. Разве мог всё это устроить один человек? Серый коротко что-то сказал. Один чёрных монах развернулся и побежал обратно — за подмогой. Похоже, на город напал большой вооружённый отряд, а то и целая рота наёмников взбунтовалась. Ну что ж, им же хуже. Кто останется жив, тот получит шанс на спасение в Облачном доме, но никакой пощады, никакого снисхождения, за все эти злодеяния, им не будет.

Монахи сбились с мерного, быстро бега, только один раз — подле опрокинутой в грязь, статуи Каила. Какой-то вандал, отломал простёртую над землёй, длань Бога. Искать её среди тел и грязи улицы, времени не было, как и ставить статую обратно. Монахи спешили со всех ног. Теперь им стали попадаться тела, при одном взгляде на которые, сомнений не оставалось. Изрублены, проткнуты насквозь, отрублены головы, размозжены черепа. Тут раненных практически не было.