Фриц Лейбер - Шпаги дьявольщины [иллюстрации Сергея Пояркова]

Не более похожий на крысиный ланкмарский, чем язык Мышатника, другой тихо ответил:

— Что вы делаете в ограниченной зоне? Я должен попросить вас снять маску, сэр.

— Снять маску? Скорее я увижу цвет твоей печени, мышь! — дико сказал Мышатник.

Он знал, что это никогда не должно произойти — изменить характер своего поведения.

— Должен ли я позвать своих помощников, чтобы снять маску силой? — Осведомился другой тем же самым мягким, ленивым голосом — Но в этом нет необходимости. Твое нежелание снять маску окончательно подтверждает мою мысль, что ты — магически уменьшившийся человек, который проник в Нижний Ланкмар, чтобы шпионить.

— Опять это опиумное воображение? — забушевал Мышатник.

Он положил руку на рукоять Скальпеля.

— Убирайся, сумасшедшая мышь, упавшая в чернила, до того, как я не перерезал тебе глотку!

— Ваши угрозы и хвастовство бесполезны, сэр — ответил другой.

Он слабо и забавно усмехнулся.

— Вы удивлены, как я определил вашу личность? Полагаю, вы думаете, что вы очень умны. В действительности вы выдали себя более чем однажды. Во-первых, облегчившись, где я впервые встретил вас. Ваш помет был другой формы, цвета, консистенции и сильнее по запаху, чем у моих соотечественников. Вы должны были найти «содержащее воду». Во-вторых, хотя вы пытались затемнить ваши глаза, глазные дырки в вашей маске так же раскосы, как и все человеческие глаза. В-третьих, ваши ботинки явно сделаны соответственно человеческой, а не ноге грызуна, хотя вы догадались ходить на носках, чтобы передразнивать наши ноги и походку.

Мышатник заметил, что черные ботинки другого имели гораздо более тонкие подметки, чем его собственные, и были сделаны из мягкой кожи как подметки, так и над большим изгибом лодыжки.

Другой продолжал:

— Я сразу понял, что ты чужак, иначе ты бы никогда не посмел оттолкнуть в сторону и оскорбить много раз величайшего дуэлянта и быстрейшую шпагу во всем нижнем Ланкмаре.

Левой лапой в черной перчатке другой отдернул свою серебряную маску, открывая стоявшие торчком овальные уши, длинную, яростную, черную морду и огромные, выпуклые, широкие черные глаза. Обнажив свои большие белые резцы в шумной, натянутой улыбке и перевесив свою маску через грудь быстрым ударом, он докончил:

— Свивомило, к вашим услугам!

Наконец сейчас Мышатник узнал огромное тщеславие, почти такое же, как его собственное, которое заставило его преследователя оставить своих подчиненных позади в зале, в то время, как он один пошел, чтобы произвести арест. Одновременно вытащив Скальпель и Кошачий Коготь, специально не останавливаясь, чтобы снять маску, Мышатник сделал свой самый быстрый выпад, закончив его страшным ударом в шею. Ему показалось, что в своей жизни он никогда не двигался так быстро. Маленькие размеры, конечно, имеют свои особенности.

Вспышка, лязг — и Скальпель отбит кинжалом Свивомило, выскочившим со скоростью молнии. Затем рапира Свивомило перешла в наступление, и Мышатник едва отбивал ее быстрыми ударами как кинжала, так и рапиры, рискованно подходя к краю воды. Непроизвольно у него появилась мысль, что у его противника было больше времени, чем у него, будучи меньшего размера, в практике быстроты, в то время как его маска мешала ему видеть, и если она немного слезет, то ослепит его вообще. Вдобавок, непрекращающиеся атаки Свивомило не давали времени на то, чтобы сдернуть маску. С внезапным отчаянием он сделал выпад вперед, ухитрившись связать Скальпелем рапиру, что моментально выключило оба оружия из боя, и мгновением позже внезапно лязгнул Кошачий Коготь по лапе Свивомило, державшей кинжал, и с помощью точного глаза и хорошей удачи порвал внутренние сухожилия противника.

Затем, когда Свивомило замер и отпрыгнул назад, Мышатник освободил Скальпель и ткнул им в другое натягивавшееся сухожилие, длинный выпад, дважды отбив своим острием двойной и круговой удары Свивомило, и окончательно нанес удар, который прошел через шею крысы и остановился у позвонка.

Алая кровь залила черное кружево на горле Свивомило и потекло вниз по груди с одним коротким, задыхающимся вздохом, так как удар Мышатника затронул как дыхательное горло, так и артерии.

Справедливо хвастливый, но глупо-безрассудный дуэлянт упал мордой вперед и остался лежать.

Мышатник сделал ошибку, пытаясь вложить в ножны окровавленную шпагу, забыв, что ножны Скальпеля больше не были удлинены жесткой проволокой, и что сделало это затруднительным. Он проклял ножны, ослабевший и ничего не державший, как и вялый хвост Свивомило.

В двух скалистых проходах появились четыре крысы в латах и шлемах с пиками наготове. Размахивая своей окровавленной шпагой и кинжалом, Мышатник бросился через свободный проход и с визгом, чтобы очистить себе путь, пронесся через зал к мраморной двери, которую он заприметил заранее, и нырнул вниз по белой лестнице.

Знакомый закоулок на повороте содержал только три комнатки, каждая была с дверью из слоновой кости с серебром. В центральную входила крыса в белых сапогах, одетая в широкий белый плащ с капюшоном и несшая в лапе, одетой в белую перчатку, жезл из слоновой кости с большим сапфиром на верхушке.

Мышатник без промедления закончил свой ныряющий спуск броском в закоулок.

Он швырнул вперед себя одетую в белое крысу, хлопнул и закрыл на крючок позади себя дверь из слоновой кости.

Оправившись, жертва Мышатника повернулась и, с униженным благородством размахивая жезлом перед своей белой маской, усеянной драгоценностями, сказала:

— Кфо пофмел побефпокоить грубым прикофновением слева фовета Грига из Внутреннего Фикла Фринадцати? Форговец!

В то время как часть мозга Мышатника осознала, что это шепелявила крыса, которую он видел на борту «Скуинда», сидевшая на плече Хисвина, его глаза донесли ему, что в этой комнате не было корзин для помета, а посередине возвышалось серебряное туалетное сидение, от которого шел звук и запах лившейся воды. Это, должно быть, было одно из «содержащих воду», про которые упоминал Свивомило.

Уронив Скальпель, Мышатник отбросил назад капюшон Грига, подняв его маску над головой, опрокинул шипящего члена совета и ткнул его мордой в дальний край серебряного хранилища, а затем Кошачий Коготь перерезал мохнатое горло Грига почти от уха до уха так, что его кровь брызнула вниз в текущую воду. Как только агония жертвы затихла, Мышатник сдернул белый плащ с капюшоном с Грига, хорошо проверив, что на них нет крови.

В этот момент он услышал звуки шагов нескольких особей, спускавшихся по лестнице. Действуя с дьявольской страстью, Мышатник разместил Скальпель, костяной жезл и маску за «содержащее воду», затем поднял мертвое тело так, чтобы оно село на то же самое, а сам встал, согнувшись. Затем он молча поклонился с большой искренностью Иосеку из Джуни, первому богу, которого он мог вспомнить, единственному, которому однажды служил Фафхрд.