Фриц Лейбер - Шпаги дьявольщины [иллюстрации Сергея Пояркова]

Желтые огоньки исчезли, и их на карте заменили фиолетовые. Эти новые точки поодиночке рассеяны по всей карте.

— Амнезия в большинстве случаев начинается временными провалами в памяти. Пострадавший запирается в своих четырех стенах на несколько дней и старательно изучает имеющиеся у него бумаги и документы, касающиеся его собственной персоны. Часто ему удается заполнить провалы в его памяти. Такие случаи становятся нам известны тогда, когда пострадавший перестает узнавать свою семью и ближайших друзей и против своей воли направляется под надзор психиатра. Конечно, он не может дать ни малейших объяснений причин, приведших к амнезии.

Клоули огляделся.

— Таким образом, я хочу подойти к пункту, господа, который эксперты, согласно моему особому желанию, еще не касались. Этот пункт я оставил за собой, чтобы он послужил стрелкой весов. Речь идет о согласованной связи между амнезией и провалами в памяти.

Он выдержал короткую паузу, чтобы усилить эффект своих доводов.

— На этот раз я включу разом оба проектора. При этом сразу выделяются те случаи, когда возникают как амнезия, так и провалы в памяти, а вы же сами знаете, что происходит, если желтый цвет смешивается с фиолетовым.

Его пальцы забегали по клавиатуре. За исключением немногих желтых точек все огоньки стали белыми.

— Вот и все о красках, господа — спокойно сказал Клоули — Напряжение в зале поднялось, и он слегка наклонился вперед — Этот феномен, как мне кажется, означает угрозу безопасности нашего мира. Он должен быть немедленно и основательно изучен.

Тут медленно поднялся Конджерли.

— У нас за плечами долгое развитие — раздраженно сказал он — и надо полагать ?что нам нет нужды заниматься теперь злобными врагами цивилизации, то есть суевериями. Тем не менее я вынужден вернуться к досадным выводам этого господина, которого до сих пор мы терпеливо слушали. Он хочет объяснить случаи амнезии и провалов в памяти какой-то дьявольской теорией! — Он посмотрел на Клоули — или я вас неверно понял?

Клоули резко кивнул головой.

— Нет. Я твердо убежден, что сознание наших граждан подвергается воздействию странных сил, которые хотят таким образом твердо закрепиться на Земле. Что же касается вопроса о том, какова природа этой силы и откуда она могла появиться, то я не знаю на это ответа. Во всяком случае, из представленных Торном исследований следует, что эти загадочные существа должны быть родом из мира, очень похожего на наш. По тайному образу действий этих загадочных существ можно сделать вывод, что они настроены к нам враждебно. Мне нет нужды подчеркивать, что в нашем веке субтронной техники даже маленькая группа подобных существ может представлять опасность для существования Земли.

Конджерли сжал кулаки.

— Мы материалисты, господа, и твердо убеждены, что всякому феномену можно найти объяснение. Ведь наша материалистическая основа и сделала возможным наше техническое развитие. Я, конечно, не отсталый ретроград и не отвергаю новые теории. Но если эти теории базируются на древнейших суевериях человечества, если этот господин своими историями о загадочных существах, угрожающих человечеству, хочет нагнать на нас страху, если он хочет призвать нас к грандиозной охоте на ведьм, если он приводит сюда своего коллегу — Конджерли скользнул мрачным взглядом по Торну — который занимается исследованием кошмаров, то я вынужден все же сказать, что плохи дела с нашим материализмом и что с таким же успехом мы могли положить будущее Земли в руки каких-нибудь фокусников или предсказателей.

Клоули немного съежился, но быстро снова овладел собой.

В голосе Конджерли появилась язвительная ирония.

— Может быть, сэр, ваши люди уже теперь устраивают охоту на ведьм, вампиров и демонов со всякими заклинаниями и прочими темными средствами?

— Вам нужно обратиться к здравому смыслу — спокойно ответил Клоули.

Конджерли глубоко вздохнул, его лицо покраснело, и он бросился в наступление. В этот момент поднялся Темпельмар и будто нечаянно задел Конджерли рукой.

— Давайте не будем ссориться — сказал он примирительно — Конечно же, доводы нашего гостя находятся в некотором противоречии с нашим материалистическим мировоззрением, но все же наша задача — охранять мир от опасности, будь она даже невероятной природы. Согласно теории нашего гостя загадочные существа собираются захватить Землю. Но все же некоторые доказательства представлены, и нам надо подождать, нельзя ли выработать с ними другую теорию.

— Другие теории были представлены и отброшены как неверные — резко сказал Клоули.

— Конечно — Темпельмар усмехнулся — Это же научный прогресс, который никогда не кончался, верно ведь?

Он сел, и Конджерли последовал его примеру.

Клоули чувствовал неприкрытое неприятие со стороны этих двоих — они сейчас казались ему врагами.

Неужели он здесь совершенно одинок? Он оглядел скептические мины присутствующих. И даже Торн, на чью помощь и поддержку он так рассчитывал, казалось, впал в странный сон.

А сам он не сомневался в том, что только что докладывал?

Торн неожиданно встал и пошел из зала. Его походка напоминала походку лунатика. Несколько человек с любопытством посмотрели ему вслед. Конджерли украдкой кивнул, и Темпельмар улыбнулся.

Клоули взял себя в руки.

— Ну, господа?

Торн, как во сне, парил вниз в высокой шахте к первому этажу, чтобы покинуть здание.

Выход был как бы за границей этой гигантской метрополии, которая помещалась в одном здании. Перед глазами Торна простирался широкий, темный лес. Рядом со стоящими на террасе летательными аппаратами стояла молодая пара влюбленных. Они вдруг отодвинулись друг от друга и озадаченно посмотрели ему вслед. Он, покачиваясь, шел дальше, и теперь был похож на паломника или крестоносца, запутавшегося в религиозном самообмане.

В следующее мгновение он скрылся в лесу.

В странной смеси сна и бодрствования он шел по лесной дороге. Перед его внутренним взором тянулись старые воспоминания. Там было его детство, все старые желания и надежды, студенческие годы с Клоули, работа. Он непроизвольно подумал о сцене в зале Опалового Креста, которую он только что пережил. И как-то вдруг пришла мысль, что он бросил в беде своего друга, но все это сейчас, казалось, не имело никакого значения.

Да, все потеряло свое значение, и только оставалось важным следовать этому тянувшему с неодолимой силой импульсу.

Лесная тропа была узкой, и Торн отодвинул несколько свисавших веток. Все было каким-то нереальным.

И тут пришел мир его снов, мир, который с давних пор повелевал его жизнью и который привел к этой профессии.