Николай Грошев - Крепость Орхус [СИ]

Когда меч лязгнул о цепь, а голова стражника, соприкоснулась со стеной и с треском лопнула, двое оставшихся, быстро сообразили, что Господь Каил, им тут вряд ли пособит.

— Надо остальных предупредить. — Сорвавшимся голосом, проговорил один. Второй смело развернулся и отчаянно побежал — в другую сторону от бешеного узника, кажется, их уже заметившего. Теперь у него ещё и меч есть…, тут двоим точно не справиться.

Когда безумно ревущий узник вырвался наверх, в большую комнату, где отдыхала стража и обыскивались узники, его уже ждали два десятка мечников. Включая капитана этой роты.

— Щиты! — Рявкнул капитан и наёмники, уже выстроившиеся в две цепи, подняли овальные щиты. Достаточно просторная комната позволяла совершить такой манёвр. А вот узнику, их теперь никак не обойти. Придётся ему прорываться сквозь строй, а он в цепях, к тому же, судя по движениям, всё ещё не оправился от ран. — Шагом! — Строй наёмников двинулся вперёд, тесной цепью. — Мечи к щитам! — Мечи поднялись над щитами и ариец, шумно выдохнув, яростно зарычал. — Тесни в коридор, не убивать! — Командовал капитан, расправляя жгуты пращи. Сам вставать в эту цепь, он не собирался. Сейчас рота оттеснит здоровяка обратно в коридор, и он оглушит его камнем, пущенным над головами своих людей. Благо узник настолько высокий, что возвышается над строем, головы на две. Попасть не проблема, главное прицелиться получше. И увернуться не сможет, будь он хоть сам Каил. Нельзя одновременно отбиваться от мечей, отступать и ещё и от метательных снарядов уворачиваться. На такое неспособны даже монахи…

Как оказалось, узник и не собирался попадать в такую ситуацию. Толи сообразил, что хочет сделать противник, толи был слишком глуп, что бы думать о безумии своего поступка.

А Марс не думал о ловушке, которую ему расставили, не думал и о безумстве своего следующего шага. Он думал о том, что слишком стар. Собственно нельзя это назвать даже полноценной мыслью. Он увидел строй, увидел мечи. Даже без цепей и полностью здоровый, вряд ли он смог бы пробиться через такую организованную блокаду и остаться в живых. Может, когда был моложе…, но теперь — шансов нет. А ведь он уже очень стар. Вспышками обрывки мыслей проносились в сознании. И последняя вспышка касалась достойной смерти — в битве против прекрасно вышколенного отряда мечников, в цепях, раненный. Разве может быть более подходящий случай? Жаль, миссия на него возложенная королём, останется невыполненной, но…, такой шанс упускать нельзя. Он явно обречён, так пусть смерть придёт в бою, а не в позорном плену, когда тело иссохнет и превратится в подобие тех теней человека, что делили с ним камеру!

Марс зарычал, подняв меч над головой. Так странно подняв, что строй замешкался.

Отсалютовав самому себе мечом, Марс бросился в свою последнюю битву.

Ариец врезался плечом в ближайший щит, незнакомым приёмом отразил меч соседнего мечника и из положения, при котором вроде бы невозможно ударить, всадил лезвие в шею ближайшего воина. Ариец отскочил назад, отразив сразу три ответных удара, да с такой невероятной скоростью, что наёмники остановили своё движение вперёд. Один из них и вовсе упал под ноги собратьев. От такой безумной атаки узника, они оторопели на долю мгновения, арийцу его хватило, что бы злобным взглядом пробежаться по строю. От его удара плечом, получился, для него самого неожиданный эффект — строй прогнулся, а мечник, в чей щит он ударил, буквально сломал строй, потеснив того, кто шёл за ним.

Марс вновь вскинул меч, дико рыча — он больше не считал, смерть тут, достойной его имени. Противник оказался слишком слаб. Ариец повторил свой манёвр. На этот раз, предварив его широким взмахом меча, метившим в лица щитоносцев. Ближайшие по курсу, подняли оружие, для отражения атаки, вместо того, что бы разом задрать щиты повыше. Впрочем, как бы они не поступили, ударить его клинками не сумели бы. Рычащий, обезумевший узник, врезался плечом в щит, на этот раз не остановившись и вложив в удар все силы, какие ещё были.

