Фриц Лейбер - Шпаги дьявольщины [иллюстрации Сергея Пояркова]

На крышах этого храма не было крысиных фигур или теней вокруг него.

Мышатник с содроганием повернулся спиной к храму, а через улицу, подпертый большими, туманно видимыми цилиндрами зернохранилищ и с обратной стороны дворцом Глипкерио с его радужными минаретами, посиневшими от лунного света, располагался узкий, из темного камня дом Хисвина, торговца зерном. Только одно окно на верхнем этаже горело светом.

Дикие желания проснулись в Мышатнике, разбуженные запиской Хисвет, и он очень желал вскарабкаться в это окно, несмотря на то, что стены выглядели ровными и были построены из черного, как сажа, камня, но простое чувство держалось в нем сильнее, чем дикое желание, несмотря на огонь вина.

Кроме того, Хисвет написала «терпение» до «храбрости».

С сожалением пожав плечами, он отвернулся обратно к залитой светом Улице Богов, отдав, может, большую половину своего кошелька жеманной, украшенной драгоценностями девушке-рабыне за маленькую керамическую фляжку редкого белого бренди из лотка, свисавшего с ее плеч, прямо под ее обнаженными грудями, сделал один глоток холодно огненного содержимого и от-этого глотка, придавшего храбрости, пошел по смоляно-черной Монашеской Улице, намереваясь пройти по перекрестку за Улицей Мыслителей и по Улице Кораблей и доплестись домой к Наттику на Дешевую Улицу.

На борту «Скуинда», свернувшись в вороньем гнезде, терзался и хныкал во сне черный котенок, как будто преследуемый кошмарами взрослого кота или даже тигра.

На рассвете Фафхрд украл ягненка и углубился в пшеничное поле к северу от Ильтмара, чтобы приготовить завтрак для себя и своей лошади. Толстые котлеты, зажаренные им, в конце концов, хорошо опаленные на толстой зеленой ветке над маленьким огнем, были очаровательны, но кобыла, когда она свирепо ела глазами своего нового хозяина, казалось говорила: «Я съем эту котлету, хотя это — мягкий, облачный и изнеженный овощ, не похожий на жесткую мингольскую пшеницу, на которой они взрастили меня и выработали у меня храбрость, и которая оттачивает зубы».

Они закончили свою трапезу и поторопились скрыться, когда оскорбленные пастухи и фермеры, крича, пошли по полю высокой зеленой пшеницы. Камень, брошенный пастухом, который, возможно, в свое время размозжил голову не одной дюжине волков, прожужжал рядом с быстро опустившейся головой Фафхрда. Он не пытался ответить, а, увеличив скорость, оказался вне зоны досягаемости. Затем он направил лошадь иноходью перед тем, как пройти Ильтмар, чтобы дать себе время подумать вокруг которого не было дорог, а квадратные башни которого уже виднелись впереди, обманчиво блестя золотом в новых лучах свежего солнца.

Ильтмар, обращенный фронтом к Внутреннему Морю на севере Затопляемой Земли, которая лежала к западу от Ланкмара, был большим, коварным и проявлявшим внимание только к деньгам городом. Хотя ближайший к Ланкмару, он расположился на пересечении дорог известного мира, примерно равноудаленный от охраняемых пустынями Восточных Земель, лесистой Земли Восьми Городов и степями, где в больших тентовых городах кочевали безжалостные минголы. Будучи так размещен, он всегда находил случай посредством обмана или тайной силы обобрать всех путников. Его сухопутные пираты и морские бандиты, которые делились со своими непокорными баронами, которых все боялись, и все же большие силы не позволяли кому-нибудь из них превосходить в таком стратегическом пункте, как Ильтмар, поддерживавшего таким образом независимость посредника, хотя большинство из них были вороватые и не заслуживавшие доверия.

Центральное поселение, где пересекались все слухи Нехвона вместе с путешественниками, тоже являлось причиной, почему Нингаубле Семь Глаз расположился в запутанной, охраняемой чарами пещере у подножья маленьких гор на юге Ильтмара.

Фафхрд не заметил признаков мингольского разъезда, который не совсем ему нравился. Легче было пробраться через встревоженный Ильтмар, бездельничающий под солнцем, но со свинячьими глазами, всегда ищущими добычу. „

Сейчас он пожалел, что не взял с собой Кришкру, как он хотел раньше. Ее ужасные кости должны были лучше гарантировать безопасность прохода, чем паспорт Короля Востока с посыпанным золотом воском его огромной печати. Какой дурак, вместо того, чтобы полюбить до безумия, либо убежать, человек был с новой женщиной!

Он пожалел также, что отдал ей лук, и что у него не было двух луков.

Тем не менее, он прошел три четверти пути через этот мощенный мусором город с его постельными клопами в гостиницах и смолистым вином до того, как наткнулся на неприятность. Большой пышный караван, безусловно, направлявшийся домой в Восточные Земли, отвлек его внимание. Только бесконечно повторявшаяся расцветка скромных зданий вокруг него была эмблемой ильтмарского крысо-бога.

Трудности начались через два квартала после каравана и состояли из семи запуганных и рябых жуликов, одетых в черные ботинки, черные узкие штаны, куртки и черные плащи с капюшонами, откинутыми назад, чтобы показать плотно подогнанные черные ермолки. Казалось, в миг улица опустела, в следующий миг все семь были вокруг него, угрожая зазубренно-заточенными шпагами и другим оружием, и ему пришлось слезть с лошади.

Один едва не схватил лошадь под уздцы. Это было явной ошибкой. Она встала на дыбы и ударила его железом копыт, несмотря на его бдительность, по его черепу так же аккуратно, как дуэлянт. Фафхрд вытащил свой Серый Жезл и в конце вытаскивания шпаги по горлу ближайшего черного бандита пришелся рубящий удар. Встав обратно на ноги, лошадь внезапно лягнула задней ногой и выпустила кишки неблагодарного товарища, приготовившегося запустить короткий дротик в спину Фафхрда.

Затем лошадь и всадник поскакали прочь на такой скорости, что южные окраины города, ильтмарская баронская охрана были проскочены до того, как эти мало порядочные, одетые в железо бандиты могли их остановить.

Через пол-лиги Фафхрд обернулся.

Признаков погони не было, но в этом его трудно было убедить, он знал ильтмарских бандитов. Они были упрямыми.

Зажженные сейчас жаждой мести так же, как голодом добычи, четыре оставшихся черных жулика, без сомнения, будут его преследовать. К этому времени у них будут стрелы или, в конце концов, больше дротиков, и они будут использовать их на почтительном расстоянии. Он начал высматривать на склонах впереди узкую, почти незаметную тропу, ведущую в подземное жилище Нингаубле.

Глипкерио Кистомаркес понял, что совещание Совета Безопасности было более того, что он мог выдержать. Он включал в себя Внутренний Совет плюс Военный Совет, который превосходил по своему составу. Оба совета включили в свой состав дополнительно знаменитых людей, в том числе и Хисвина, который до сих пор не сказал ничего, хотя его маленькие черные глаза были полны внимания. Но все другие, махая своими похожими на крылья рукавами для акцента, не делали ничего, а говорили и говорили о крысах!