Фриц Лейбер - Шпаги дьявольщины [иллюстрации Сергея Пояркова]

Эта поразительная речь вызвала у четверых смешанное чувство. Одновременно Мышатник одобрил:

— Женщина из принцесс, Демоиселла, о, вы изумительный стратег!

Фафхрд смело сказал:

— Всем ясно, Маленькая Хозяйка, но все же Карл Треухерз казался мне честным демоном.

Фрике гордо сказала:

— Моя хозяйка передумает всех вас.

Помощник у двери вытаращился на Хисвет и эмблему морской звезды. Лукин огрызнулся:

— Она в своих интересах забыла упомянуть про черный катер.

В это время Слинур крикнул, чтобы они все замолчали.

— Вы в шутку сказали «королева крыс»? Вы и есть королева крыс!

В то время, как другие замолкли при этом обвинении, Слинур, зловеще глядя на полную страха Хисвет, быстро продолжил:

— Демоиселла в своей речи назвала меня острием против себя — Карл Треухерз рассказал, что его дракон, живя на Красных Скалах, ел только мясо крыс. Он не тронулся с места, чтобы сожрать нас, хотя у него была для этого возможность, и все же, когда появилась Хисвет, он сразу напал на нее. Он знал о ее породе.

Голос Слинура внезапно упал.

— Тринадцать крыс с разумом человека управляют всем крысиным миром. Эта старинная мудрость мудрейших ланкмарских прорицательниц. Одиннадцать — это эти молчаливые парни с серебряным мехом, слышащие каждое слово, двенадцатый празднует на черном катере захват «Клейма», а тринадцатая — эта серебряноволосая, красноглазая Хисвет Демоиселла!

Он указал пальцем.

При этом Лукин скользнул на ноги, крича:

— О, Слинур, ты думаешь проницательно! И почему она одела такой скромный обволакивающий наряд? Исключительно для того, чтобы скрыть очевидность страшного родства? Позвольте мне содрать этот горностаевый халат и показать вам тело с белым мехом и десятком черных маленьких сосков вместо девичьих грудей.

Когда он протискивался через стол к Хисвет, Фафхрд подпрыгнул осторожно и пришпилил руки Лукина к его бокам медвежьей хваткой, крикнув:

— Нет, если ты дотронешься до нее, ты умрешь!

Между тем Фрике крикнула:

— Дракон насытился экипажам «Клейма», как и сказала моя хозяйка. Он не хотел грубоволокнистых людей и намеревался схватить мою любовь с грациозным телом на десерт.

Лукин дергался, в то время как его черные глаза уставились в зеленые Фафхрда в нескольких дюймах от себя.

— Эй, грязный варвар! — проскрежетал он — Я отказываюсь от звания, достоинства и вызываю тебя на дуэль немедленно на главной палубе. Я докажу, что Хисвет подкупила вас, в битве. Посмеешь ли ты участвовать в цивилизованном поединке, большая вонючая обезьяна!

Он плюнул прямо в напряженное лицо Фафхрда.

Единственной реакцией Фафхрда была широкая улыбка через плевок, липко ползший вниз по его щеке, пока он удерживал Лукина и внимательно смотрел, чтобы он не укусил его за нос.

Таким образом, после брошенного и принятого вызова даже трясущему головой и вглядывающемуся в небо Слинуру не осталось ничего делать, как только торопиться с подготовкой поединка или дуэли, так чтобы он начался до захода солнца и составил немножко древнего времени для нужных мероприятий для обеспечения безопасности флотилии в наступавшей темноте ночи.

Когда Слинур, Мышатник и помощник обступили их, Фафхрд освободил Лукина, который, презрительно отведя свой взгляд, немедленно прошел на палубу, чтобы собрать своих матросов с «Шарка», чтобы они поддерживали его и, если понадобится, добились справедливости. Слинур посоветовался со своим помощником и другими офицерами, Мышатник после разговора с Фафхрдом проскользнул вперед и смог увидеть командира «Шарка», усердно болтающего с простыми членами своего экипажа, включая повара и стюарда. Время от времени нечто быстро переходило из руки Мышатника в руку матроса, с которым он говорил!

Несмотря на понукания Слинура, солнце опустилось на западе неба до того, как вахтенный «Скуинда» выбил быструю дробь в гонг, что сигнализировало о приближавшемся поединке. Небо было чистым на западе и сверху, но зловещая полоса тумана все еще расстилалась на Ланкмарское лье — двадцать полетов стрелы — на востоке параллельно курсу флотилии на север, и выглядевшая почти такой же твердой и ослепительной, как и стена ледника под перекрестными солнечными лучами. Наиболее таинственным было то, что ни горячее солнце, ни западный ветер не рассеивали его.

В черной одежде, в коричневых доспехах и шлемах моряки, повернувшись спиной к корме, образовали стенку поперек «Скуинда» с обеих сторон от грот-мачты. Они держали копья горизонтально, крест-накрест в опущенных на всю длину руках, создав дополнительную защиту снизу. Матросы в черных мундирах выглядывали из-за их плеч и ног или сидели, свесив ноги за борт, по левому борту бака, где большой парус не мешал им наблюдать. Несколько человек забрались на снасти.

От пролома в корме отодрали поврежденный поручень, и вокруг голой бизань-мачты расселись трое судей: Слинур, Мышатник и старшина Лукина.

Вокруг них, главным образом у левого борта, кроме двух рулевых, сгрудились офицеры «Скуинда» и, конечно, офицеры с других кораблей, на чьем присутствии твердо настоял Мышатник, хотя это и означало потерю времени на лодочные перевозки.

Хисвет и Фрике находились в своей каюте с закрытой дверью. Демоиселла хотела наблюдать поединок через открытую дверь или даже с кормы, но Лукин запротестовал, объяснив это тем, что это позволит ей легко наслать на него дьявольское колдовство, и судьи удовлетворили требование Лукина.

Тем не менее, решеточка была открыта, и время от времени солнечные лучи мерцали на выглядывавших глазах или на серебряных ногтях.

Между темной стеной из копий матросов и кормой тянулась большая площадка белой дубовой палубы, свободная от подъемных механизмов и рычагов, кроме крышки главного трюма, которая поднимала центральный квадрат палубы на высоту человеческой руки. Каждый угол большого квадрата был помечен черной краской четвертинкой круга.

Любой из противников, вступивших в них после начала поединка, так же, как и прыгнувший на перила, схватившийся за поручень или упавший за борт, немедленно лишился бы права на продолжение боя.

В передней части квадрата по левому борту стоял Лукин в черной сорочке и с эмблемами морских звезд. Рядом с ним был его секундант, лейтенант с ястребиным лицом. Своей правой рукой Лукин сжимал квадратный жезл, тяжелый брусок из хорошо окрашенного дуба, такой же высокий, как и он сам, и тонкий, как запястье Хисвет. Подняв его над головой, он вертел его до тех пор, пока тот не начал гудеть. Он дьявольски улыбнулся.

На другой стороне квадрата находились около двери в каюту Фафхрд и его секундант помощник капитана «Карпа», крупный, полный человек с примесью мингола в своих чертах. Мышатник не мог быть одновременно секундантом и судьей, а раньше он и Фафхрд были партнерами с помощником капитана «Карпа» в игре в кости в-Ланкмаре — также проиграв ему, что означало, что он мог быть, по крайней мере, сообразительным.