Дэвид Хаир - Кровь мага [litres]

Опершись о дверной косяк, перед ним стояла Цимбеллея ди Реджия.

– Счастливого Дня Коринея, Аларон.

Поцеловав его в щеку, она скользнула внутрь. Она была в своей обычной одежде римонской цыганки, белой блузе и покачивавшихся пестрых юбках, однако сегодня она надела еще больше браслетов, а серьги в ее ушах были крупнее. Ее распущенные эбеновые волосы шелковым каскадом струились до самой талии. Колокольчики у нее на лодыжках звенели при ходьбе. Девушка выглядела просто потрясающе.

– Ты, похоже, чем-то огорчен, – заметила она беззаботно. – О, и не закрывай дверь.

– Почему?

– Чтобы я тоже смог войти.

В дверном проеме появилось весело ухмылявшееся лицо Рамона. На нем был шитый серебром дублет из черного бархата и кожаные штаны с отворотами. Черная щеточка усов придавала ему почти взрослый вид.

– Рамон! – у Аларона отвисла челюсть. – Что ты здесь делаешь?

– Да, я тоже рад тебя видеть. Мы ищем, где бы остановиться. У тебя есть свободная комната?

Продолжая ухмыляться, Рамон обнял друга. Они с Цим прихватили с собой кучу еды и напитков, так что сразу потащили Аларона в гостиную. Все трое ни на минуту не переставали болтать.

– Ты выглядишь… ну, богатым, – произнес Аларон озадаченно.

Он привык видеть друга в обносках.

Рамон самодовольно улыбнулся:

– Разумеется, я богат! У себя в городке я – единственный римонский маг на пятьдесят миль вокруг, так что я могу задирать цены так, как только захочу. Местные фамильозо кормятся с моей руки. Жизнь чудесна, если ты не против небольшой паранойи.

Его лицо стало круглее и приобрело выражение самоуверенности, которого Аларон никогда не замечал во времена их учебы в коллегии. Аларон вспомнил слова Цим о том, что он предложил ей выйти за него замуж; тогда юноша не воспринял ее слова всерьез, а теперь он понимал, как Рамону хватило на это смелости.

– Я должен присоединиться к треклятому легиону во время похода, – заметил Рамон с раздраженным смирением, – но в остальном все хорошо. Но что насчет тебя, Ал? Цим говорит, что ты стараешься не высовываться после того, что эти подонки с тобой сделали.

Аларон вздохнул. В сравнении с жизнями его друзей, его собственная жизнь была ужасно унылой.

– Ну, я не могу использовать гнозис публично, так что некоторое время я провел в имении. Цим и я вместе построили ялик, – добавил он, произнеся «Цим и я» с особым выражением.

Рамон рассмеялся:

– Слышал, вы влетели в окно и разрушили полдома.

– Только в первый раз, – быстро ответил Аларон.

– А что там с этим стариком? – спросил Рамон. – Я слышал, за него предлагают тысячу крон.

Так много? Ничего себе! Аларон посмотрел на друга серьезным взглядом.

– Это секрет. Он просто взял и появился в имении. – Рассказав Рамону все подробности, юноша добавил: – А сейчас он наверху.

– Вы уже узнали, кто он? – спросила Цим.

– Идемте наверх, и я скажу вам.

Когда они встали вокруг старика, тот резко проснулся и оглядел каждого из них по очереди. Его губы едва заметно шевельнулись, но затем он вновь заснул.

Рамон посмотрел на Аларона и Цим.

– Вы это почувствовали? – юноша помассировал себе виски. – Он порылся в моем разуме с помощью мистицизма или гипноза, а затем оставил меня в покое. Но он мог сделать вообще все , что угодно; моих щитов словно и не было. – Рамон уставился на Аларона. – Кто он?

Закрыв дверь, Аларон прошептал:

– Па говорит, что это – генерал Ярий Лангстрит.

– Но разве Лангстрит не умер? – нахмурился Рамон. – Не сошел с ума, не впал в маразм и все такое?

– Па говорит, что это он, и в его словах можно не сомневаться; он сражался под началом генерала во время Мятежа. Он не говорит и использует гнозис, даже не зная об этом. Па хотел пойти к стражникам, но я отговорил его – во всяком случае, пока что.

– Почему? – спросил Рамон.

Аларон жестом предложил им обоим сесть.

– Я об этом уже думал. Помнишь мою дипломную работу? Я сказал, что Лангстрит может иметь какое-то отношение к пропавшей Скитале…

– Опять твоя треклятая дипломная работа! – закатил глаза Рамон.

– Но если я прав…

– Это очень большое «если», Ал!

– Да, но допустим, что я прав. Капитан Мюрен мне так и сказал. Я вам об этом рассказывал? Ладно, позже; как бы там ни было, если я не ошибся в своей работе, это все бы объяснило: Лангстрит – единственный из мятежных генералов, кто все еще жив. Но у него амнезия или что-то в этом духе. Если бы ты думал, что он прячет Скиталу, то разве сам не стал бы его скрывать, пока у него в голове достаточно не прояснится для того, чтобы сказать, где ее нужно искать?

– Но зачем им держать его здесь? Почему не разобрать его мозги на части в Палласе?

– Возможно, они уже пытались, и им это не удалось. Быть может, они привезли его обратно, в надежде, что привычные виды вернут ему воспоминания. Или, возможно, он был у местных, а в Палласе об этом даже не знают.

– Но если допустить, что твое притянутое за уши объяснение верно, – как он сбежал, с потерянной-то памятью? И зачем ему приходить к тебе?

– Не знаю. Возможно, кто-то спас его, а затем потерял. Или его силы вернулись, и он ушел, не осознавая, что прячется. Или, быть может, это эксперимент, призванный проверить, что он будет делать, если окажется предоставленным самому себе, и они следят за ним…

Аларон замолчал. Вот это действительно неприятная мысль.

– Если бы они за ним следили, то на нем была бы руна-метка. – Рамон помахал блестящим черным камнем на серебряной цепочке. – Тебе нравится мой амулет? Предыдущий владелец потерял его. Можешь в такое поверить? – подмигнув Аларону, он вновь обернулся к старику. Сжав амулет в руке, юноша сконцентрировался. – Нет, думаю, он чист, если только руна не была скрыта кем-то, кто более искусен в иллюзиях, чем я.

– То есть практически любым магом, – вставила Цим. Однако, проверив старика, она тоже покачала головой. – Я согласна с Воришкой: он чист.

Дверь открылась, и все трое резко обернулись, встав в боевые стойки. Рассмеявшись при виде круга решительных лиц, Ванн Мерсер воскликнул:

– Я сдаюсь! Пощады! – Он взглянул на Аларона. – Обсуждаете нашего гостя, да? Надеюсь, все останутся обедать?

– На самом деле они некоторое время поживут у нас, па. Ты не против?

Ванн Мерсер согласно улыбнулся:

– Разумеется.

Компания друзей стала бальзамом для одинокой души Аларона. Популярные песни, которые они горланили, перепив глинтвейна, развеселили даже его мать. Юноша завидовал той свободе, которой наслаждались Цим и Рамон, однако они пообещали ему, что будут чаще его навещать. Аларон даже сам начал планировать поездку на Силацию.

– Ты не должен этого делать, Аларон, – рассмеялась Цим. – Они оберут тебя до нитки.