Фриц Лейбер - Шпаги дьявольщины [иллюстрации Сергея Пояркова]

Сквии с бешенством шарил в своем колчане. Его восемь товарищей отправились к Фафхрду и черному котенку, который спрыгнул перед Фафхрдом, с вызовом рыча.

Фафхрд с окровавленным лицом огляделся, наконец протер глаза, упиваясь отчаянной ситуацией, опьяненный маком, пробужденный ударом по носу.

Затем из тумана раздалось другое бормотание:

— Готтвердаммтер ниргендсвельт! (Богом проклятый мир Нехвон).

Налитые кровью глаза Фафхрда раскрылись и прояснились вместе с большим вздохом. Связанный узлами, он наполнил свою мощную грудь.

— Хунгк! — крикнул он.

Из тумана донесся энергичный ответ, становясь громче с каждой секундой.

— Хунгк! Хунгк!

Семь из восьми белых крыс, которые шли по палубе, сейчас возвратились, неся растянутого между ними, все еще царапавшегося черного котенка, по одной на каждой лапе и ухе, в то время как седьмая пыталась совладать с бившим из стороны в сторону хвостом. Восьмая шла, прихрамывая, позади, на трех лапах, с парализованным от кошачьего удара плечом.

Из каюты переднего кубрика и из всех углов палубы выбежали черные крысы, чтобы злорадно посмотреть на их традиционного врага, захваченного и преданного мучению, до тех пор, пока от их черных тел на палубе не стало тесно.

Хисвин отдал команду своим минголам. Каждый вытащил нож с кривым лезвием. Один направился к Фафхрду, другой к Мышатнику. Черные крысы скрыли их ноги.

Сквии свалил свои тонкие стрелы на палубу. Его лапа выбрала бледно блестящую стрелу и вставила ее в самострел, который он в спешке протянул хозяйке.

Она подняла его в своей правой руке в сторону Фафхрда. Когда мингол, двигавшийся к Мышатнику, шел перед ней, свой кинжал он держал перед собой. Она взяла кинжал и выстрелила вперед мингола.

Между тем, Мышатник перетер все три узла Одним рывком. Другие Все еще держались у него на лодыжках и горле, но он протянул руку, вытащил Кошачий Коготь и ударил мингола, в то Время как Хисвет оттолкнула желтого человека в сторону.

Кинжал резанул ее по белой щеке от челюсти до носа.

Другой мингол, придвинув свой нож к горлу Фафхрду, внезапно упал и покатился по палубе, черные крысы пищали в удивлении и кусали его.

— Хунгк!

Из лунной дырки над ограждением левого борта, где лежал связанный Фафхрд, неясно вырисовывалась большая, зеленая драконья голова. С челюсти с кинжаловидными зубами на северянина упала слюна.

Как тяжеловесный человек-из-ящика, голова вынырнула и метнулась вниз, нижняя челюсть задребезжала по дубовой палубе и, унеся три большие крысы, проделала в, их рядах прореху Челюсти сомкнулись на их больших визжащих пастях, в нескольких дюймах от катившейся головы мингола. Затем зеленая голова качнулась наверху, и ужасная вонь разнеслась от зеленовато-желтой кожищи.

Но даже когда она хотела нанести второй удар, она уступила по размерам той, которая сейчас появилась из тумана, вторая зеленая голова дракона, вчетверо большая и фантастическая, украшенная красным, оранжевым и пурпурным — с первого взгляда наездник казался частью туловища. Эта голова сейчас двигалась вперед, как будто она была отцом всех драконов, дважды нанеся такой же ущерб черным крысам, как и первая, и удовлетворила свою жадность двумя белыми крысами, схватив их у плененного крысами котенка.

Она прервала свою первую атаку так внезапно — возможно, чтобы присоединить к трапезе котенка — что ее разноцветный наездник, который бесполезно махал своим копьем, слетел вперед с зеленой головы. Наездник пролетел мимо грот-мачты, отбил в сторону удар мингола, нацеленный в Мышатника, и заскользил по палубе к ограждению первого борта.

Белые крысы позволили сбежать котенку, который побежал к грот-мачте.

Затем две зеленые головы, заморенные голодом в течение двух дней малым ловом рыбы — их последней реальной пищей на Крысиных Скалах — начали методично очищать палубу «Скуинда» от крыс, уклоняясь от людей, хотя не очень осторожно, а столпившиеся крысы мало что сделали, чтобы избежать этих смертоносных движений, Возможно, при их склонности, к мировому господству они доросли до людей и достаточно цивилизовались, чтобы испытывать воображаемую, беспомощную панику и чтобы овладеть кое-какими человеческими талантами вызывания и продолжения разрушения.

Возможно они принимали драконьи головы как два жерла войны и ада, в которые должны они броситься волей-неволей.

Во всяком случае, они гибли дюжинами и десятками. Три белые крысы были в числе этих погибших.

Между тем более большие люди на борту «Скуинда» по разному встретили лицом к лицу решительно изменившуюся ситуацию.

Старый Хисвин поднял свой кулак и ударил большую драконью голову, когда после первого гигантского глотка она вопросительно подобралась к нему, как бы пытаясь решить, то ли это сгорбленная фигура очень странного человека, то ли очень большая крыса Но когда возник воняющий призрак, Хисвин проворно перекатился под перилами, как будто в кровати, и мягко опустился на веревочную лестницу с беспрестанно пищавшим в ужасе Григом, намертво вцепившимся в черную кожу.

Два хисвинских мингола поднялись и присоединились к нему, дав обещание вернуться к своему кози, спокойными шагами, так быстро — как только могли.

Фафхрд и Карл Треухерз смотрели на свалку с противоположной стороны главной палубы, один связанный, другой — изумленный.

Сквии и белая крыса с именем Сисс пробежала над головами скованных апатией товарищей и взобрались на перила правого борта. Здесь они посмотрели назад. Сисс металась в ужасе, но Сквии — украшенный черным плюмажем шлем закрывал его левый глаз погрозил своим маленьким мечом и пропищал вызов.

Фрике подбежала к Хисвет и оттащила ее к ограждению правого борта. Когда они оказались около веревочной лестницы, Сквии сошел с нее, чтобы уступить дорогу своей повелительнице, прихватив с собой Сисс. Затем, как будто во сне, Хисвет повернулась, Меньшая драконья голова ошибочно направилась к ней. Фрике прыгнула на дорогу, широко разведя руки в стороны и улыбаясь, немного похожая на балерину, вызывающую занавес. Возможно, это было так внезапно, или ее движение показалось агрессивным, но это заставило дракона отпрянуть, клацнув зубами. Две девушки взобрались на борт.

Хисвет опять повернулась — четкая, красная линия от Кошачьего Когтя пересекала ее лицо — и направила свой самострел на Мышатника. Затем возникла слабая серебряная вспышка. Хисвет бросила самострел через спину в море и — сопровождаемая Фрике, спустилась по лестнице. Багры отцепились, висящий парус наполнился, и черный катер скрылся в тумане.

Мышатник почувствовал боль в правом виске, но забыл о ней, пока сматывал веревки с плеч и лодыжек. Затем он перебежал палубу, не обращая внимания на зеленые головы, лениво добиравшие последние крысиные кучки, и перерезал веревки Фафхрда.