Фриц Лейбер - Шпаги дьявольщины [иллюстрации Сергея Пояркова]

Он опустил бутылочку, Мышатник схватил ее. Шеебла мгновенно добавил:

— Действие зелья длится десять часов, по точному пульсу, который составляет десятую миллиона ударов в день, так что сам видишь, что вся твоя работа закончится за три восьмых этого времени. Не забудь рассказать мне как-нибудь после всего подробности твоего приключения, А сейчас, прощай, не сопровождай меня.

Шеебла исчез внутри хижины, которая мгновенно согнула свои ноги, парами подняла свои, похожие на щиты, ступни с засасывающим ШЛЕП С и пошла прочь, сперва немного тяжеловато, но затем более быстро, ступая, как большой черный жук или водяной клоп. Ее плоские части сносно тормозили по примятой морской траве.

Мышатник смотрел ей вслед с яростью и удивлением. Он понял сейчас, почему хижина была такой неуловимой, и что он не шел правильно с помощью своего чувства направления, и почему высокое Дерево Морского Ястреба не было теперь на виду.

Колдун заставил его долго гоняться за ним этой ночью, и это, без сомнения, было смешным с точки зрения Шееблы.

И когда это пришло на ум усталого, измученного телом Мышатника, что Шеелба мог сейчас без труда доставить его в окрестности Болотных Ворот в своей ходячей хижине, ему захотелось швырнуть вслед удалявшемуся жилищу вшивую, маленькую бутылочку, которую он держал.

Вместо этого он плотно завязал вокруг черного пузырька кусок бинта, конец пропустил под дно, чтобы быть уверенным, что пробка не выскочит, засунул бутылочку в середину напоясного кошелька и пообещал себе, что, если зелье не решит его проблем, он даст почувствовать Шеебле, что весь город Ланкмар поднимется на ноги и все топча пройдет через Большое Соленое Болото, чтобы рассчитаться с колдуном в его хижине. Затем он с большим трудом выдернул свои ноги одну за другой из грязи, в которой он завяз почти до колена, сорвал пару пульсировавших пиявок с левой ноги Кошачьим

Когтем, использовал тот же самый кинжал, чтобы убить гигантского червя, обернувшегося вокруг правой лодыжки, выпил последний, причинивший боль, глоток вина из своей фляжки, отбросив ее прочь, и направился к крошечным башням Ланкмара, сейчас плохо видимым на дымчатом западе прямо под падавшей, блеклой, выпуклой луной.

Крысы в Ланкмаре наносили вред, причиняя боль и раны. Собаки приходили, завывая, к своим хозяевам, чтобы те вытащили похожие на иголки стрелы из их морд.

Кошки расползлись по тайным убежищам, чтобы переждать, пока крысиные укусы загноятся и заживут. Визжавшие хорьки были обнаружены в крысиных ловушках, которые отбивали плоть и ломали кости.

Черная мартышка Элакерии почти утонула в ароматной и масляной воде в глубокой, со скользкими краями серебряной ванне своей хозяйки, в которую, пачкая в страхе морду, попал любимец с лапами, похожими на паучьи.

Крысиные укусы на лице заставляли, крича, просыпаться спящих иногда, чтобы увидеть маленькую черную фигурку, удиравшую по одеялу и спрыгнувшую с кровати.

Прекрасные и совершенно ужасные женщины на время сна надевали полные маски из филигранного серебра или толстой кожи. Большинство домовладельцев, от богатейших до беднейших, спали около света свечей и посменно так, чтобы всегда были наблюдатели. Проявился недостаток свечей в то время, как лампы и фонари оставались почти без внимания. У гуляющих были искусаны ноги. На большинстве улиц виднелись только несколько торопившихся фигур, в то время как аллеи вообще пустовали. Только Улица Богов, которая тянулась от Болотных Ворот к зернохранилищам на Хлале, была свободна от крыс, в результате чего она и храм были переполнены молившимися, богатыми и бедными, доверчивыми и хитрыми атеистами, молившимися за избавление от Нашествия Крыс сто и одному Богу в Ланкмаре, чей храм в виде колокола, стоявший на конце улицы у амбаров напротив узкого дома Хисвина, торговца зерном, был всегда закрыт.

В неистовой репрессии крысиные норы затоплялись отравленной водой, с ревом вниз накачивались испарения горящего фосфора и сульфура. По приказу Высшего Совета и со странно раздвоенного одобрения Глипкерио, который болтал о своем скверном оружии, с реки Хлал, с пшеничных полей на юге и на западе массово вызывались профессиональные ловцы крыс. По приказу Олегния Мингольское Несчастье, действовавшего без разрешения своего повелителя, из Товилийса, Картишла и даже с конца Земли в Ланкмар бегом были переброшены полки одетых в черное солдат, которые по пути получили оружие и форму, которые удивили и вызвали насмешки даже больше, чем над своими квартирмейстерами и над фанатически мыслившей ланкмарской военной бюрократией: длинные трезубцы, мечи для метания, утыканные множеством тонких остриев, свинцовые металлические сети, серпы, тяжелые кожаные рукавицы и сумчатые маски из того же материала.

Пока «Скуинд» стоял на приколе у похожих на башни хранилищ рядом с улицей Богов, ожидая нового груза, Слинур нервно ходил по палубе и приводил в порядок гладкие медные доски размером чуть более ядра, расположенные поперек на половине пути вверх на каждом из причальных канатов, служившие, чтобы сбить любую крысу, взбиравшуюся наверх. Черный котенок располагался, главным образом, на верхушке мачты, беспокойно вглядываясь в город и спускаясь только за тем, чтобы проглотить пищу.

Ни одна из кошек не приходила на пристань, чтобы обнюхать борт «Скуинда», или не была замечена крадущейся по докам.

В Радужном Дворце в комнате с зелеными изразцами и в середине круга вооруженных вилами пажей и охранников-офицеров с обнаженными кинжалами и маленькими одноручными самострелами на взводе, Хисвин искал средство, чтобы справиться с историей похожего на жердь монарха Ланкмара, пока пол дюжины грациозных обнаженных служанок, одновременно гладя его брови, лаская пальцы, целуя пальцы на ногах, угощая вином с крошечными, как зерна мака, пилюлями опиума, надежно его успокаивали.

Отпрянув от своих восхищавшихся министров, которые смягчились, но не прекратили своих жалоб, Глипкерио раздраженно промычал:

— Хисвин, ты должен поторопиться. Мои люди недовольны. Мой Совет и Капитан-Генерал приняли меры в обход меня. Прошел даже сумасшедший слушок о смещении меня с моего раковинного трона в пользу моего кузена, идиота Родомикса Кистомаркеса-Недействительного. Хисвин, ты должен немедленно вывести своих крыс на улицы днем и ночью и всех их проклясть с помощью своих заклинаний. О, когда эта планета достигнет своего истинного места на усеянной звездами сцене, чтобы ты смог сказать и сплести своим пальцем свою смертельную для крыс магию? В чем дело, Хисвин? Я приказываю этой планете двигаться быстрее! Иначе я пошлю морскую экспедицию через неизвестные Внешние Моря, чтобы покарать ее!