Фриц Лейбер - Шпаги дьявольщины [иллюстрации Сергея Пояркова]

Волнистые, с крюками, коричнево-желтые наконечники копий заблестели над дверью. Две кабины с одной стороны и две с другой были настежь открыты. Затем, после паузы, во время которой он надеялся, что кто-нибудь поглядит под центральную дверь, чтобы заметить белые сапоги, раздался тихий шепот, а затем почтительный голос спросил:

— Извините, Благородный, но вы недавно не видели какую-нибудь персону в сером плаще и маске из прекраснейшего серого меха и вооруженного рапирой и кинжалом?

Мышатник ответил голосом, который он попытался сделать твердым и повелительным:

— Я нифего не фидел, фэр. Около фрох удароф фердфа назад я флышал, как кто-то пробефал фниф по лефнифе.

— Наше огромное спасибо, Благородный — ответил спрашивавший, и звуки шагов быстро затопали вниз, на пятый уровень.

Мышатник сделал долгий, мягкий вздох и быстро закончил свою молитву. Затем он быстро возобновил работу, поскольку знал, что перед ним стоит большая задача, в какой-то степени страшная. Он вытер и вложил Скальпель и Кошачий Коготь в ножны. Затем он проверил плащ, капюшон и маску своей жертвы, обнаружив, что на них почти нет крови, отложил их в сторону. Он заметил, что плащ мог скрепляться спереди костяными пуговицами.

Затем он снял высокие сапоги Грига из белейшей замши и натянул их на свои ноги. Хотя их мягкость помогала, они надевались отвратительно, подошва покрывала больше немного, чем площадь его носков. Все же это будет все время напоминать ему поддерживать крысиную походку. Он также попытался надеть длинные белые перчатки Грига, которые налезали хуже, если это вообще было возможно. Все же он сумел надеть их. Его собственные сапоги и перчатки он надежно запихал за свой серый пояс.

Затем он раздел Грига и бросил его одежду одну за другой в воду, оставив только острый, с костью и золотом кинжал, пачку пергаментных маленьких свистков, нижнюю рубаху Грига и двухконечный кошелек, наполненный золотыми монетами с изображением крысиной головы с одной стороны, окруженной венком пшеницы, а на другой — запутанный лабиринт и номер, сопровождаемый инициалами С.В.О.Н.Л. «Со времен образования Нижнего Ланкмара?» — блестяще попытался расшифровать он. Он повесил кошелек над своим поясом, укрепил кинжал золотым крючком на его ножнах и засунул не просмотренные свитки в свой собственный кисет.

Затем с ворчанием отвращения он закатал рукава и, используя кинжал с костяной ручной, продолжил расчленять мохнатое тело на куски достаточно мелкие, чтобы они шлепались в воду и уносились прочь.

Эта ужасная задача была наконец решена. Он заботливо вытер кровавые брызги нижним бельем Грига, использовал его, чтобы отполировать серебряный круг, затем бросил в него его после другого хлама.

Не позволяя себе остановиться, он опять натянул белые замшевые сапоги, надел белый плащ, который был сшит из прекраснейшей шерсти, и застегнул его на все пуговицы спереди, высунув руки через разрезы в плаще с обеих сторон.

Затем он надел маску, обнаружив, что он должен с помощью кинжала расширить узкие глазные щели у их внутренних краев, чтобы можно было видеть своими узко посаженными человеческими глазами.

После этого он завязал капюшон, опустив его как можно дальше, практически скрывая искажения маски и отсутствие мохнатых крысиных ушей. В конце он натянул длинные, плохо подходящие ему белые перчатки.

Хорошо, что он действовал быстро, не оставляя себе времени на отдых, поскольку сейчас послышались звуки шагов, поднимавшихся наверх по лестнице, и опять гладко изогнутые наконечники копий, как и под его дверью, появились типично изогнутые крысиные сапоги из прекрасной черной кожи, украшенные рельефом золотой рыбы.

Раздался резкий стук, и скрежещущий голос вежливо, но все же безапелляционно сказал:

— Извините, Член Совета. Это Хриист. Как лейтенант стражи пятого уровня, я должен попросить вас открыть дверь. Вы здесь заперлись надолго, и я должен попросить вас открыть дверь, чтобы убедиться, что шпион, которого мы ищем, не приставил к вашему горлу нож.

Мышатник кашлянул, взял жезл с сапфиром, широко открыл дверь и величественно ступил вперед, явно прихрамывая, снова приняв усталыми ногами приносившую боль крысиную походку, вызвавшую у него внезапную, мучительную судорогу в его левой икре.

Крысы с копьями упали на колени.

Одетая по-модному крыса, чьи одежды, маска, перчатки и ножны рапиры также были покрыты прекрасно выведенными золотыми росписями, отступила назад на два шага.

Направив сжатый взгляд только на нее, Мышатник холодно сказал:

— Фи фмеефь пофрефофить и порофить Флена Фовета Грига при его уединении. Ну, фофмофно, фвои фели до — фтатофно вафны.

Хриист сдернул с себя широкополую шляпу с перьями черных канареек.

— Я уверен в них, Благородный. В Нижнем Ланкмаре свободно разгуливает человеческий шпион, колдовски уменьшившийся до нашего размера. Он уже убил этого ловкого, если не непокорного и тщеславного воина Свивомило.

— Дейфтвительно ифвиняюфие новофти! — прошепелявил Мышатник — Немедленно вофьмите этого фпиона! Не фа- лейте ни фил, ни людей. Я проинформирую фофет, Хриифт, ефли еще это не фделано!».

И пока голос Хрииста сопровождая его с извинениями, благородностями и заверениями, Мышатник царски ступил вниз по белой мраморной лестнице. Его хромота, едва заметная из-за поддержки, оказываемой его жезлом, никому нс бросилась в глаза.

Сапфир на верхушке жезла мерцал, как голубая звезда Ашша. Мышатник чувствовал себя королем.

Фафхрд ехал на запад через сгущавшиеся сумерки. Подковы мингольской кобылы выбивали искры из кремнистой субстанции Затопленной Земли. Искры были едва видны, как и некоторые из самых больших звезд. Дорогу становилось все более трудно различать. На севере и на юге Внутреннее Море и Море Востока представляли собой угрюмые серые пространства, первое с колыхавшимися пятнами. Сейчас, в конце концов, напротив последней, грязной ленты захода, окаймлявшей запад, он различил неровную черную линию невысоких деревьев и возвышавшихся кактусов, которые обозначали начало Большого Соленого Болота.

Это было желанное зрелище, но все же Фафхрд сильно нахмурился, две вертикальные морщины появились у внутреннего края его бровей. Левая морщина, можно сказать, была вызвана из-за того, что преследовало его.

Бросив неторопливый взгляд через плечо, он увидел четырех всадников, которых он впервые заметил спускаясь на Сархинмарскую дорогу, и которые скакали на расстоянии полутора полетов стрелы позади него. Их лошади были черными, и сами они были одеты в черные плащи и капюшоны.

Он знал сейчас, что они были четырьмя черными ильтмарскими бандитами, а ильтмарские сухопутные бандиты голодали только из-за добычи, отбросив месть. Было известно, что они преследовали жертву до самых Болотных Ворот Ланкмара.