Первый, в чей щит пришёлся этот удар, хрюкнув, полетел сквозь строй и сбил с ног стоявшего за ним воина. Узник, скорости не снизивший, пыхтящим кабаном пронёсся сквозь строй, успев нанести один удар сбоку, в шею наёмника. Кровь хлынула из перерубленной артерии фонтаном, парень свалился на пол. А ревущий ариец, не снижая скорости, нёсся на оторопевшего капитана. Он занёс меч над головой и вот-вот зарубит хитрого, довольно одарённого военноначальника.

Звякнула тетива и через окно помещения, со двора влетел металлический болт. Арбалетная стрела прошла совсем рядом, собственно, она едва не пробила глаз арийца. Но всё же задела его. Со скрежетом металл черканул по кости и ариец рухнул, с кошмарной раной на голове. Кожу разорвало, кусочек и вовсе болтался над ухом. В кровавой полоске от виска, над ухом и до затылка, видно белую кость. Он пал, но не мёртвым, а просто потеряв сознание.

В помещение вбежал высокий наёмник с арбалетом в руках — толи так быстро перезарядил, толи новый взял, а может и не он вовсе, так метко стрелял.

— Уберите его… — Придушенно пропыхтел капитан, из-под туши узника, пришпилившей его к полу. Ошарашенные стремительностью и необычностью произошедшего, наёмники, поспешили бросить щиты и снять мускулистую тушу узника со своего капитана.

— Молодец. — Похвалил он арбалетчика. Ошалело потряс головой — что-то со зрением случилось. Поискал пращу глазами. Вон лежит, на ногу узника жгуты намотались…, капитан судорожно сглотнул — чуть не убили. — Метко стреляешь.

— Я в сердце целился. — Признался наёмник, опуская арбалет, да с удивлением глядя на скованного цепями бесчувственного узника. — Это он всё один устроил?

— Один. — Кисло ухмыльнувшись, проговорил один из солдат.

— Вот зверюга! — Восхищённо присвистнув, сказал арбалетчик. — Нам бы его в роту капи… — Действующий капитан послал парню такой взгляд, что тот мгновенно осёкся и поспешно добавил. — То есть хороший же боец. Полезно такого было бы, да? Вот я и гово…

— Пошёл вон! — Рявкнул капитан.

Арийца утащили обратно. Только не в камеры с решётками, а на этаж ниже, в самые тёмные, по слухам, населённые призраками и всякой нечистью, казематы. Там и бросили в сырой камере, по соседству с нечестивцем Коханом, на сегодня единственным постояльцем нижнего этажа.

— Не кормить эту скотину. — Распорядился капитан.

Наёмники ослушаться и не подумали — он четверых из роты положил, считай кровный враг для всех. А вот капитан, не ясно почему, толи забыл, толи ещё отчего-то, приказ свой не отменил ни на следующий день, ни через неделю, ни даже через две.

Когда Марс пришёл в себя, голова раскалывалась настолько сильно, что он даже попытался поймать руками того гада, который его сейчас кулаками лупит. В глазах прояснилось, туман исчез и он сообразил, что в камере никого нет. И по голове его никто не бьёт, просто на ней такая рана, что даже трогать страшно. Оставить её в таком виде он не мог — загноится, а тогда не факт, что заживёт. Разорвал свой жилет и, шипя от боли, стал тщательно оттирать грязь и спёкшуюся кровь. Тёр, пока из раны не полилась свежая кровь. После чего осмотрелся. Темновато. Окон нет, свет идёт от лишайников и мхов, коими заросли стены. Сыро. По стенам ползают пауки. Большие, мохнатые. В памяти что-то шевельнулось, Марс поймал мысль и, сосредоточившись, закрыл глаза — да! Вот в чём дело. Это те самые Алоры — пещерные пауки Арии. Перед тем как отправиться на Последнее испытание, ему и его сверстникам, старый воин-учитель, рассказывал о лесе. Много чего рассказывал. И пауков Алора описывал. Не просто так конечно. Они съедобны.