Алексей Доронин - В двух шагах от вечности [litres]

– Ну ладно, на сегодня хватит, – внезапно сказала девушка, поднимаясь со стула. – Ты устал с дороги. Я приму душ… тут воду, кстати, получают с опреснителей, поэтому для местных она дорогая… И спать. И ты ложись. Надеюсь, тебе понравились конфеты.

С этими словами она вышла. Через минуту Макс услышал звук льющейся воды. Душ был старой модели. Новые не шумели.

Конфеты как конфеты. Круглые. Кокос, нежный крем и миндальное ядрышко внутри. В зеленой и желтой прозрачной оболочке. Память вдруг включилась. А ведь она не съела ни одной желтой во время разговора. Только зеленые.

Чепуха. Хотела бы убить – сделала бы это давно. Он должен доверять этим людям. Выбора нет. К тому же Софи показалась ему милой, идейной и честной.

«Но именно такие идейные и убивают».

Как только девушка вышла, Рихтер огляделся. Обычная минималистская спальня. Никакой символики и личных вещей. И, судя по другим комнатам, куда он мельком заглянул, это была с виду обычная съемная квартира для молодой семьи – две спальни, гостиная, кухня. Чисто и опрятно, но ничего, что позволяло бы идентифицировать тех, кто здесь бывает.

Дверь вдруг бесшумно отворилась.

– Кое-что забыла тебе сказать, – словно смущаясь, произнесла Софи. – Хорошо, что ты дождался. У меня есть для тебя сюрприз.

На ней был старомодный купальный халат, совсем не вызывающий в голове порочных мыслей. Пояс туго завязан. Он подумал, что она пришла по делу. Но по контрасту с одеянием ее голос был таким, который заставляет сердце биться чаще. Безошибочно идентифицируемый сигнал самки самцу, имеющий всего одну интерпретацию.

И в этот момент освещение в комнате изменилось. Стало менее ярким, приглушенным. Очертания комнаты показались слегка размытыми, а их силуэты, наоборот, – подчеркнутыми, выхваченными из тьмы. Только он успел подумать об этом, как она сделала шаг ему навстречу.

Никаких миражей, никакой голографии. Он знал, что некоторые любят, когда спальня внезапно превращается в джунгли или полинезийский пляж. Но это такая же пошлость, как миллион свечей и сердце из роз.

«Какие на хрен розы? Я вижу ее впервые в жизни. И мне не восемнадцать лет!».

– В жизни имеет значение только то, что остается навсегда… или то, что приносит удовольствие, – сказала она, обхватывая его шею. Халат упал к ее ногам, и это движение явно было не случайным, а отточенным.

Все, что произошло потом, он помнил очень хорошо, хоть и говорят, будто особенность воспоминаний о виртуале в том, что они эфемерны и иллюзорны. Но нет. Мозг большинства людей не делает разницы между вымышленными и реальными воспоминаниями. Даже запах ее духов врезался в память, оставил след.

– Положи руку на то, что любишь, – сказала она почти приказным тоном.

Макс положил руку ей на сердце. Приблизительно. Но это было ложью. Она ему нравилось, но говорить, что он неравнодушен к ней, было не просто рано, а ошибочно.

Она передвинула его руку ниже. А потом придвинулась ближе к нему.

«Если дама предлагает, джентльмену отказываться неприлично», – вроде бы в этих краях считали так.

Их танго продолжалось долго. В какой-то момент близости он вспомнил об Эшли. О том, как он так же обнимал ее, прижимая к себе. И глаза его подруги… или все-таки гражданской жены (как называли это состояние в пост-СССР)? – были полузакрыты. Он думал, что от удовольствия… Но вдруг увидел, как двигаются ее зрачки… Мисс Стивенсон читала через «линзы» рекламу или сообщение, чтобы не тратить время даром. И лицобыло таким скучающим и апатичным, что Максу захотелось оттолкнуть ее… но, конечно, он не стал отталкивать.

Странное дело. Тогда это все было вживую… но реальным казался именно виртуальный секс с незнакомкой, которую он видел первый раз, и которая, возможно, вела его на смерть как жертвенного барашка. Нет, он не относился к тем, кого риск распаляет. Но не мог не видеть – все это было более настоящим, чем многие дни и ночи его почти семейной жизни.

Внезапно Рихтер все понял. Понял, что те части тела, которые соприкасались с его ночной гостьей – могли бы даже не существовать. И все равно он бы чувствовал удовольствие. Фантомное, но такое же реальное, как фантомная боль.

Момент «погружения» в VR он даже не заметил. И это пугало не меньше.

«Как она это делает? На мне нет костюма, нет датчиков. И сенсорным гелем я не мазался. Когда я провалился в мираж?».

Макс не был пуристом, но не позволил бы наносить на себя коллоидный раствор из персептонов. Элементы искусственной нейронной сети – это, конечно, не нанороботы. Они неподвижны, не вырабатывают и не потребляют энергию. Только проводят сигнал.

Но этот сигнал – откуда бы он ни исходил – был им принят. И был очень приятен.

Он плыл в море блаженства, которое было очищено от всех полутонов.

Что осложняет удовольствие «в реале»? Необходимость себя контролировать. А здесь ее не было. Не было предела, жестко заданной финальной точки. Вернее, ее можно было задать самому. И уже возле этой точки он все понял. Конфеты. Хороший вариант синей и красной таблетки из «Матрицы». Подключение к периферической нервной системе. Напрямую. Растворение оболочки в желудочном соке происходит дольше, чем инъекция. Поэтому и был нужен разговор.

Еще одной особенностью было то, что даже отвлеченные мысли удовольствию не мешали.

«Историческая справка», – Максим представил себя, как ее читает скучным голосом теледиктор из прошлого.

«Нейроконтроллер для регулирования времени наступления оргазма признали изобретением года в 2047 году! – бубнил скучный человечек в костюме с галстуком. – Женщинам он позволяет ускорить процесс, мужчинам – задержать, каждому – поставить то, что ранее управлялась рефлексами, под контроль разума и воли. Любая пара может с помощью него синхронизировать то, что раньше почти невозможно было сделать одновременным. Так секс перестал быть сложной эквилибристикой, требующей самоконтроля, правильного настроя и эмпатии, а стал чем-то вроде приема пищи – гарантированным простым удовольствием. Но все это имело неожиданные последствия. Вскоре опросы показали, что для самых лучших ощущений партнер не требуется. Никакой. Наоборот, он мешает, требует к себе внимания, отвлекает словами или неправильными действиями. А простенькая программа и несложное периферийное устройство заменяют его полностью.

К 2050 году число людей, которые скончались от истощения в результате чрезмерного использования данного прибора, достигло ста семидесяти человек. Не так уж много на весь земной шар за три года, к тому же речь в большинстве случаев шла об использовании его вопреки имеющимся в инструкции противопоказаниям.

В дальнейшем мода на этот прибор слегка пошла на спад, но впоследствии он прочно вошел в повседневность для восьми-двенадцати процентов человечества. И многим парам помог вернуть радость от близости, восстановить уже почти разрушенные отношения. Трудно представить, что когда-то предки занимались любовью без данного software. Всемирной организацией здравоохранения девайс был признан безопасным, одобрен для профилактики сексуальных девиаций и нарушений. Большинство христианских церквей и религиозных объединений запрещают своим прихожанам использовать данный прибор под страхом наложения епитимии, осуждают данный прибор суннитские и шиитские ветви ислама, а Всемирная лига асексуалов внесла его в черный список устройств, провоцирующих людей на половую распущенность и иррациональное поведение.