Дмитрий Туманов - Этюд в розовых тонах [litres]

– Здравствуйте! Спецкор «Вестника Благодати» Оэллис Священная Вода – снова с вами! – вдохновенно произнесла волшебница воды, сверкая голодными глазами и присаживаясь за стол, где еще много чего было недоедено. – Прослушайте последние вести из Благодати. Экстренная новость: сегодня утром прямо в Белой Цитадели было совершено дерзкое покушение на жизнь нашего любимого Повелителя!..

– Это как? – не понял я. – Я же сегодня утром был в Маурицио!

– Прессе виднее, так что не перебивай! – недовольно фыркнула магесса, с нескрываемым аппетитом вгрызаясь в остатки жареной рыбы. – Роль Повелителя исполнял наш Номер Первый. Он так удачно загримировался и вошел в роль, что все слуги, включая и гремлинов, принимали его за тебя! Даже я, увидев тебя в Тронном зале, первым делом подумала, что двойная телепортация фатально сказалась на моем рассудке и что тетушке Оэллис теперь светит психбольница.

– Похоже, Карриол использовал «Маску-подменку» – она обманывает даже магическое зрение, – усмехнулся я. – Если уж и тебя удалось ввести в заблуждение, то неудивительно, что убийца тоже совершил ошибку, роковую для него.

– Совершенно верно. Негодяй настолько не ожидал подвоха, что был захвачен врасплох, пленен и допрошен с пристрастием. Оказалось, это был не кто иной, как крайненский головорез Шлюм Сметана, чьи присные ранее безуспешно пытались навести смуту в Благодати. В обмен на легкую смерть убийца выдал имя заказчика: им оказался некто Збышек Пунька, камердинер баронета Рике Шельмаса. Камердинера мы тоже взяли, он скрывался в лагере переселенцев под чужим именем и должен был лично убедиться, что наемный убийца выполнил свою работу. Збышек сразу раскололся, словно гнилой орех, указав на своего хозяина.

А вот господин Шельмас – это уже интересная личность. Он бретер, авантюрист, азартный карточный игрок и входит в когорту придворных, кормящихся с руки графа Рауля Жульена. Граф совмещает должности вице-канцлера и казначея в правительстве Арабеллы и фактически является теневым правителем колонии – князь Юлиус Третий у него что-то вроде «говорящей головы». Княжеское семейство, однако, не желает мириться с этим фактом, у них с вице-канцлером уже много лет идет постоянная подковерная борьба за влияние на князя.

Пока в этой борьбе был паритет. Но открытие портала на Мирабеллу сильно подняло ставки. Если Юлиус с подачи вице-канцлера сумеет реализовать свои претензии на Благодать, то авторитет вице-канцлера взлетит до небес. И тогда можно не сомневаться, что Юлиус назначит графа Жульена министром-администратором Благодати. Поэтому родственники князя сделают все возможное, чтобы перехватить инициативу. Глашатая к нам, между прочим, послал не вице-канцлер, и даже не сам Юлиус, а его племянник Фанио – личный секретарь князя.

– Интересно девки пляшут, – хмыкнул я. – Похоже, господа с Арабеллы решили устроить соревнование, кто первым поднимет свой флаг на Белой Цитадели. У них есть армия?

– Только дворцовая охрана, городская стража Аполлонграда и, может быть, ополчение. Но это не боевые войска, да и не пойдут они воевать со своим же народом. Поэтому власти втихомолку начали делать интересные предложения крайненским бандам: обещают полную амнистию всем тем, кто отправятся в Благодать утверждать законную власть князя. Но крайненцы тоже не дураки продавать свои клинки за красивые слова. Пока они сторгуются с аристократами из правящей клики, не один месяц пройдет. А мы за это время доберемся до господина Шельмаса. Камердинер сообщил, что его хозяину в последнее время фатально не везло в карточной игре, долг немаленький образовался. А возвращать карточный долг для дворян – святое дело. Наверное, кто-то предложил баронету рассчитаться услугами иного характера. Вот мы и выясним – кто же это был? Думаю, что цепочка заговорщиков должна уже скоро закончиться и вывести нас на самого заказчика.

– Похоже, придется готовить спецоперацию на Арабелле, – вздохнул я. – Если по-хорошему господа аристократы не понимают, значит, поднесем к их носу железный кулак. Еще что-нибудь интересное у нас произошло?

– Да вроде нет… – пожала плечами магесса, подчищая остатки обеда. – Ах да, дама Дарьяна опять устроила пожар. После задушевной выволочки, полученной от хозяйки Белой Цитадели, наша поджигательница решила реабилитироваться и сделать хоть что-то полезное для общества. А именно – восстановить огненный Алтарь.

– Ну и как? Получилось?

– Отчасти. Дарьяна подожгла болота вокруг Алтаря. Болотные газы горели ну просто на загляденье – вся Благодать на это диво поглазеть сбежалась! А с самим Алтарем у Дарьяны неувязочка вышла. Искусство алтарестроения относится к высокой магии. Чтобы создать эфирную концентрацию, необходимую для постройки стихийного Алтаря, нужно знать соответствующее заклинание и быть на подходе к четвертому уровню мастерства. А у Дарьяны сейчас только второй, да и то с натяжкой. Учиться ей надо, глупенькой, а не лезть с бестолковыми инициативами куда не просят.

– Ладно, уговорили, – проворчал я. – Когда вернусь в Благодать, сразу отправлю девушку в магический университет. А то и меня самого уже начала напрягать эта серия непредумышленных поджогов. С этим – все. Вернемся к нашим срочным делам. Где картина Улисса?

– У меня в каюте висит, в компании другого шедевра Майи. Кстати, они очень гармонируют друг с другом. Достать? – вкрадчиво спросила Оэллис и уже собралась запустить руки в свой пространственный «карман».

– Куда полезла! – испуганно воскликнул я, понимая, что еще чуть-чуть – и шедевр будет безнадежно испорчен. – На руки свои посмотри! Ты же только что ими рыбу ела!

– Да, я такая – неряшка-бродяжка, – виновато вздохнула волшебница, тщательно вытирая жирные ладони салфетками. – Другой уже не буду. Но ведь ты меня такую и любишь, правда? Вот твоя картина: любуйся ею сколько хочешь.

– Беда с вами обеими… Итак, что мы тут имеем?

На одиннадцатой картине Майи были изображены бело-розовые руины храма Балуса, красочно оттенявшиеся заходящим красным солнцем. А на переднем плане этого пейзажа лежала, наполовину зарывшись в песок, мраморная плита с надписью «Помни об этом». В целом храм казался совершенно пустынным и заброшенным, вполне вероятно, что он и сейчас так же выглядит.

– Если эта картина была запакована в репродукцию сразу же после завершения, значит, в ее внутренний мир никто и никогда не заходил, – задумчиво произнес я, разглядывая творение великой художницы. – Страшновато как-то быть первопроходцем.

– Тебе там ничего не грозит, – покачала головой магесса. – Картины Майи абсолютно безопасны для посетителей.

– Может быть, ты все же составишь мне компанию?