Фриц Лейбер - Шпаги дьявольщины [иллюстрации Сергея Пояркова]

Затем в один миг стол был крышей на расстоянии длины тела крысы или примерно над головой Мышатника. В следующий миг Мышатник, не двигаясь, ударился своей головой о стол и каким-то образом опрокинул его на бок, не притронувшись к нему руками и несмотря на то, что сейчас он скорее сидел на полу.

При этом Элакерия не была больше жирной распутницей с распухшим серым платьем, а оказалась грациозной нимфой и притом полностью раздетой, а топор Глипкерио, к которому прикоснулось тонкое лезвие Скальпеля, сжался в шероховатую личину с металлическим наконечником, как будто съеденный невидимой кислотой.

Мышатник понял, что возвратился к своему естественному размеру, как и предупреждал Шеебла. В его мозгу вспыхнула мысль, что поскольку ничто не появляется из ничего, атомы, спущенные из Скальпеля в подвале, сейчас перешли обратно из этого топора, в то время как для восполнения своей плоти и одежды он позаимствовал кое-что от Элакерии. Он решил, что она, конечно, извлекла из этого пользу.

Но он сказал себе, что времени для метафизики или для извлечения морали не было.

Он встал на ноги и двинулся на своих выглядевших изумленными мучителей, размахивая Скальпелем.

— Бросай оружие! — приказал он.

Ни Глипкерио, ни Элакерия, ни Фрике ничего не имели. Хисвет сразу же отбросила свой длинный кинжал, вовремя вспомнив, что Мышатник знал, что она мастерски метала его. Но Хисвин, с пеной от ярости и расстройства, не бросил. Мышатник наставил колыхавшийся Скальпель на его худое горло.

— Отзови своих крыс, Лорд Недействительный — приказал он — или ты умрешь.

— Нет! — брызгая слюной, ответил ему Хисвин.

Он тщетно отбивал Скальпель. Затем к нему немного возвратилось понимание, и он добавил:

— Даже если бы я желал, то не смог бы это сделать!

Мышатник, зная — поскольку он присутствовал на Совете Тринадцати, что это была правда, помедлил.

Элакерия, увидев свою наготу, схватила с золотой кушетки легкое покрывало и обернулась в него, затем медленно отошла в сторону, чтобы полюбоваться на свое новое худое тело.

Фрике продолжала возбужденно улыбаться, но как-то спокойно, как будто это была игра, и она была среди зрителей.

Глипкерио, хотя пытался закрепиться, крепко ухватившись за спиральные перила, явно испытывал сильную дрожь. Его узкое лицо между его периодическими конвульсиями было картиной страха и нервного истощения.

Хисвет выкрикнула:

— Серая любовь, убей старого дурака — моего отца, убей Глипа, а также остальных, разве только если ты не хочешь Фрике в качестве наложницы, а затем правь Ланкмаром, Верхним и Нижним, с моей добровольной помощью. Вы выиграли игру, мой дорогой. Я признаю себя побежденной.

Я буду твоей самой послушной рабыней. Моя надежда, что в какой-нибудь день я стану твоей фавориткой.

Ее голос был таким звонко-чистосердечным и такая взволнованность была в ее обещании, что, несмотря на свой опыт в ее предательстве, в ее заговорах, несмотря на ледяную убийственность некоторых, ее слов, Мышатник был прельщен. Он посмотрел в ее сторону — ее выражение было похоже на выражение афериста, играющего на самых высоких ставках — ив этот момент Хисвин сделал выпад.

Мышатник отбил кинжал в сторону и отступил на два шага, ругая только себя за ослабление внимания. Хисвин продолжал отчаянно нападать, остановившись только тогда, когда Скальпель уколол его горло, распухшее от проклятий.

— Исполни обещание и покажи свою смелость — крикнула Хисвет Мышатнику — Убей его!

Хисвин начал проклинать и ее.

Мышатник никогда впоследствии не был уверен, что он должен был сделать, поскольку ближайшие голубые занавеси отдернулись в обе стороны, и из-за них вышли Сквии и Хриист, оба человеческого размера, оба без масок и с поднятыми рапирами, оба властные, холодные, самоуверенные и ужасного вида — белый, черный аристократы.

Сквии без слов сделал шаг вперед и указал шпагой на Мышатника. Хриист повторил это так быстро, что невозможно даже поверить, что он повторил. Из-за них вышли две одетые в зеленое крысы со шпагами и встали с обеих сторон. Затем из-за них вышли три крысы с копьями, как и остальные, человеческого размера и встали по флангам — две с дальнего конца комнаты, а одна — к зеленой кушетке, за которой рядом с Фрике стояла Хисвет.

Хисвин преодолел свое удивление и указал на свою дочь, приказывающе каркая:

— Убей и ее!

Один копейщик опустил свое оружие и побежал к ним. Когда большое, изгибающееся лезвие пронеслось мимо нее, Фрике бросилась на оружие, крепко вцепившись в древко. Лезвие прошло мимо Хисвет на расстоянии пальца, и Фрике упала. Пикейщик выдернул обратно свое оружие и поднял его, чтобы прикончить Фрике, приколов ее к полу.

— Стой! — крикнул Сквии — Никого не убивать пока, кроме этого, в сером. Всем вперед!

Пикейщик послушно повернулся, опять опустив свое оружие, на этот раз на Мышатника.

Фрике встала и небрежно прошептала на ухо Хисрвет:

— Три раза, дорогая хозяйка!

Она повернулась, чтобы увидеть продолжение драмы.

Хотя Мышатник подумал о том, чтобы убежать к портику, он вместо этого бросился в дальний конец комнаты. Это, возможно, было ошибкой. Перед ним у дальней двери оказались два пикейщика, при этом по его следам следовали крысы со шпагами, не давая ему проскользнуть между копьями, убить копейщиков и обещать вокруг них. Он уклонился за тяжелый стол и, внезапно обернувшись, ухитрился легко ранить в бедро бежавшую впереди других крысу в зеленом, но она отпрянула, и Мышатник оказался лицом к лицу с четырьмя рапирами и двумя копьями, а вполне возможно, и со смертью, как заметил он для себя, когда увидел уверенность, с которой Сквии управлял атакой. Поэтому удар с плеча, прыжок, удар с плеча, прыжок, укол, парирование, пинок ногой по столу, он должен напасть на Сквии — укол, отбив ответный выпад, контр ответный выпад, отход, Сквии предвидел это — удар, прыжок, укол, прыжок, опять прыжок, удар об стену, укол, что бы он ни хотел делать, он должен делать это более быстро!

Крысиная голова, отделенная от своего тела, покатилась по краю его поля зрения, и он услышал счастливый знакомый крик.

В комнату Зашел Фафхрд, обезглавливая сзади третьего пикейщика, который действовал как бы в резерве, и сзади обрушился на остальных.

По быстрому сигналу Сквии крысы со шпагами и два пикейщика повернулись. Последние были слишком медлительны со своим длинным оружием, Фафхрд обрубил древко одного копья, а затем обезглавил его обладателя, отбил второе копье и до рукоятки проткнул горло крысы, которая владела им, затем встретил атаку двух оставшихся крыс со шпагами, в то время как Хриист и Сквйи напали на Мышатника.

Их изогнувшаяся от ярости щетина, обнаженные резцы, длинные, гладкие, яростные морды и огромные голубые и черные глаза были почти так же пугающие, как и их быстрые шпаги, в то время как Фафхрд оказался в равно угрожающем положении со своей шпагой.